Прошел ровно год с момента инцидента с российским бомбардировщиком Су-24, который был сбит турецким истребителем в районе сирийской границы. Турецкие власти утверждали, что российский самолет нарушил их воздушное пространство, в РФ же эту информацию опровергали. Событие стало причиной ухудшения российско-турецких отношений. Страны ввели взаимные экономические санкции, Россия отменила безвизовый режим для граждан Турции. Тем не менее летом отношения Москвы и Анкары потеплели. В конце июня президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган отправил российскому коллеге Владимиру Путину письмо, в котором выразил сожаление по поводу сбитого Су-24, а в августе и вовсе отправился в Россию.
Я бы не стал давать категоричную характеристику российско-турецким отношениям, поскольку они развиваются волнообразно: период обострения сменяется периодом нормализации и наоборот. Дело в том, что обе страны имеют очень много естественных противоречий и на Ближнем Востоке, и на Южном Кавказе, и в Черноморском бассейне, и на Балканах. Однако эти страны втянулись в очень много противоречий с внешним миром, и у них банально не хватает ресурсов для того, чтобы поддерживать эту конфронтацию. И поэтому приезд Эрдогана в Россию летом этого года вскоре после попытки неудачного переворота в Турции является свидетельством того, что стороны пытаются смягчить последствия конфронтации и не тратить ресурсы на лишнюю конфронтацию, когда есть много неурегулированных конфликтов в непосредственной близости от их границ.
Начну с тех вопросов, где возможно взаимовыгодное сотрудничество Москвы и Анкары. Это прежде всего энергетика, поскольку Турция заинтересована стать дополнительным энергетическим хабом, чтобы, с одной стороны, повысить свою энергетическую безопасность, с другой - получить дополнительный рычаг влияния на страны Европейского Союза. Также турецкий бизнес очень благосклонно относится к нормализации отношений, поскольку рассматривает Россию как потенциально выгодный рынок потребления. Однако все же геополитика будет ограничивать и экономику, и несмотря на то, что Турция занимает довольно сдержанную позицию в отношении Крыма, в некоторых вопросах вряд ли стоит ожидать серьезной нормализации.
Я скептически отношусь к любым мнениям по поводу того, что Путин и Эрдоган могут стать друзьями или союзниками. Они могут стать разве что ситуативными партнерами. И пока что практика российско-турецких отношений об этом свидетельствует. Однако обе страны переживают постимперское наследство, исторические раны еще не залечены. Кроме того, Путин и Эрдоган сильные личности, которые фактически являются не просто президентами стран, а, скажем так, неформальными императорами. Поэтому, учитывая их амбиции, рассматривать президентов России и Турции как друзей из-за каких-то теплых двусторонних контактов нельзя.
Турция проводит достаточно прагматичную политику в отношении Украины и России, однако во многом эта политика зависит от состояния российско-турецких отношений. Во многом между Украиной и Турцией росла интенсификация двусторонних связей после прошлогоднего инцидента со сбитым самолетом. Однако, как бы у нас не полагались на нашего соседа по ту сторону Черного моря, нужно понимать, что у Турции гораздо более серьезные проблемы на границе с Сирией, с Ираком, проблема с деятельностью курдских сепаратистов, и поэтому они не готовы вкладывать чрезмерные свои ресурсы в поддержку Украины. Впрочем, Турция не против углубления торговых связей с нами.
