Всем известно, что Украина хочет войти в ЕС. В это же время некоторые страны Евросоюза вполне однозначно заявляют, что желают покинуть проект "единого пространства" старого континента. Главным ньюсмейкером евроскептической битвы стала Великобритания, которая в конце июня решит, что же ей делать с членством в Евросоюзе. Один из британских сторонников выхода из ЕС недавно сравнил Евросоюз с могилой. Значит ли это, что Украина хочет добровольно залезть в гроб?
16 июня в связи с убийством депутата парламента Великобритании Джо Кокс, выступавшей против выхода страны из ЕС, премьер-министр Дэвид Кэмерон заявил о приостановке на один день кампании по проведению судьбоносного референдума Brexit. Тем не менее, это событие, которое было анонсировано еще несколько лет назад, не отменяется и состоится 23 июня. Во время плебисцита граждане Великобритании ответят на вопрос "Следует ли Великобритании оставаться частью ЕС или же ей следует покинуть Евросоюз?".
Приверженность европейской идее ставится под сомнение страной ЕС на общенациональном референдуме не впервые. Достаточно вспомнить хотя бы недавний и хорошо знакомый украинцам, "шуточный", как поначалу казалось, референдум в Нидерландах. Можно возразить, что голосовали голландцы против Украины, не желая пускать в Европу страну, ведущую "гражданскую войну". Отчасти это так. Но также очевидно, и в Нидерландах это особо подчеркивали, что своим голосом на референдуме граждане североевропейской страны хотели сказать "нет" всему европейскому проекту.
Растет число противников ЕС и в Дании. Доля граждан, желающих проведения референдума за выход из Евросоюза там увеличилась до 42%. В Германии и Франции сказать ЕС свое "нет" готов уже каждый третий. Полно и стран, чьи правительства не выступают за выход из Евросоюза, но хотят существенного изменения политики "диктатуры" Брюсселя, особенно – в вопросе квот на мигрантов. Речь, прежде всего, о Венгрии и Польше.
В этом плане Великобритания может казаться плеймейкером, но это заблуждение. Немаловажно, что Великобритания не является членом Шенгенского соглашения и не входит в зону евро. Поэтому страну нельзя воспринимать как рядового члена ЕС. Насколько нерешительно она вступала в Европейское экономическое сообщество (предшественник ЕС), настолько обособленной страной в ЕС является и поныне.
Премьер-министр Дэвид Кэмерон развернул свою риторику поддержки референдума на 180 градусов, как только Британия в феврале достигла договоренностей с Брюсселем о некоторых обязательствах стран-членов перед ЕС, а британцы получили так называемый "особый статус". С того момента Кэмерон отстаивает идею сохранения членства, предупреждая о рисках для экономики и безопасности в случает выхода. И лишь Партия независимости Соединенного королевства (UKIP) консолидировано выступает за "развод" с ЕС.
В среде британских консерваторов, правящей партии, в этом вопросе произошел раскол. Кампанию за выход возглавил одиозный экс-мэр Лондона Борис Джонсон. На страницах газеты Daily Telegraph он сетует на то, что создание "единого европейского рынка" не привело к серьезному экономическому подъему в ЕС. И приводит статистику, согласно которой за период с 2008 года ВВП ЕС вырос на 3%, а ВВП США – на 13%. Из-за таких темпов экономического роста Джонсон называет Евросоюз "могилой", ведь если сравнивать континенты, то эти темпы ниже только в Антарктиде. По мнению экс-мэра, причины - в общеевропейской "уравниловке" норм и правил, а также во введении единой валюты.
Британцы недовольны указаниями Брюсселя относительно трудового законодательства, бюджетной политикой, жалуются на потерю суверенитета. Эти аспекты недовольства, впрочем, объединяют всех евроскептиков континента. Но Великобритания вдобавок хочет изменений еще и потому, что стала главной конечной точкой для мигрантов из других стран ЕС. Неудивительно, ведь минимальна зарплата на Туманном Альбине в 6 раз выше, чем, например, в Болгарии и Румынии.
Противники выхода предостерегают британцев от экономических потерь. Согласно анализу авторитетной аудиторской фирмы PwC, экономика Великобритании к 2020 году может потерять 100 млрд фунтов стерлингов, миллион рабочих мест окажутся под угрозой, а Лондон потеряет свое значение европейского финансового центра. Сторонники "Брексита" уверяют, что такой эффект будет краткосрочным. Как произойдет на самом деле – не знает никто. ЕС, к слову, тоже потеряет в финансовом плане: банки могут лишиться 100 млрд евро, если верить финансовой службе Bloomberg.
Общественное мнение в Великобритании уже несколько месяцев подряд в основном держится на одном уровне – противников выхода на несколько процентов больше, чем сторонников. По последним усредненным показателям опросов, подсчитанным Financial Times, сторонников членства - 45%, а за выход готовы проголосовать 43%.
Референдумы действительно становятся новой формой протеста против политики Брюсселя. К вызванным кризисом 2008-2009 гг. проблемам, от которых не оправились, прежде всего, страны Южной и Юго-Западной Европы, добавились и новые: миграционный поток, имеющий тенденцию к росту, как с Ближнего Востока, так и внутри самого ЕС, финансовые потери из-за экономических санкций против России. При этом решения, которые устроили бы всех членов ЕС, принимать все сложнее.
Отчетливо видна сегментация Европы на сытую Северную Европу, где не хотят тащить на своих плечах остальные страны, строптивую Центральную Европу, где голос националистов звучит на уровне правительств, а также Западную и Южную, пока еще в большинстве своем не саботирующие директивы Брюсселя.
Правда, и там хватает стран, которые выступают против политики бюджетной экономии, и где семимильными темпами распространяются крайне правые и крайне левые идеи. Германия, Франция и страны Бенилюкса как ядро ЕС пока не отказываются от европейского проекта и выступают за углубление взаимодействия. Но популярность политических конкурентов внутри этих стран растет: французский "Национальный фронт", "Альтернатива для Германии" и "Партии Свободы" в Нидерландах уже имеют электоральную базу в 20-30%.
С одной стороны, Украина крайне заинтересована в том, чтобы европейский проект, в который со временем может появится возможность вступить, был более единым и экономически благополучным, чем сейчас. С этой точки зрения аргументы украинских противников движения в Европу могут быть оправданными. ЕС определенно видится другим, чем в 2004 году, когда, если можно так сказать, начинался евроинтеграционный путь Украины. В то время европейская идея обладала беспрецедентной силой притяжения, особенно для западных соседей Украины, "возвращавшихся в Европу". Также очевидно, что сейчас попросту не лучшее время, чтобы ожидать от Европы мгновенного получения безвизового режима, финансовой помощи или консолидированного противостояния Кремлю.
С другой стороны, можно привести одну, но достаточно весомую причину, по которой сам по себе развал ЕС Украине невыгоден: на это почти наверняка уповают в России. Великобритания как главный союзник США на континенте частенько была гласом разума в вопросе сдерживания России. Кто знает, были ли бы введены европейские санкции, если бы такую идею не поддерживал Лондон. В любом случае, говорить с каждой страной "с глазу на глаз" Москве удобнее.
Европа всерьез остерегается эффекта домино, который может последовать за выходом Британии из ЕС. Евросоюз без второй по объему ВВП страны в своем составе наверняка потеряет в экономической мощи. Великобритания же – в теории – получает шанс выйти на совсем другой уровень политического лидерства в Европе. Но гораздо более вероятным видится сценарий, что каждая страна, покидающая ЕС, будет направлять все силы на восстановление экономики. Поэтому общемировые и общеевропейские проблемы отойдут на задний план. Странам старого континента не только станет труднее вести единую политику, что, собственно, уже сейчас происходит, они вполне могут решить, что пришло их время покинуть Евросоюз или хотя бы выбить преференции. Тогда новости о референдумах станут обыденностью.
