Кто-то убегает за границу, боясь мобилизации, а кто-то наоборот – возвращается, чтобы освободить родную землю от врага. Примером последнего есть Герой Украины Владимир Жемчугов. Он родился и вырос в Луганской области, в 90-х работал на шахтах Донбасса. С 2007 жил и работал в Грузии. Однако, узнав об оккупации Донбасса, Жемчугов вернулся в Украину и присоединился к партизанскому движению. В сентябре 2015 года, во время выполнения боевого задания, Владимир подорвался на гранате, частично потерял руки и зрение. В таком состоянии боевики захватили его в плен. В 2016-м был освобожден в результате обмена. Зарубежные врачи поставили ему протезы и частично восстановили зрение. В настоящее время Жемчугов работает в Национальном музее истории Украины во Второй мировой войне. Он рассказал "Апострофу", как развивается сейчас партизанское движение в Луганской области и поделился мыслями, как можно за день закончить войну.
– Давайте вспомним 2014 год. Что для вас означало выбор отказаться от спокойной жизни в Грузии, вернуться в Украину и присоединиться к партизанскому движению в Луганской области?
– Знаете, он не был одномоментным. Постепенно я пришел к этому. Последней каплей был захват Крыма – я понял, что начнется все то, что Россия сделала в Грузии, Абхазском регионе, Цхинвальском; в Азербайджане, в Нагорном Карабахе; в Молдове, Приднестровье; в Чечне, Таджикистане – сценарии одни и те же. Я понял, что это придет домой, в Луганскую область, где я родился и вырос, где живет моя мать, мои сестры, близкие люди. Я видел войну в Грузии в 2008 году, видел, как утром прилетает российский бомбардировщик, как он делает круг над городом и бомбит какую-то военную башню…
– Возможно, поэтому у вас не было иллюзий по поводу «асвободителей»?
– Если бы я не занимался самовоспитанием, не ездил по миру, не видел, что такое Нагорный Карабах, Абхазия, Приднестровье, Чечня – я всюду был, общался с людьми. Моим хобби были история Украины, России, СССР. К 2014-му я уже был информационно, интеллектуально подготовлен. Поэтому я сделал именно такой выбор, в отличие от сидевших дома в Луганске людей, продолжали смотреть советские фильмы, читать «русские книги».
- Поддерживаете ли связь с кем-то из Луганской области?
– Да, я больше скажу – осталось подполье, я с ним поддерживаю связь.
– Если сравнивать условия партизанского движения, как они изменились после 2014-го?
- Партизанское движение стало меньше. В 2022 году, когда началось полномасштабное вторжение, многим партизанам пришлось уехать, чтобы их не мобилизовали в армию. Партизанским движением теперь это сложно назвать. Это – подполье. Это молодежь, пожилые люди, женщины, которые уже оказывают информационное сопротивление, собирают разведданные. Движение продолжается – ежемесячно в Луганске, Донецке задерживают – ФСБ активно работает…
- После победы Украина предстанет перед вызовом патриотического перевоспитания населения, жившего под оккупацией. Может, уже сегодня нужно работать над этим?
– Ничего нового мы не придумаем. После Второй мировой войны, когда американцы, англичане освободили Германию от фашизма, ими была проделана очень большая работа. Другой пример – скандинавские страны не знали, что такое коммунизм, советская власть, люди поверили, что нужно идти в коммунисты, потому что думали, что коммунизм победил фашизм. Власть боролась с этим просветительством, очень много денег было вложено скандинавскими странами в просвещение народа. И это потом дало большие дивиденды. Люди стали образованными, поэтому в 60-70-х годах мы увидели всплеск интеллектуального роста компаний Siemens, Nokia, Volvo – все появилось на основе образования, воспитания. Мы должны идти по этому же пути.
Просто выключить нужно российскую пропаганду. Как в Европе после 2022 отключили Youtube. Благодаря цифровым технологиям можно нажатием кнопки отключить это в телевидении, радио, интернете.
- Два года назад, в ночь с 28 на 29 июля россия совершила теракт в Еленовской колонии, где содержали украинских военнопленных. Что следует делать нам, чтобы преступники не избежали наказания? Можно ли как-то повлиять на международное сообщество, чтобы заставить РФ ответить за преступления, в том числе и в Оленовке?
Только решение ООН – только этот инструмент.
Владимир Жемчугов
– Какое именно должно быть решение?
- Не надо вводить войска, как это сделали в 50-х, 70-х годах, когда ООН приказала ввести войска в Корею, чтобы остановить войну, затем во Вьетнам – эта война шла 25 лет! Россия все равно победила, потому что тогда был всплеск цен на нефть. За счет этих долларов от американцев и европейцев они затем убивали во Вьетнаме. Надо отключить на территории России сервисы Apple, Google, Windows, Siemens – и все, война прекратится на следующий же день. Только дайте приказ отключить европейскую цивилизацию на территории России. Заводы, производящие танки, снаряды, работают на европейских станках. Машины, добывающие нефть и газ - американские, все управляется через интернет. Надо выключить, Россия остановится. Один день нужен, чтобы остановить войну.
– По вашему мнению, дипломатический способ окончания войны с Россией возможен?
– Я не вижу этого. Мы не можем поднять вопрос не то, чтобы изменить устав ООН, мы не можем Небензю (постпред РФ при ООН) снять с председательствующего. Это какой-то ужас! Если Небензя в 2024 году председательствует в ООН, что мы можем сделать?
- Чего ждать от этой организации, каковы ее перспективы?
– Бездействие Лиги Наций привело к началу большой войны (Второй мировой – ред.), саму же Лигу Наций закрыли. Я вижу, что война разрастется. Россия не просто так дала атомное оружие Беларуси. На этих установках, стоящих в Беларуси, сидят российские офицеры. Они выпустят с территории Беларуси по Киеву атомную ракету – все начнется большая война. Это разрушит ООН, как и Лигу Наций.
– Вы верите в военный переворот в РФ?
– Не думаю, что такое возможно. То, что сделал "Вагнер", стало большим уроком для Путина, который он хорошо изучил. Продолжается чистка в вооруженных силах РФ. Они поняли, что это уже ужасно.
- Как может закончиться война, по вашему мнению?
– В этой войне есть три сценария. Россия участвовала в трех войнах и повторится один из трех сценариев. Первый – афганский сценарий: то есть Россия обанкротится, санкции надавят, начнутся внутри страны социальные взрывы и она сама выведет войска. Второй – корейский: война дойдет до точки “ни мы – ни они”, останется только провести параллель. Третий – вьетнамский: самый ужасный сценарий, когда Европа и Америка не смогут найти общий язык и прекратят помощь финансовую и военную. Это самый плохой сценарий, который может случиться с Украиной.
- Как относитесь к мужчинам, убегающим от войны за границу?
– Мое отношение не такое критическое. Я спрашиваю: кто их воспитывал? Государство вообще занималось этим? Давайте вспомним, что первый за 32 года независимости, кто начал восстанавливать украинскую идентичность – это был президент Ющенко, 2004 год. До этого кто этим занимался? Люди не считали себя украинцами, а советскими людьми, малороссами – не знаю кем. Как можно заставить защищать женщину, которую не любишь? Как заставить себя дарить ей цветы, деньги давать? Поэтому я не так критически отношусь к этим мужчинам. Просто невоспитанные, потому так поступают.
– Вы пережили плен и потерю конечностей. Что, по-вашему, об этом должны знать украинцы?
– Это очень трудная тема. У каждого разное психологическое состояние от рождения. Во-вторых, никто не готовился к войне. Это я однажды с 1991 года ожидал войны. Я думал, что все равно когда-нибудь попаду на войну, поэтому был психологически готов. В восстановлении огромную роль играет государственная поддержка. Она уже не такая, как в 2015-м, когда я уволился. Это уже более или менее нормальные стандарты. Но главное, конечно, семья. То есть должно быть комплексное решение. Тогда можно победить эту проблему, восстановиться, найти свое место и продолжать жить достойно.
