НЬЮТ ГИНГРИЧ – бывший спикер Палаты представителей США и внештатный советник президента Дональда Трампа, республиканец и кандидат в президенты на выборах в 2012 году. Он был одним из гостей 14-го форума "Ялтинская европейская стратегия" (YES), который состоялся на прошлой неделе в Киеве, и презентовал свою книгу "Понимание Трампа: Видение". В блиц-интервью "Апострофу" Гингрич рассказал о политике действующего президента США и отношениях Штатов с Россией.
- В рамках форума вы презентовали свою книгу "Понимание Трампа: Видение". А вы сами понимаете Трампа?
- Частично. Не знаю, вообще понимает ли его кто-то полностью – Трамп очень, очень непростой человек. Однако частично я его понимаю.
- Трамп до сих пор пытается бороться с наследием Обамы. В то же время политика США сейчас во многом напоминает политику предыдущей администрации. Почему так?
- За исключением того, что она значительно агрессивнее. В администрации склоняются к предоставлению [Украине] летального оружия, они расширили санкции против России, приложили гораздо больше усилий для уничтожения ИГИЛ, они значительно более агрессивны в отношении Северной Кореи, они были очень жесткими с европейцами, чтобы те увеличили свои инвестиции в НАТО (расходы на оборону, – "Апостроф"). Поэтому я считаю, что, хотя общий курс во многом такой же, Трамп значительно более агрессивен, чем был Обама.
- Не считаете ли вы, что Трампу нравятся Россия или Путин?
- Думаю, Трамп очень разочарован Путиным. Думаю, он считал, что есть шанс на то, что Путин изменит свое поведение. Мне кажется, что все имеющиеся доказательства свидетельствуют, что Путин встал на путь, несовместимый с политикой США. И именно поэтому, думаю, мы видим, что Конгресс принял гораздо более мощные санкции, и слышим о планах помочь Украине, почему и укрепляются позиции в странах Балтии и мы смелее вмешиваемся по всем направлениям.
- Может ли, по вашему мнению, Трамп до сих пор считать, что российско-американская "большая сделка" все еще возможна?
- Нет. "Большая сделка" с Россией потребует таких существенных изменений, что это очень маловероятно.
- Так Россия не будет готова к компромиссам после того, как последние санкции вступят в силу?
- Пока не знаю. Я вижу, что Россия агрессивна, проводит маневры в Беларуси, которые будут самыми масштабными за долгое время (учения "Запад-2017", - "Апостроф"). Россия продолжает агрессивные действия на Востоке Украины. Не вижу никакого изменения в позиции России по Крыму. Россия продолжает инвестировать в Сирию. Поэтому я не готов сказать, что есть какой-то яркий признак того, что россияне (а, в конце концов, россияне – это Путин) готовы пойти на это.
- Если учесть, что мы видим сейчас на поле боя в Сирии, падение Ракки или что-то вроде этого нанесет поражение ИГИЛ?
- Я думаю, что мы победим ИГИЛ. Но [Башар] Асад, видимо, удержится. Будут иранско-сирийско-российские отношения. И мы окажемся в ситуации гораздо более активного сопротивления Ирана. Увидим, сможем ли мы тогда уладить конфликт с россиянами. Но когда Трамп ударил ракетами по сирийской военной базе, мы не просили у россиян разрешения. Мы предупредили их об ударе за час, чтобы они забрали своих солдат. Это и есть наша своего рода позиция: мы не собираемся просить разрешения Москвы.
- Какой Трамп видит роль Башара Асада после поражения ИГИЛ?
- Думаю, он в определенной степени рад, что они (россияне и силы Асада, – "Апостроф") помогают в этом, но, думаю, он также понимает, что россияне значительно больше заинтересованы в защите Асада, чем в поражении ИГИЛ. Поэтому Иран и Россия, видимо, продолжат поддерживать Асада.
- Не помешают ли этому противоречия между Ираном и Россией?
- Россию и Иран тесно связывают попытки договориться о способе удержать Асада. Видимо, у россиян не такой значительный антиизраильский интерес, они активно ведут с Израилем бизнес. Но, с другой стороны, Россия не будет пытаться быстро остановить "Хезболлу" в ее попытках укрепиться за счет иранских систем вооружения.
