Французы еще не отошли от шока, вызванного кровавыми терактами в Париже, которые были совершены в пятницу 13 ноября. Вместе с тем, они пытаются доказать, что жизнь продолжается. Они не прячутся по домам и продолжают сидеть по вечерам в любимых ресторанах. Но сотрудники полиции вынуждены носить бронежилеты с повышенным классом защиты, баллистические шлемы и оружие, а люди понимают, что полицейские не в силах все контролировать, ведь террористом может оказаться любой человек.
Именно поэтому граждане сами присматриваются к подозрительным личностям с большими сумками. Люди понимают, что после январского расстрела в редакции журнала Charlie Hebdo и недавней "пятницы 13-го" в стране возможны новые кровавые теракты. "Апостроф" выяснил, как живут парижане после пятничной трагедии.
Лоик Дёлиль, полицейский из Парижа:
Мы были дома, в своей квартире, которая расположена в западной части пригорода Парижа, с женой сидели и смотрели телевизор, просто переключали каналы, и тут мой коллега сообщил мне в чате Facebook, что нас атакуют террористы. Это было как раз после первых выстрелов в 22:20 (23:20 по Киеву, — "Апостроф"). Мы нашли новости на каком-то канале и узнали об этом ужасе. Мы ждали, что нас вызовут на работу, думали, что в любой момент будут звонить из участка, так и просидели до 5:00 у телевизора. Потом прикорнули часа на три, проснулись с такой тяжелой головой, как будто весь вечер накануне пили. Было очень тяжело осознать случившееся. В субботу я пошел на работу; мои коллеги тоже были в шоке, но никто не был напуган, мы знали, что рано или поздно что-то подобное может случиться. Ведь до этого были и Charlie Hebdo (расстрел в редакции сатирического журнала в январе этого года, — "Апостроф"), и этот человек в поезде (речь об инциденте 21 августа, когда пассажир скоростного поезда Амстердам — Париж открыл огонь по другим пассажирам, — "Апостроф"). Такие камикадзе — это нечто непривычное для нас, поэтому предотвратить подобные теракты тяжело. Сегодня по телеканалам показывают многих людей, которые борются со своим страхом — многие вчера, допустим, несмотря ни на что, шли в рестораны, чтобы таким образом заявить, что они не боятся.
Что касается работы, то у нас активирована система "Вижипират" (национальная система тревожного оповещения об уровне террористической угрозы, — "Апостроф"). Это означает, что мы должны быть еще внимательнее к каким-то подозрительным вещам, нам приходится носить бронежилеты с повышенным классом защиты, баллистические шлемы и оружие. По сути, то же самое было после Charlie, тогда в публичных местах появилось много военных и полиции.
Если говорить о семье, то я бы сказал, что страха у нас нет. Моя трехлетняя дочь Эмма слишком мала для того, чтобы осознать, что произошло, и это к лучшему. Правда, я очень переживаю за свою жену, она тоже служит в муниципальной полиции, но им оружие не выдают. Помните, как в Монруже была убита женщина-полицейский (это случилось в январе 2015 года, когда по полицейским открыл огонь вооруженный автоматической винтовкой мужчина, тогда были ранены двое, а женщина позже скончалась от ранений, — "Апостроф").
Я думаю, в целом правительство все делает правильно, хотя президент Франсуа Олланд слишком часто выступает с обращениями к нации, но в то же время, мне кажется, что он держит ситуацию под контролем. Единственное, с чем я не согласен — это с предложением изменить конституцию. Думаю, это не имеет отношения к безопасности, это просто популизм.
Анна Чесановская, журналист, живет в пригороде Парижа:
В пятницу вечером я со своей семьей была дома. День был пасмурный, нам хотелось просто отдохнуть и посмотреть комедию по телевизору. Посреди фильма, непонятно по какой причине, мне захотелось зайти в интернет. Первое что я увидела, это статус одного из моих друзей, в котором было написано: в Париже теракт, как минимум, 40 жертв. Первая мысль, которая пришла мне в голову — случилась беда, которую мы все давно предчувствовали. Мы все прекрасно знали, что январская трагедия в редакции Charlie Hebdo — это только начало, тем более, что пресса регулярно писала о предотвращенных терактах в разных городах, и в последний год Франция жила под постоянной угрозой нового кровопролития.
Не буду утверждать, что все ведут себя как ни в чем не бывало, поскольку мы еще не отошли от шока. Граждане стали более осторожными и внимательными на улице, в транспорте, в ресторанах. Все присматриваются, проверяют, кто зашел, с подозрением относятся к людям с большими сумками или к лицам, по которым видно, что они исповедуют ислам.
Люди понимают, что полицейские не в силах все контролировать, ведь террористом может оказаться любой. Например, им может быть человек французской национальности, не стоящий на учете в полиции, примерный семьянин, вежливый сосед, хороший коллега. Клише бородатого мусульманина к этим ситуациям не применяется.
Я бы не сказала, что мы чувствуем какой-то особенный страх, во-первых, чему быть, того не миновать, а во-вторых, жить в постоянном страхе просто невозможно. Я думаю, что во Франции теракты еще будут, может, завтра, может, через месяц, год или через два. Все, что мы можем делать в такой ситуации — это продолжать жить своей жизнью.
