Недавно турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган обвинил Германию в использовании "нацистских практик". Заявление турецкого лидера прозвучало на фоне дипломатического спора между Анкарой и Берлином. Немецкая власть запретила выступления высокопоставленных чиновников Турции на мероприятиях в Германии, на которых министры должны были агитировать за конституционную реформу в Турции. Зато власть Турции заинтересована в поддержке около 1,3 миллиона турок, которые будут иметь право голоса на референдуме 16 апреля. Сам референдум критики называют отходом от демократии из-за усилений полномочий Эрдогана. Действительно ли отношения Германии и Турции находятся в опасности, рассказывает аналитик Международного центра перспективных исследований (МЦПИ) Ирина Ивашко.
Сейчас отношения между Германией и Турцией называют "войной слов". Такая характеристика очень реалистично описывает пиковую ситуацию, которая была несколько дней назад. Точкой отсчета обострения этих отношений стал "недопереворот", который состоялся в Турции летом. Затем буквально в середине февраля в Турции был задержан журналист, который работает на немецкую газету Die Welt. Журналист, который до сих пор является заключенным, был обвинен в терроризме.
Почему же Эрдоган заявил, что Германия использует тактику нацистов? Вся суть нынешнего конфликта заключается в том, что в Турции приближается референдум относительно конституционных поправок, которые должны усилить власть президента Эрдогана. Ясно, что сейчас идет подготовительная к плебисциту кампания. Немецкая местная власть отменила мероприятия в рамках этой кампании, опираюсь на причины безопасности. Эрдоган эту ситуацию сразу использовал и начал обвинять Германию в том, что она подавляет свободу слова и прав, что было, конечно, со стороны Эрдогана явной манипуляцией. Именно отмена митингов в Германии стала началом дипломатического пинг-понга между двумя странами.
Высказывания Эрдогана очень политически мотивированы. Его правящей партии нужно максимально направить усилия, чтобы мобилизовать избирателей на поддержку конституционных изменений. Надо понимать, что в Германии живет очень много турков, которые могут голосовать на референдуме - их насчитывается 1,3 млн человек.
Почему сам референдум вызывает такие беспокойства в Германии и в ЕС в частности? Потому что Эрдоган мечтает довести до завершения "султанизацию" своей страны, превратив парламентскую республику в полностью президентскую. С этими изменениями полномочия президента увеличиваются, а премьера – уменьшаются, вводится позиция вице-президента. Критики этих мер говорят, что и изменения абсолютно нивелируют любую систему политического баланса.
Очень хороший метод активизации своего электората – изобразить для него врага, мнимого или реального. Это работает. Эрдоган также любит шантажировать. Из-за миграционного соглашения ЕС очень сильно зависит от Турции, и турецкий президент этим пользуется.
Если референдум пройдет по нужному Эрдогану сценарию, то это окажет серьезное влияние на отношения со странами ЕС. Можно вспомнить, что еще до намерения провести этот референдум и до военного недоперевороту ЕС заморозил обретения Турцией членства в ЕС. Если референдум состоится по плану, то ЕС будет пересматривать свои отношения с Эрдоганом и Турцией.
Эрдоган, конечно, не мог не предвидеть такого развития событий. Надо отдать должное Эрдогану: он смог заключить договор с ЕС и поставить таким образом его в зависимость. Сейчас он прекрасно чувствует, что есть чем подцепить ЕС.
Скорее всего, вся эта напряженная риторика должна пойти на спад и успокоиться после 16 апреля, когда состоится референдум. Германия и Турция - очень связанные между собой страны, и их отношения должны наладиться. Это может уже сейчас продемонстрировать реакция Меркель на высказывания Эрдогана. Немецкий канцлер показала свою сбалансированную позицию, отметив неприемлемость таких заявлений, но дала намек, что Германия будет работать над успокоением отношений. Эрдоган в свою очередь видит свою страну лидером и доминантом в регионе, поэтому он будет стараться все равно сделать Турцию членом ЕС.
