В России продолжают создавать различные мифы, чтобы скрыть преступление – директор музея памяти Голодомора

Прошла очередная годовщина Голодомора – ужасного преступления советской власти против украинского народа. "Апостроф" пообщался с генеральным директором Национального музея "Мемориал жертв Голодомора" ОЛЕСЕЙ СТАСЮК.

- Накануне годовщины Голодомора этой теме уделяют традиционно большое внимание. Но работа ведется круглый год. Чем вы занимаетесь в период медиазатишья?

- В этом году к 85-летию мы провели максимум мероприятий. Первого сентября мы стартовали с акцией "Зажги свечу памяти" в Украине. Ее начал Всемирный конгресс украинцев, министерство иностранных дел, Институт национальной памяти вместе с национальным музеем "Мемориал жертв Голодомора". Акция посвящена детям, убитым в годы голода: тем, кто не родился, и тем, которые пережили геноцид, но так и не познали детства. Ежедневно в каждой стране мира, в том или ином месте зачитывали имена 85 детей, которые были убиты в годы Голодомора. И эта акция прошла в более 75 городах и странах.

- Неординарный подход рассказать о пережитом людьми голод придумали студенты, которые в Брюсселе угощали людей супом из коры и подобными несъедобными блюдами. Как вы достукиваетесь до людей помимо конференций или других официальных мероприятий?

- В этом году мы вышли за пределы музея, потому что не каждый гражданин имеет время и возможность приехать сюда и послушать экскурсию. Мы решили напомнить о нашей обязанности – почтить в четвертую субботу ноября память украинцев, убитых в годы Голодомора. Мы провели перформанс "Те, что исчезают". В общественном наземном транспорте от станции "Церковь Спаса" на Берестове в Парке Славы пятеро актеров рассказывают истории судеб людей, которые либо были свидетелями голода, либо не пережили его. Это и британский журналист Гарет Джонс, который первым рассказал миру правду о Голодоморе, и девочка, которая осталась в интернате, потому что потеряла родителей, и женщина, которая сошла с ума, потому что потеряла своих детей. Люди живо интересуются этим проектом и он работает.

21 ноября мы начали еще один проект - "Поезд украинской идентичности". На этот раз - совместно с метрополитеном. В поездах наклеены более двух десятков постеров о явлениях, событиях, традициях или уникальных людях, которые творили украинскую историю в начале 20-го века. Мы хотели показать, что наша история довольно интересная, а наша нация была очень развитой. И если бы не Голодомор-геноцид, мы бы сейчас были на уровне других европейских стран.

- То есть вы отрицаете часто озвучиваемый тезис, что украинцы любят только печальные страницы истории?

- Да, и также этим проектом мы развенчиваем миф о том, что все хорошие достижения пришли к нам с "советами". На самом деле это не так. У нас были самолеты в 1910 году, сконструированные украинскими авиаконструкторами, и первые гидроэлектростанции, и различные традиции и обычаи, но они были либо потеряны, либо деформированы геноцидом. Во время поездки в транспорте, люди читают. Мы понимаем, что информация должна быть короткой, доступной, четкой. Не каждый может прочесть 22 научные работы, чтобы узнать об истории Украины ХХ века. Поэтому этим проектом мы хотим помочь понять нашу историю и гордиться ею.

- Приходится ли вам сталкиваться с неприятием темы Голодомора-геноцида за границей?

- Обычно я видела только заинтересованность. Спрашивают что это, как происходило, почему стало возможным, какие последствия мы имеем сегодня. Понятно, что мы имеем страх. Этот ген страха передается из поколения в поколение: страх, что завтра нам не хватит еды, не во что будет одеть детей, страх перед властью. Но рождается новое поколение, которое обладает чувством свободы и достоинства. С каждым подрастающим поколением нация возрождается.

- Насколько я знаю, вы вот-вот вернулись из Ливана. Информационно это довольно далекая от нас страна, что общего у нас с ними в вопросе голодомора?

- В Ливане происходила большая конференция на тему большого голода в Ливане в 1914-1918 годах и Голодомора в Украине. Их ученые рассказывали о том, почему так произошло в Ливане и какие последствия имело, а мы – о нашем опыте. В чем отличия? Там было 400 000 населения, и во время голода умерли 200 000 человек. У нас были совсем другие масштабы.

Ливанский профессор озвучил интересный доклад о последствиях пережитого голода. Он сказал, что их медики обнаружили: у людей, переживших голодомор, появляется стресс-бактерия, которая передается от матери к дочери. С каждым поколением она все хуже и хуже влияет на иммунитет человека. Если эти исследования представят у нас в Украине и обратят на это внимание, то мы должны знать, что это за проблема и искать пути ее преодоления, чтобы исцелить нацию.

- Уже 21 штат США признал Голодомор 1932-33 годов геноцидом, также есть соответствующая двухпартийная резолюция Сената. Трудно убеждать мир в том, что это был геноцид?

- Трудно делать это на международных конференциях, когда есть представители России, которые говорят, что это вовсе не геноцид, что так было во всем Советском Союзе. Проще с учеными из других стран, которые интересуются темой, или теми, кто только начинает изучать этот вопрос. Мы живем в век гибридной войны и страдаем от серьезных информационных атак со стороны России на эту тему, как в Украине, так и в других государствах.

Не раз мы слышали, что голод был во всем СССР, слышим заниженные цифры потерь в Украине, нам рассказывают о какой-то болезни, из-за которой массово умирали украинцы зимой 33-го и так далее. Чтобы скрыть это преступление, создают различные мифы. Как и 85 лет назад Россия продолжает это делать.

-На презентации книги "Красный голод. Война Сталина против Украины" Энн Эпплбаум четко говорила, что страны Запада знали, что происходит и почему. Но продолжали покупать зерно и другие товары у Советского Союза. Вы говорите об их ответственности западных государств и чувствуют ли они ее?

- Мы говорим о том, что в то время, как украинские крестьяне умирали от голода, Великобритания чрезвычайно дешево покупала украинское зерно. Непроданное возвращали назад и топили в нескольких милях от крымских берегов, чтобы не завозить его обратно в голодную страну. В то время Великобритания поднимала свою экономику, банковскую систему и так далее. Думаю, они в первую очередь должны были бы признать Голодомор геноцидом, чего до сих пор не сделано.

- Если бы вы могли бы что-то усовершенствовать в политике национальной памяти, то что бы это было?

- Скорее всего, это касалось бы информации для подрастающего поколения. Тема Голодомора излагается несколько часов только в пятых и десятых классах. Мы тесно сотрудничаем с музеем прав человека из Канады и видим, как они работают со школьниками. Там дети с первого класса проинформированы о том, что происходили геноциды, о терпимости к другим народам, группам и так далее. Думаю, мы тоже должны об этом говорить с детьми шести-семи лет. Мы подготовили мастер-классы, уроки и лекции для разных возрастных групп, но нам было очень трудно найти первоклассников, которых бы учительница привела к нам в музей. Они все боялись, что скажут родители, какая информация будет, хотя эти уроки у нас специально разрабатывают ученые. Мы абсолютно дозировано даем только ту информацию, которую могли бы знать дети.

На примере собственных детей могу сказать, что когда они знают это раньше, у них вырабатывается иммунитет. Для них это меньший стресс, чем когда об этом узнают пятнадцатилетние. Например, я узнала, когда мне было 14 лет. А мама вообще не знала этого до взрослого возраста – бабушка молчала, потому что хотела уберечь ее. Мама могла ненароком что-то сказать в школе, а это было очень опасно. Наши дети должны это знать – они понимают, переживают и имеют иммунитет по отношению к этой информации.