На Бахмутском направлении идут тяжелые бои. Россияне продолжают бросать в бой "пушечное мясо" и обстреливать города, в которых все еще живут гражданские, используя совершенно негуманные способы ведения войны. Но украинские военные уверенно держат оборону.
Что сейчас происходит в Бахмуте, изменил ли враг тактику ведения боя и какого оружия и техники не хватает нашим защитникам на фронте - в эфире Апостроф TV рассказала офицер 241 ОБр ТрО Вооруженных сил Украины ОЛЬГА БИГАР с позывным "Ведьма".
– Какая сейчас ситуация на Бахмутском направлении?
– Относительно Бахмутского и Соледарского направлений, должна отметить, что это очень горячий участок фронта. Украинские военные не согласны отступать, сдавать эти рубежи, невзирая на чрезвычайное давление со стороны оккупантов. Давление в основном происходит пехотой, много зеков и мобилизованных, которых просто бросают как "пушечное мясо". Оккупант ведет абсолютно негуманную войну, простреливает Бахмут, несмотря на то, что там до сих пор есть гражданские люди и даже дети. Расстреливают гуманитарные пункты, пункты несокрушимости, ведут шквальный огонь непосредственно по городу. Разрушены уже около 80% зданий. Конечно, не так, как в Соледаре, но дома достаточно серьезно повреждены. В городе отсутствуют газ, электричество и вода. Наши воины в окрестностях города держат оборону.
Читайте: Украинец воюет за свой дом, а за что воюет русский? - актер Дмитрий Линартович
– Вы общались с гражданскими, которые остаются в Бахмуте. Почему они не уезжают из города?
– Да, у нас очень много историй с гражданскими людьми. К примеру, пожилой мужчина не хочет покидать свой дом, несмотря на то, что в нем большая дыра от снаряда. Говорит, что ему больше не зачем жить и куда-то ехать. Снарядом убило его дочь, пострадала его семья и он просто в отчаянии.
Есть люди, которые не едут, потому что просто не знают, что будет дальше, как им жить дальше. Они не хотят привыкать к каким-либо другим условиям. Есть определенный процент людей, которые подверглись влиянию пропаганды и, вероятно, ожидают прихода оккупантов. Я не могу сказать, что этих людей много и они оказывают нам какое-то сопротивление.
– Кто именно наступает на Бахмуте? Это в основном "вагнеровцы", или также кадровые вс рф?
- Это ЧВК "Вагнер", ЧВК "Лига" и штурмовые подразделения российских контрактных войск. Они обычно идут за подразделениями "Вагнера", которые разминируют территорию, проводят разведку боем, атакуют пехотой, после чего штурмовые подразделения могут проводить какие-то наступательные операции.
Наши силы обороны крепки, здесь много разных подразделений, все мы едины и оказываем достойное сопротивление врагу, которого порой втрое или вчетверо больше нас.
– Появлялись сообщения, что "вагнеровцы" атакуют под действием каких-либо веществ, потому что трудно представить, что они сознательно идут на смерть. Может ли такое быть?
– Худшее вещество, под которым они идут – это страх. Мы брали в плен "вагнеровцев", они рассказывали об абсолютно бесчеловечных действиях со стороны командования. Там все сосредоточено на физическом и моральном насилии, на том, чтобы уничтожать любую личность. Их насилуют, их избивают, их убивают за невыполнение задач. Поэтому им проще умереть под нашими пулями, чем быть изнасилованными кадыровцами.
Относительно препаратов была у нас ситуация, когда одному из военных мы перебили ноги и он по рации вызвал своего командира, просил эвакуацию. На что командир ему ответил: "Минус. Держать круговую оборону". Он ответил: "Есть держать круговую оборону". Под чем был этот человек и был ли под чем-то, либо же был под страхом - мне трудно оценить. Но еще полтора часа он с перебитыми ногами пытался стрелять в наших солдат.
– Попадая в плен к украинским военным, "вагнеровцы" верили рассказам россиян, что их будут пытать, отрывать руки и ноги?
– Да, был один парень 27 лет, всю жизнь не уезжавший из своего Ульяновска, попал в тюрьму, а оттуда в Украину. Спрашивал, а что мы с ним будем делать, он полагал, что мы его будем пытать. Наши ребята засмеялись, сказали, что мы здесь не звери, просто приедет СБУ и заберет тебя, нам не нужна твоя кровь на руках.
– Путин приказал своим войскам взять Донбасс до марта этого года. Почему россияне так вцепились в Бахмут и Соледар, неся большие потери?
– На самом деле дедлайны, которые им выставляют – это уже "баян". Они постоянно ставят новые дедлайны. Наверное, это попытка действовать психологически на свой личный состав, потому что они истощены. Надо понимать, что они разочарованы, истощены, у них нет такого боевого духа, как у нашей армии. И их пытаются подвигнуть какими-то легендами, что кто-нибудь возьмет что-нибудь до марта или февраля. Но это все разговоры, а надо смотреть на реальные действия. Я сейчас не вижу для них какой-либо реальной возможности выйти к марту на границы Донецкой и Луганской областей.
В Бахмуте много построек и подземных катакомб и взять этот город за месяц очень сложно.
– Появилась информация, что российских военных в Беларусь перебрасывали в цистернах, чтобы их не заметили спутники. Что вы можете сказать по этому поводу?
– Эти люди могут прибегать к самым низким методам ведения войны, учитывая трагедию в Днепре, и те вещи, которые они делают на поле боя, что они делают со своими военными. Они своих солдат могут запихнуть и в цистерну с соляркой. Я не удивлюсь, если такое было. Они не ценят своих людей и могут их транспортировать как угодно. Но опять же, обмануть спутник можно, но есть много других способов разведки, которые обмануть не так просто.
– Меняется ли тактика россиян на Бахмутском направлении?
– У них сильно изменилась тактика, если сравнивать еще с началом полномасштабного вторжения. На нашем направлении они сейчас не атакуют бронетехникой, пытаются держать ее как можно дальше, то есть они не заходят большими БТГ, как это было в начале войны. В основном используется пехота. С нашей стороны достаточно точно и прицельно работает артиллерия. Если мы получим систему IFADTS для HIMARS, то эффективность ведения нашего огня будет еще лучше. Соответственно, проблем со скоплением личного состава врага у нас не будет.
– Это правда, что "вагнеровцы" идут по мертвым телам своих же собратьев?
– Да, конечно. Приведу пример по боевому опыту. По линии обороны всегда выстраиваются инженерные заграждения, мы минуем свою линию обороны. "Вагнеровцы" это отлично понимают, и как они делали дырку в нашей обороне? Они просто загнали отделение, сзади идет заградотряд. Отделение орков проходит это минное заграждение, подрывается на нем, а дальше уже штурмовой отряд использует эту дыру в обороне, чтобы атаковать наши позиции. То есть они используют абсолютно негуманные и неадекватные методы войны.
– Учатся ли россияне на своих ошибках, возможно, пытаются перенять тактику и учиться у украинской защиты?
– Сейчас мы замечаем истощение их войск и именно специалистов, потому что я могу сравнить работу артиллерии три месяца назад и сейчас. Мы видим, что меткость и плотность огня стала значительно меньше, что указывает на то, что у них стало меньше квалифицированных специалистов. На нашем направлении теперь гораздо меньше танков, БМП и другой бронированной техники. Они больше используют неквалифицированных военных, чтобы физически захватывать те или иные города. Методы у них не изменились со времен Второй мировой. Если смотреть на их тактику, то это старый советский боевой устав, от которого они не отступают.
– Техника у них тоже старая, советская?
– Техника у них разная бывает. Порой им еще что-нибудь новое передают. А так, поднимают самолет в воздух – мы его сбиваем. Едет танк – мы его тоже сбиваем.
– А снарядный голод у врага ощущается?
– На самом деле обе стороны сейчас экономят снаряды. У нас это связано с тем, что мы стали более квалифицированными, мы стали точнее и эффективнее работать. У россиян же снарядов и специалистов становится меньше. В этом главная причина. Плюс их артиллерийские системы – это наша главная цель, удары наносятся по ним. И если сравнить любую их артиллерийскую установку с тем, что получили мы, то у нас большое преимущество.
– Какой техники не хватает нашим защитникам на Бахмутском направлении?
– Необходима система администрирования артиллерийского огня, я мечтаю о том моменте, когда мы наконец-то сможем применить IFADTS. Требуются контрбатарейные радары и системы радиоэлектронной разведки. Мы пока не имеем этого в достаточном количестве и это вызывает некоторые неудобства. Также нужны снаряды и техника, чтобы мы могли проводить контрнаступательные действия. Для оборонного боя мы достаточно обеспечены, а для наступления нам необходима броня.
– Как на фронте реагируют на новости о передаче нам оружия?
– Наши воины сейчас настолько углублены боевыми действиями, что они не включаются в эти вопросы и не анализируют это. У рядового солдата либо сержанта сейчас другие проблемы и заботы. Вопросы оружия задаются штабами и там это обсуждается.
– Что мотивирует украинских военных?
– Нас мотивирует единство украинцев, поддержка народа. Надо понимать, что эта работа очень трудна и нам необходима поддержка общества. Нас мотивирует поведение властей, мотивирует поддержка западных партнеров. То, что не мотивирует - это склоки и какой-то раздор внутри нашей страны. А так за единую Украину каждый из нас готов до последнего вздоха стоять на позициях.
– Какие у вас планы после победы?
– После войны я продолжу службу. Я понимаю, как много нужно сделать, чтобы отстроить нашу страну, сколько стабилизационных действий нужно будет совершить на освобожденных территориях. Поэтому нам нужно будет набраться терпения, воодушевления и мотивации, чтобы работать с теми территориями, которые мы вернем обратно в Украину.
