Вечером 30 января экс-заместителя министра по вопросам временно оккупированных территорий Юрия Грымчака освободили из СИЗО и перевели под домашний арест. Однако несмотря на то, что новость об изменении меры пресечения появилась еще после обеда, дома политик оказался около 20:30 вечера. Все это время под стенами изолятора его ждала жена Юлия.
В короткой беседе с "Апострофом" ЮРИЙ ГРЫМЧАК рассказал, что считает дело заказным и будет добиваться полного снятия обвинений против себя, а также признания мер пресечения и ареста противоправными. Также он пожаловался на прослушивание разговоров с адвокатами, но отметил условия содержания заключенных.
- Как вы чувствуете себя после выхода из СИЗО?
- Более менее нормально. Есть у меня проблемы со здоровьем, но, думаю, мы их решим в течение недели-двух.
- После пребывания в СИЗО?
- (Сухой кашель) Скорее, при переезде из одного СИЗО в другое. Я немного, мягко говоря, перемерз и это дало некоторые осложнения.
- Как у нас ситуация с содержанием заключенных?
- Мне лично грех на что-то пенять хотя бы потому, что я находился в нормальных условиях и в Черниговском СИЗО, и в киевском изоляторе. Это были хорошие условия. Но я хочу сказать, что был в киевском СИЗО 10 лет назад, и изменения к лучшему есть, и я их вижу (в 2010 году против Юрия Грымчака и Андрея Парубия открыли уголовное производство за якобы незаконное вмешательство в работу председателя Верховной Рады Украины и депутатов, когда они пытались помешать "голубой" коалиции проголосовать ратификацию соглашения о пребывании ЧФ РФ в Украине до 2042 года, - "Апостроф"). В том корпусе, где я был - огромная разница. Хотя, как я понимаю, старые корпуса еще не отремонтированы и не приведены в порядок.
- Как вы вообще оцениваете дело против вас?
- Честно говоря, у меня есть несколько подозрений, но не могу ни одну из них подтвердить хотя бы потому, что пять с половиной месяцев я был изолирован от доступа к информации, общению и многому другому. Но мне кажется, что это было заказное дело. Ну разве вы много встречали дел, где нет пострадавших, нет убытков?
- Как вы оцениваете работу ваших адвокатов и нашей судебной системы?
- Работу адвокатов я оцениваю очень хорошо. На мой взгляд, они сделали все, что можно было. Единственное, что очень тяжело бороться с заказным решением, когда любые данные, которые приводит адвокат, не воспринимаются судьей. Их просто никто не слышит, не анализирует. Особенно это касалось первых заседаний, когда в судебное решение фактически переписывалось один в один то, что подавала прокуратура. Даже ошибка в имени отчестве - по представлению прокуратуры я стал Юрием Михайловичем. Когда дело перешло в Высший антикоррупционный суд, то хотя бы начали его читать, рассматривать представление, задавать вопросы. Я думаю, результатом работы адвокатов является то, что я нахожусь хотя бы под домашним арестом.
- Вы планируете добиваться полного снятия с вас обвинений?
- Да. Мы будем еще разговаривать с адвокатами. Фактически сегодня я веду борьбу сам. У меня нет искренне человеческой поддержки. Не знаю, на сколько меня хватит, но я хочу полностью очистить свое имя.
- Собираетесь ли вы подавать иски в международные суды?
- Мы собираемся признать мое задержание незаконным, пребывание под стражей тоже. А дальше... Я хочу хоть раз пообщаться с моими адвокатами так, чтобы у меня не было сомнений, что нас не подслушивают. Потому что когда общаешься с защитниками в СИЗО, а затем происходят какие-то события - это наводит на размышления.
- Чем собираетесь вообще заниматься? Будете писать мемуары о своем пребывании за решеткой?
- Вы знаете, я боюсь, что если напишу мемуары, то... Ох... Я собираюсь заниматься текущей своей деятельностью. Главное сегодня - это добиться оправдания, а все остальное - посмотрим.
