Президент России Владимир Путин передал на рассмотрение Госдумы РФ законопроект, которым просит ратифицировать подписанный в прошлом году протокол, вносящий изменения в Соглашение с Беларусью о "совместной охране внешней границы Союзного государства РФ и РБ в воздушном пространстве и создании Единой региональной системы ПВО" от 2009 года. Предполагаемые изменения касаются организационно-штатной структуры российской армии и порядка применения оружия и боевой техники дежурными по ПВО при совместном выполнении задач боевого дежурства (в частности возле границ Украины и ЕС). О значении единой российско-белорусской системы ПВО "Апострофу" рассказал российский военный обозреватель, заместитель главного редактора "Ежедневного журнала" Александр Гольц.
Внесение изменений в этот протокол инициировано не Москвой, а Минском и связано с созданием единой системы ПВО так называемого Союзного государства. Сама по себе история и интересна, и парадоксальна: два государства, которые, не останавливаясь, клянутся уже последние двадцать пять лет в любви и верности друг другу, в течение пятнадцати лет принимали бесчисленное количество документов, пытаясь создать единую систему ПВО. И все никак не получалось.
Насколько можно понять, не получалось из-за одной очень существенной вещи: [президент Беларуси] Александр Григорьевич Лукашенко никак не хочет отдавать своих генералов под команду российских военных. И всякий раз находились какие-то крючки, которые мешали реализации этой идеи. Наконец, в 2013 году все последние протоколы были подписаны, и даже назначен командующий этой единой системой - белорусский, заметим, генерал. Сказано было, что в рамках ротации его будут менять на российского. Однако, прошло четыре года, но информации о том, что его меняют, не появилось.
А появилось другое: последнее, чем Александр Григорьевич озаботился, это уточнение понятия "угрожаемый период". Потому что в самих документах о создании единой системы ПВО говорится, что она вроде всегда существует, но командование ее создается только на "угрожаемый период". Что в переводе с советского военного жаргона означает период, предшествующий войне. И вот, Александр Григорьевич потребовал уточнить, как мы понимаем этот "угрожаемый период". Все это я рассматриваю только как попытку любыми способами отложить реальное вступление в действие этой единой системы ПВО. В конце концов [президент России Владимир] Путин решил пойти навстречу и согласился. Посмотрим, может, придумают новую закорючку.
Двадцать лет Беларусь получала гигантские экономические преференции от России только за слова. Как только дело доходило до выяснения экономических проблем, Александр Григорьевич, за что он, конечно же, удостоится нескольких абзацев в любом учебнике дипломатии, говорил: "Да вы что?! Как можно обсуждать низменные денежные вопросы, между нами, братьями?! Мы, Беларусь, стратегическое предполье России, защищаем вас от проклятого НАТО!". И это работало. Единая система ПВО - одно из двух-трех доказательств, что это не просто слова. Поэтому Беларусь и играла в эту игру, в единую систему ПВО. И играет до сих пор.
Если начнется война, Беларусь действительно станет стратегическим предпольем России. Мы пока рассуждаем об этом чисто теоретически. Если так рассуждать, конечно, первое, по чему будет нанесен удар потенциального противника в случае военных действий, так это по системам ПВО, которые размещены в Беларуси и Калининградской области. В этом нет никаких сомнений.
Это означает, что Россия не исключает для себя наихудшее развитие событий и поэтому заранее формулирует документы, которые позволили бы ей, в случае обострения ситуации на западе, действовать быстро и решительно.
Что касается угроз для самой Беларуси непосредственно от России и связи с учениями "Запад-2017", то система ПВО должна создаваться в "угрожаемый период". Может быть, они в рамках маневров и потренируются завозить системы ПВО. Но, значит, они должны будут их вывезти обратно.
