4 августа исполнился 21 год с того момента, как 150-тысячная хорватская армия перешла в наступление против сил так называемой Сербской Краины. Успешная войсковая операция, получившая название "Буря", оказалась переломным моментом в четырехлетней войне, после которого сепаратистское образование на территории Хорватии перестало существовать. О том, что нужно сделать для реализации "хорватского сценария" в Украине для возвращения захваченных территорий на Донбассе "Апострофу" рассказал аналитик департамента внешней политики и евроинтеграции МЦПИ Евгений Ярошенко.
После начала конфликта на Донбассе в украинских политических, экспертных и интеллектуальных кругах стали упоминать опыт Хорватии в борьбе с сепаратистами. Эксперты отмечали параллели между российско-украинскими и сербско-хорватскими отношениями, незаконными ДНР/ЛНР и "Сербской Краиной", Иловайском и Вуковаром, распадом СССР и дезинтеграцией Югославии. Некоторые оптимисты верят, что рано или поздно украинские войска по хорватскому сценарию освободят оккупированные ЛНР/ДНР территории и установят сине-желтый флаг на неконтролируемом пока участке границы.
"Хорватская модель" решения территориальной проблемы опирается на односторонние действия и силовое преимущество правительственных сил. Помимо Хорватии, аналогичный вариант возвращения самопровозглашенных территорий был успешно продемонстрирован в боевых действиях армии Шри-Ланки против сепаратистского движения "Тигры освобождения Тамил-Илама" на севере островного государства, а также в военных кампаниях Турции против Курдской рабочей партии, добивающейся автономии юго-восточных районов страны.
Привлекательность такой модели решения конфликта определяется рядом преимуществ. Во-первых, силовые действия против сепаратистов осуществляются в рамках Устава ООН, ст. 51 которого допускает право государства на индивидуальную самооборону. Во-вторых, "хорватская модель" подразумевает восстановление территориального status quo путем ликвидации сепаратистского анклава (как правило, поддерживаемого извне) и, соответственно, пресечение сепаратистских настроений на довольно длительный период. В-третьих, военная победа приведет к ускорению национальной консолидации и поиска внешнеполитического консенсуса. В-четвертых, успех реализации такого сценария будет способствовать росту легитимности армии, усилению политической элиты и государственных институтов внутри страны. И, наконец, в-пятых, успешная реализация хорватской модели усилит вес государства на международной арене и укрепит переговорные позиции в отношениях с другими игроками.
Однако сторонники хорватской модели решения территориальной проблемы должны помнить и о многочисленных издержках такого сценария.
Для начала не следует забывать, что силовой вариант возврата мятежных территорий наверняка обернется многочисленными потерями среди комбатантов, а также, вполне вероятно, гражданского населения и сотрудников международных миссий. Кроме того, следствием наступления наверняка станут значительные разрушения, восстановление которых ляжет на плечи победителя.
Также, в случае выбора Украиной этой модели, довольно высок риск внешней вооруженной интервенции, подобной вторжению России на переломном этапе АТО в конце августа
Не следует забывать и об угрозе серьезной внутренней политической и экономической дестабилизации страны в случае неудачного результата. К примеру, поражение Аргентины в Фолклендской войне
Кроме того, силовой сценарий – это всегда высокая вероятность совершения военных преступлений, преступлений против человечности и других грубых нарушений правил ведения войны, за которые придется отвечать обеим сторонам. Это означает, что Украина будет вынуждена сотрудничать с международным уголовным правом и в случае наличия доказательств - выдать своих бойцов.
И, наконец, еще один риск - силовые действия могут привести к частичной международной изоляции Украины и приостановке сотрудничества с международными кредиторами.
Говоря о нынешней украинской и хорватской ситуации в 1990-х, можно отметить как их схожесть, так и отличие. Так, и Хорватия, и Украина столкнулись с самопровозглашенными образованиями, где идентичность местного населения не связана с идеями хорватской и украинской государственности и европейской цивилизации. В случае с Хорватией - большинство населения так называемой Сербской Краины видели себя частью "Великой Сербии", а в ОРДЛО (Отдельные районы Донецкой и Луганской областей. - "Апостроф") видят частью "Русского мира".
Кроме того, правительствам Хорватии и Украины были предложены мирные планы, которые касались в основном прекращения горячей фазы конфликта, однако не были направлены на его урегулирование. При этом от Хорватии и Украины требовали широкой автономии для "Сербской Краины" и ОРДЛО, соответственно, что отвергались абсолютным большинством жителей этих стран.
Что касается отличий, то нужно отметить, что военно-политический потенциал Сербии, которая поддерживала "Сербскую Краину", существенно отличается от военной силы России, которая оказывает прямую и непрямую военную помощь ДНР/ЛНР. К тому же, Сербия на тот момент была еще и довольно сильно погружена в войну в соседней Боснии и Герцеговине, что отнимало значительную часть ее ресурсов. Россия, конечно, сегодня тоже воюет, но задействованный ею военный потенциал с сербским не сравним.
Сепаратистские образования также отличаются географией конфликта. Так, "Сербская Краина" граничила с Боснией и Герцеговиной, а не Сербией, которая инициировала конфликт. В то же время ДНР/ЛНР имеют более
Впрочем, вопрос силового возврата Украиной оккупированных территории не стоит на повестке завтрашнего или послезавтрашнего дня. Выбору хорватской решения территориального конфликта должно предшествовать создание благоприятных условий в секторе экономики, обороны, а также на дипломатическом фронте.
Прежде всего, решение о силовом возврате территорий должно пользоваться общественной легитимностью и приниматься политическими субъектами, которые имеют высокий уровень доверия у населения. Также военное наступление Украины должна осуществлять модернизированная и боеспособная армия, сформированная на профессиональной и добровольческой основе, а не путем принудительной мобилизации.
Кроме того, кроме оборонного сектора, Украина должна создать конкурентоспособную экономику, предоставив гражданам экономическую свободу и достойный уровень жизни. Это должно также дополняться борьбой с коррупцией и установлением правого государства. Именно данное обстоятельство будет иметь решающее влияние на идентичность жителей так называемых ЛНР/ДНР, которые должны ощутить контраст между европейскими благами и "русским миром".
Украине также следует дождаться благоприятной международной ситуации, в идеале - когда Россия будет объективно неспособна защитить ДНР/ЛНР. Лучшим моментом для Украины было бы сочетание следующих предпосылок: экономическое истощение России вследствие санкций, погружение Кремля в затяжную военную кампанию в другой горячей точке, активизация внутренних конфликтов в России и ослабление контроля режима Путина в стране.
Еще одно важное условие - военное наступление Украины в зоне АТО, если таковое будет, должно дополняться наступлением на дипломатическом фронте. Для отечественной дипломатии очень важно построить тесные отношения с иностранными партнерами, которые сделают невыгодным разрыв отношений с Киевом после краха Минских соглашений.
Конечно, существуют и альтернативные модели решения территориальной проблемы. Так, например, "боснийская модель" предусматривает сохранение территориальной целостности на условиях федерализации страны. При этом Минские соглашения наиболее напоминают Дейтонские соглашения, которые "сшили" Боснию и Герцеговину, однако сделали страну малоспособной в функциональном плане. Помимо БиГ, подобная модель была осуществлена в Ливане и Ираке.
Иным вариантом является "суданская модель", которая подразумевает отсечение мятежной территории, когда лоялисты осознают невозможность одержать военную победу над сепаратистами и/или понимают, что издержки, потраченные на удержание этой территории, значительно превышают выгоду, полученную от ее реинтеграции. Кроме отделения Южного Судана от единого государства в
Какую бы модель решения проблемы Донбасса не выбрала Украина – хорватскую, боснийскую или суданскую, этому выбору должны предшествовать широкие и прозрачные дискуссии на всех уровнях, усиление военного и экономического потенциала, а также серьезная дипломатическая подготовка.
