Монополия на азарт: как под крышей "единого оператора лотерей" хотят легализовать игорный бизнес

У лоббистов, стоящих за "Украинской национальной лотереей", новая идея: после попытки затащить в рискованный бизнес государственные банки, теперь они массово (через рекламные ролики и интернет-СМИ) начинают продвигать месседж о том, как в нашей стране станет хорошо жить, когда в ней будет действовать единый лотерейный оператор. Мол, это общемировая практика, и вообще наше государство изначально хотело организовать монополию, потому и заложило эту идею в проект Лицензионных условий для рынка лотерей. Почему такие заявления, мягко говоря, не соответствуют действительности и как на базе "УНЛ" создается, по сути, "крыша" для нелегального азартного бизнеса, в статье для "Апострофа" рассказала ведущий украинский эксперт в сфере лотерей, юрист, эксперт парламентской экспертной группы по евроинтеграции Зоряна Топорецкая.

В последние дни в СМИ стали появляться однотипные статьи и реклама на телевидении о том, что монополия на рынке единого оператора лотерей является общепринятой европейской практикой и принесет государству только пользу. Одновременно компания "Украинская национальная лотерея" ("УНЛ") разместила рекламу на радио о том, что "многолетний опыт оператора лотерей и высокая стоимость лицензий - лучшая защита от мошенников", намекая на новые лицензионные условия для лотерейных операторов, разработанные Министерством финансов (в аудиорекламе указан номер лицензии "УНЛ" - 446759 от 02.09.2013; в рекламе на телевидении информация о заказчике отсутствует).

На самом деле это - плохо прикрытая манипуляция, которая, почему-то, совпадает с настойчивыми стараниями Кабинета министров и Минфина как можно скорее принять лицензионные условия для лотерейных операторов. Недавно Кабмин требовал от государственных органов срочно согласовать новый проект этих лицензионных условий. Такая настойчивость даже привела к скандалу - первый вице-премьер Степан Кубив выставил с заседания КМУ представителя Антимонопольного комитета, не дав ей до конца высказать замечания ведомства к проекту лицензионных условий.

Против этого проекта лицензионных условий выступили также Государственная регуляторная служба и НБУ - они нашли в проекте Минфина множество недостатков, которые искусственно превращают частного оператора "УНЛ" в монополиста, не предусматривают контроля за оборотом средств, ставят под угрозу государственные банки и прочих.

Что же не так в этой рекламе "единого лотерейного оператора"?

Манипуляция 1. "Единый лотерейный оператор - общепринятая практика для многих европейских стран".

Для подтверждения этого тезиса в подобных статьях приводится таблица, в которой указаны страны, где действует всего один лотерейный оператор. В качестве примеров указывались не только государства ЕС, но и другие страны мира.

На самом деле, в Европе это совсем не общепринятая практика: авторы манипуляции просто не добавили названия других лотерейных операторов, действующих в некоторых из стран. Вот, например, перечень государств, для которых авторы "забыли" дописать еще несколько лотерейных компаний.

Также "авторы" приводят примеры монопольных компаний в отдельных регионах конкретных стран. Например, таблица указывает 7 отдельных лотерейных операторов в 7 различных землях Германии - хотя на самом деле их 17 на всю страну. Или Каталония, которая выделена отдельно, хотя она является провинцией Испании, то есть фактически в этой стране действует 3 оператора лотерей.

Также показателен пример количества лотерейных операторов в других крупных странах мира: в США - 47 операторов во всех штатах, в Китае - 2, в Канаде - 5, в Южной Корее - 3.

Манипуляция 2. "Государственная монополия не является абсолютным злом".

Это так, но при условии, если монополия действительно государственная и лотерейный оператор принадлежит именно государству, а не частным акционерам. Или когда государство хотя бы контролирует оборот средств лотерейного оператора.

По заключению же ГРС, АМКУ и НБУ, лицензионные условия в нынешнем виде фактически закрепят на лотерейном рынке частную компанию "УНЛ", которая недавно сменила бенефициара: вместо велотренера из Тернопольской спортивной школы Романа Зеньо им стал гражданин Великобритании Майкл Джон Фогго, проживающий в Гонконге. У государства нет никакой доли в этой компании, не говоря уже о доступе к оперативному или финансовому управлению.

Кто на самом деле стоит за этой компанией, несложно узнать с помощью поиска в Google - СМИ уже неоднократно проводили свои расследования на этот счет.

Фактически, эти две манипуляции направлены на то, чтобы создать у общественности мнение, что якобы монополия лотерейного рынка - это "нормальная европейская практика", и якобы теперь в Украине тоже будет один государственный монополист - все как в Европе.

Но чего можно ожидать в случае передачи лотерейного рынка в абсолютную монополию частной компании "УНЛ"? Рассмотрим основные преференции, которые предоставляет монополисту указанный проект лицензионных условий, разработанный Министерством финансов.

1. Бесконтрольность оборота средств оператора лотерей. Проектом Лицензионных условий предлагается использовать для контроля над лотерейной деятельностью обычные кассовые аппараты (регистраторы расчетных операций - РРО). Хотя во всех странах Европы для контроля оборота средств используется электронная система принятия ставок, которая позволяет регулятору в режиме реального времени контролировать каждую операцию, а также в целом оборот оператора, правильность формирования призового фонда, размеры отчислений в бюджет и тому подобное.

РРО же не сможет обеспечить такие функции, поскольку контролирует оборот только отдельной игровой точки. То есть, если распространитель лотерей реализует и другие товары рядом с лотереями, применение РРО показывает выручку такой торговой точки в целом. При этом получить информацию о показателях продаж лотерей оператором в целом будет невозможно.

И под налогообложение подпадает только сумма, которая "прошла" через кассу.

2. Возможность проведения азартных игр. Проектом Лицензионных условий предлагается разрешить оператору лотерей проводить лотереи с визуализацией и лотереи тото. При этом четких требований к таким лотереям и ограничений документ не содержит. Более того, проведение таких лотерей в конкретных пунктах распространения узаконивается еще и фактически уплатой ежегодной платы за лицензию на размещение пункта распространения.

Поскольку документ не содержит четких требований и ограничений к лотереям с визуализацией, а также к оборудованию, которое может использоваться при проведении лотерей, это позволит под видом лотерей с визуализацией использовать игровой софт и фактически проводить азартные игры, заплатив местному бюджету 170 тыс. грн.

3. Возможность работать бессрочно и бесконтрольно. Оплатив разовый платеж, монополист получает бонус в виде неограниченной возможности работать на рынке, устанавливать правила своей работы и проводить любые игры. Ведь все, что не запрещено, - разрешено.

Проект Лицензионных условий также не содержит действенных элементов государственного надзора и контроля за лотерейной деятельностью, не содержит требований к процессу осуществления лотерейной деятельности, ограничений для единого оператора лотерей, что фактически открывает ему абсолютную свободу действий на рынке.

При этом Минфин лишен действенных инструментов контроля за монополистом или возможности влиять на него путем аннулирования лицензии.

4. Отсутствие социальной ответственности. Лицензионные условия не требуют от лотерейного оператора быть ответственным перед обществом, не заставляют его финансировать важные проекты, соблюдать принятые в Европе стандарты "Responsible Gaming" ("Ответственная игра").

Послужит ли такая "государственная монополия" на пользу государству и получит ли бюджет доходы от нее? Вопрос риторический.

Похоже, что в Украине просто кому-то очень хочется отдать перспективный лотерейный рынок в руки единого частного монополиста, поэтому и пытаются вот такой "социальной рекламой" и "зарубежным опытом" убедить премьер-министра Владимира Гройсмана в необходимости принятия Лицензионных условий лотерейной деятельности без учета значительного количества замечаний государственных органов.