Если Зеленский провалится, то это будет большая катастрофа - Сергей Гайдайчук

СЕРГЕЙ ГАЙДАЙЧУК - основатель и президент самого большого украинского бизнес-клуба — CEO Club Ukraine, который объединяет почти 180 руководителей и владельцев среднего и крупного бизнеса. В интервью "Апострофу" бизнесмен рассказал, что может улучшить позиционирование Украины в мире, какой может быть украинская национальная идея и какие риски в себе несет либерализация экономики, о которой так много говорят в команде нового президента Владимира Зеленского.

- Вы как-то в интервью сказали, что бизнес сегодня является кадровым донором для новых политических сил. Почему именно бизнес является сейчас такой кузницей кадров и насколько целесообразно такое сотрудничество?

- На сегодняшний день в государстве многие вещи не целесообразны, но необходимы. Для того, чтобы человека вылечить, надо в целом лечить весь организм. Но есть такие критические вещи, которые надо делать прямо сейчас. Я понимаю, что у нас государство повисло над пропастью, и я вообще думаю, что если Зеленский провалится, то это будет большая катастрофа. В этой ситуации, средний бизнес – это наиболее подготовленные, мотивированные, квалифицированные, компетентные люди, потому что это люди, которые умеют с нуля создавать, строить, управлять. Если они 15-20 лет здесь что-то строили, то им хочется, чтобы эта страна не провалилась. Они уже заработали, и скорее всего их мотивация не будет денежной. У малого бизнеса нет таких компетенций, он будет хотеть заработать. Большой бизнес – тоже, а вот средний – это та прослойка, на которую сегодня можно опереться.

В развитых странах мира существуют целые институции, которые готовят политическую элиту. У нас этого нет. Поэтому надо делать ставку на средний бизнес, чтобы не потерять страну. Когда мы перезагрузим институции, перезагрузим политическую элиту, тогда надо все выстраивать уже системно, долгосрочно, в том числе, и институции, которые будут готовить политиков.

- Но бизнес, очень часто приходя в политику, во власть, не задерживается там. Они уходят обратно в бизнес. Как сделать так, чтобы продлить медовый месяц власти и бизнеса?

- Нам это и не надо. Нам надо, чтобы мы не провалились в пропасть, чтобы мотивированные, компетентные люди разрубили этот гордиев узел, перезапустили систему. Дальше пускай идут и занимаются своим бизнесом и дают дорогу уже тем, кто в более спокойных условиях может созревать, как политик. Поэтому я и не думаю, что бизнесмены в большом количестве должны там оставаться.

- То есть чтобы были как приглашенные кризис-менеджеры?

- Да. Последние 25 лет среднему бизнесу вообще не надо было во власть. Олигархам надо было во власть, а средний бизнес никогда не хотел туда, но так довели уже страну, людей и бизнес, что просто других вариантов нет.

- Не приведет ли это к тому, что роль бизнеса в политических процессах будет только увеличиваться? И как тогда избежать заинтересованности бизнесменов в том, чтобы использовать власть в своих целях?

- Надо в целом строить правильную систему, правильные институты. Сейчас мы этого делать не можем. Сейчас нам надо отрезать старую братию постсоветскую и не потерять государство, ведь есть внешние угрозы. Поэтому сейчас главное – все удержать, а дальше уже выстраивать, как правильно.

- Почему в Украине власть в принципе никогда не стремится дружить с бизнесом? Как объяснить власти, что с бизнесом лучше сотрудничать, чем воевать? Вообще возможно ли это?

- Людей, которые были во власти последние 25 лет, я не считаю национальной элитой. Даже не так: я их не считаю элитой. Что такое элита? Элита – от латыни это выбирать, от греческого – это лучшее, качественное. Когда-то слово элита использовалось не по отношению к людям, а по отношению к сортам какой-то продукции, но потом постепенно в 18-19 столетии это слово закрепилось за политическими, бизнес, интеллектуальными классами. То есть элита – это лучшие, сильные люди, которые имеют стратегическое видение, оргспособности создавать общественное благо, то есть они самореализуются за счет того, что создают благо для всех. В этом понимании у нас никакой элиты нет.

В любой стране мира экономика – это фундамент, предприниматели. Это один из самых прогрессивных классов, потому что это люди придумывают что-то, создают рабочие места, двигают все вперед, то есть это прогрессивный класс, который генерирует национальное богатство, создает инновации. И на нем держится вся страна. В большинстве правильных стран мира все делают ставку на экономику, на бизнес, у всех есть стратегия. У нас, поскольку нет национальной политической элиты, а есть сборище каких-то людей, они просто так не способны думать.

- Кто вообще в нашей стране может стать такой элитой? Это, возможно, опять же, бизнесмены, люди искусства, духовенство?

- Я думаю, что элита – это образ собирательный. Это яркие, действительно, масштабные люди со всех сфер: интеллектуалы, политики, бизнесмены, в том числе, духовенство. Это люди, которые смотрят дальше и больше. Это люди, которые, действительно, самореализуются за счет того, что они отдают себя. Как в Европе многие политические лидеры создают и развивают страну, в европейских странах, даже в Америке статус, репутация более важны, чем деньги. Неважно, сколько денег, тебя в этот клуб не возьмут, потому что твоя репутация так себе. Ты можешь приобрести репутацию, статус только за счет того, что ты показываешь, что ты заботишься, в том числе, о других. Поэтому для меня элита – это не только бизнесмены и политики, но, в том числе, а, может быть, в первую очередь, интеллектуалы, люди, которые смотрят глубже, и представители, в принципе, всех направлений – и культуры, и медиа, и других. Это люди, которые думают про общественное благо, мыслят глобально, стратегически и могут быть эталоном правильных ценностей. Я думаю, что сейчас у нас рождается будущая элита. Она относительно молодая – 30-40 лет, но нам нужно время, пока это все кристаллизируется.

- Вернемся к бизнесу. Как можно защититься бизнесу в Украине? Какие, возможно, нужны законы, инициативы?

- Поскольку у нас законы до недавнего времени не работали, а наоборот, использовались против бизнеса, то никакие законы не помогут, если сама система настроена у тебя отжимать. Поэтому два действенных способа – это публичность и объединение. Вот у нас было несколько случаев, когда СБУ опечатывали офисы наших членов клуба. Люди выходили в публичную плоскость, мы объединялись. Они сразу выходили публично от ряда сообществ, и это помогало, поскольку эти чиновники в душе боятся, они же знают, что они наворовали, что они неправы. Это на них очень сильно действовало. Еще приглашали к себе в соакционеры иностранных инвесторов и партнеров.

- Помогает такое?

- Да, потому что другие страны мира заботятся про своих бизнесменов даже на территории других стран. Поэтому ЕБРР и другие фонды зашли в десятки, сотни компаний и их с удовольствием приглашают. Часто не потому, что нужны деньги, а чтобы защититься.

- Владимир Зеленский выступает за либерализацию экономики. Как оцениваете такие инициативы нового президента?

- Все его инициативы плюс-минус правильные. Но за последние тридцать-сорок лет либертарианское движение, либертарианская теория, либерализация провалилась по всему миру, из-за ряда кризисов, в том числе, кризиса 2008 года. Вторая сторона медали: кто и почему, и на каких условиях эту идею двигал по всей планете? Двигал его англо-саксонский мир, Европа и Америка. Не надо быть наивным, полагая., что американцы, европейцы решили сделать всех счастливыми просто так. То всю жизнь они воевали по всей планете, захватывали, создавали свои колонии, а тут они решили сделать всех счастливыми. Они продвигали идею свободных рынков в слабые страны мира, в страны третьего мира, постсоветское пространство, в Азию, в Африку. И все эти самые развитые экономики мира столетиями создавали свою промышленность, защищая ее, стимулируя ее и теперь они приходят и говорят: ребята, значит, XXI век, очень классно, откройте все свои рынки. Монголия открыла все свои рынки. И вся промышленность, вся индустрия, которая была – легла. Почему? Этим странам выгодно, чтобы открылись другие рынки. Они будут покупать у нас сырье, перерабатывать и продавать нам продукцию в десять, в сто тысяч раз дороже из нашего же сырья. И им нужны рынки сбыта. Поэтому либертарианская идея правильная и интересная, если к ней подходить очень мудро. Рынки открывать надо, но постепенно, в отдельно взятых сегментах, надо выращивать свою промышленность, которая сможет конкурировать. Но я за идеи Зеленского, потому что наше государство скорее мертвое, чем живое. Поэтому лучше все сейчас дерегулировать, а потом будем разбираться, какие индустрии выращивать.

- Как считаете, что даст Украине легализация игорного бизнеса?

- Много плюсов. Человек существо слабое и инстинктивно зависимое, поэтому ему нужно где-то расслабиться, поиграть. Поэтому по всему миру люди играют в азартные игры. Но если мы это не регулируем, тогда мы имеем, что имеем… По всей стране тысячи "космолотов" и тому подобных лотерей. То есть это тот же азартный бизнес, но только завуалированный, и мы имеем доходы не в бюджет, а в карманы топ-чиновников. Студент, у которого есть двести гривен, на каждом углу может зайти, слить свои деньги в этих автоматах. Легализация игорного бизнеса в правильном формате, например, в пятизвездочных гостиницах, где вход может быть для людей, у которых от тысячи долларов, то есть это не студенты, не бабушки, не дедушки. В каких-то местах отдаленных, куда непросто добраться – это большущий плюс, потому что мы получаем доходы в бюджет, мы получаем туристов, которые туда приедут, и мы снимаем, в том числе, человеческую слабость: хотите, пожалуйста, спускайте. Но спускайте те, у кого больше денег, кому доступно, потому что сейчас спускают деньги как раз студенты, люди, у которых маленький доход.

- Что думаете по поводу рынка земли, снятия моратория?

- Реформа рынка земли и снятие моратория в какой-то мере тоже плюс. Я не могу понять дебатов – мы за, мы против. Всегда правильное решение лежит посередине. Первый момент – это то, о чем все знают, что рынок земли есть во всех странах мира, кроме Северной Кореи, какой-то африканской страны, еще где-то и у нас. То есть если весь мир имеет рынок земли, а мы нет, то что-то с нами точно не так.

Второе. Почему развитые страны мира так развиты? Почему у них так много денег? Потому что у них любой актив в стране, любое здание, любая земля, любой урожай – это частная собственность, легализированная, оформленная - и эта частная собственность создает капитал. Если это частная собственность, ты под это можешь взять кредит, ты это можешь отдать в залог, это все работает на страну и создает богатство. То есть фактически эти активы начинают жить параллельной жизнью. Они вроде бы находятся там, где находятся, но они создают капитал.

В бедных странах мира, таких как Украина, 70-80% всех активов не легализированы, не оформлены, не идентифицированы. Это мертвый груз. У каждого человека есть какое-то жилье, какая-то недвижимость, какой-то кусочек земли, но это не работает ни на меня, ни на экономику.

- Ни на страну.

- Легализация рынка земли и свободный рынок вливает колоссальнейшую кучу активов в экономику и это дает возможность генерировать капитал. Это сразу же поднимает капитализацию страны. Это стимулирует создание этого малого бизнеса, малых фермеров. Чего эксперты боятся? Что кто-то придет и все скупит. Кто скупит? Наши местные агрохолдинги не скупят, они как раз тормозят этот рынок земли, потому что у них фактически монополия, когда они эксплуатируют очень дешевый ресурс, потому что у них нет денег.

Если сейчас введут рынок земли, я думаю, больше половины наших агрохолдингов просто ляжет, потому что надо будет платить более высокую аренду. Они эту аренду не смогут платить. Поэтому, значит, эти не скупят точно. Они лоббируют, чтобы его не было. Могут скупить какие-то иностранные фонды и корпорации - и то, просто так никто не придет и не будет скупать. И это же от нас зависит, какие мы правила сделаем. Во всех нормальных странах мира все это очень четко расписано. Вот свободный рынок земли. У нас есть маленькие преференции для тех, кто на земле работает, для маленьких фермеров, мы это стимулируем, кредитуем, поддерживаем. Значит, у многих людей появится мотивация что-то с этим делать.

Дальше мы говорим: большие корпорации, вы можете зайти, купить землю, выращивать свою продукцию, но вы не имеете право, например, перепродавать ее. Это можно все прописать, чтобы всем было выгодно. Поэтому я только за и думаю, что это можно сделать очень грамотно. Просто запугали всех, в том числе, фермеров. Они не понимают, что им это все очень выгодно, потому что они начнут получать доход от аренды в пять, в десять раз больше.

- Вы как бизнесмен скажите, насколько Украина сейчас привлекательна для иностранных инвестиций? Что инвесторов отпугивает больше – война или определенная коррупционная составляющая, или все в комплексе?

- Не война и не коррупционная составляющая. Я, может, буду оригинальным, но, я думаю, ни то, ни другое инвесторов не отпугивает.

- А что тогда?

- Для инвесторов важна защита его инвестиций и активов. Война во многих странах есть, в Израиле, например. Но Израиль процветает, хотя там война постоянно.

- В перманентном состоянии.

- Но они гарантируют инвесторам неприкосновенность их частной собственности, активов и защиту. Инвестору важна защита. Ты же не вкладываешь деньги на год, минимум на 5-10 лет. Важна прогнозируемость, то есть страна должна быть понятна. Вот я хочу вложить в Украину: она привлекательная, но я не понимаю, что будет завтра. А мне говорят: вот смотри, у нас на десять лет такая вот стратегия экономического развития. Я понимаю, если я вложусь в тот или иной сектор, а у них такая стратегия страны экономическая, мне это выгодно. Я понимаю, что будет завтра, послезавтра, то есть защита инвестиций, прогнозируемость развития страны, какая-то стратегия, куда мы идем, что мы делаем. И справедливая регуляторка – суды, и если какой-то конфликт возникнет, я спокойно все решу.

Война не проблема, коррупция не проблема. Коррупция есть во всех странах мира в больших объемах, чем у нас, просто легализированная. Это же не значит, что в Америке когда это называется лоббизмом, это не коррупция.

- Она узаконенная.

-Простым людям, может быть, не сильно понятно, но все дерибанится. Поэтому не коррупция и не война отпугивает, а то, что я сказал.

- Как тогда сделать нашу страну более прогнозируемой? Какие механизмы? Опять же, политические, самосознание?

- Мы не можем косметическим образом тут что-либо изменить. Нам надо радикальным образом поменять всю политическую элиту. Мы радикальным образом убрали старых, но не привели новую политическую элиту. Смотрите, один компьютер работает быстро, другой медленно. Один способен делать уникальные какие-то графические вещи, другой нет. От чего зависит? От программного обеспечения компьютера или телефона. Программное обеспечение страны – это его национальная элита. Когда мы заменим полностью национальную элиту, а нам еще лет десять надо, пока подрастут молодые, окрепнут, вот тогда у нас все начнется развиваться правильно.

- А не выедет ли за это время та самая политическая элита лет 30-35 в другие страны? Я сейчас вспомнила интервью с бизнесменом Игорем Никоновым, где он сказал, что лично он как бизнесмен ощущает нехватку квалифицированной рабочей силы. Насколько это вообще актуальная проблема?

- Это никакая не проблема. Это абсолютно нормальный объективный процесс. Сейчас все бизнесы ощущают нехватку рабочей силы, потому что она выезжает. Она выезжает потому, что здесь не может достойно себе заработать на жизнь. Это проходили все страны мира. Поэтому это плюс, я тоже буду оригинальным в этом.

- Почему плюс?

- Потому что если они остаются в стране, в которой они не могут самореализоваться, у них начинает зреть недовольство. У них есть энергия, они становятся двигателем революционных изменений, то есть они будут "мутить воду". Лучше пускай пока выедут и там создают блага.

Второй плюс – они там зарабатывают деньги и присылают сюда в районе десяти миллиардов долларов. Это неплохо для нас сегодня. Здесь бы они их не заработали.

Третий плюс – глобализация. Мир становится единым целостным, взаимосвязанным пространством, и те страны, у которых диаспора по всему миру, при правильном подходе могут ее использовать, потому что чем больше твоих людей набирается опыта, каких-то связей и навыков по всему миру, тем больше плюс для тебя, потому что они могут работать на тебя в условиях глобализации.

Ну, и четвертое – как только в стране начнется какое-то развитие, многие приедут сюда. Поэтому тут одни плюсы, я считаю. И ничего нет такого. Все это проходили. Кроме того, будем провозить из других стран людей.

- Азиатов?

- Да. Почему нет?

- Поговорим по поводу вашего СEO Club. Как бы вы коротко описали миссию вашего клуба?

- СEO Club объединяет прогрессивных, ценностных бизнес-лидеров для того, чтобы создавать единый организм, территорию доверия, чтобы через развитие себя и своего бизнеса развивать мир вокруг себя. То есть мы объединяем ценностных людей, мы формируем живой организм и через это мы развиваем себя и мы развиваем страну, объединяя усилия, потому что не было бы клуба, не было бы объединения усилий вокруг каких-то проектов, которые меняют страну.

- То есть это помогает, скажем так, усилить синергию ради реализации инициатив благотворительных, социальных, бизнес-проектов?

- Да, в том числе.

- Как бы вы могли описать результаты деятельности клуба?

- Первое – мы создали территорию доверия, где есть 180 бизнес-лидеров. Таких территорий доверия в Украине, наверное, практически нет. Доверие – это не материальный актив, который прямо влияет на материальный мир. Доверие увеличивает экономику, увеличивает скорость взаимодействия и уменьшает транзакции. Те страны миры на планете, у которых выше доверие, более развиты. Мы создали такую мини-территорию доверия как модель. Как минимум, мы можем поделиться этим, показать, как это работает.

Второе. Я думаю, что многие люди здесь обогатились как личности, потому что мы продвигаем ценности созидания, "отдавания", поднимаем этическую планку для бизнесменов. Мы реализовали с десяток социальных, общественных инициатив, объединив усилия. Сейчас мы вышли на большую инициативу, которая должна длиться годами и делать большой вклад в развитие страны. Нас взяли в СЕО Club International – это глобальный клуб, которому сорок лет с филиалами в разных странах мира и мы через это нашу страну выводим на глобальную арену. Мы там пиарим нашу страну.

- Вы сейчас вспомнили про представительство в мире. Мне кажется, что в мире имидж Украины слегка прихрамывает. Как улучшить эту ситуацию? Как улучшить наше позиционирование?

- Буду снова отсылаться к первому вопросу, что если отсутствует национальная элита, то эти вопросы не решаются. Я бы вот сейчас на месте команды Зеленского сделал так: понимая, что если нас нет на глобальной арене, то нас, в принципе, нигде нет. Присутствие на глобальной арене начинается хотя бы с какого-то позиционирования, пиара и имиджа. Нужно выработать яркое позиционирование, кто мы и зачем мы здесь находимся на планете. Дальше каждому чиновнику, депутату, всем, кто на бюджетных деньгах, вручить бы это и сказать: как только ты пересекаешь границу страны, даже если ты едешь в отпуск, ты, пожалуйста, это всем рассказывай. Передать этот единый месседж и стратегию на всех бизнесменов маленьких, средних, больших, потому что они все участвуют в международных конференциях, чтобы они тоже транслировали единый месседж. Нужно присутствовать как страна на всех ключевых международных политических, бизнес, культурных событиях и я вкладывал бы деньги в культурную дипломатию. Если мы будем демонстрировать один месседж, то нас через три года начнут узнавать. У Зеленского сейчас есть возможность это сделать.

- Вы сказали по поводу единого месседжа. Что это может быть за месседж? Какая у нас, в принципе, может быть национальная идея?

- Я бы выстраивал позиционирование нашей страны в качестве инновационного хаба центральной Европы, потому что у нас есть все-таки неплохой генофонд, у нас много талантливых, креативных людей. Инновационный IT, креативный хаб. У нас для этого есть возможности. Первое – это люди. Второе – логистический инфраструктурный хаб между Европой и Азией. У нас и для этого есть возможности. Третий премиум-сегмент – продуктовая корзина Европы. Мы тут производим чистые органические продукты. Но не аграрная страна, это точно.

- Почему нет?

- Потому что аграрная экономика никогда не будет генерировать больших прибылей. Аграрная экономика – это уже уклад прошлых столетий. Потом была индустриальная экономика, теперь уже креативная экономика, экономика идей и знаний, потому что одна американская корпорация, у которой нет материальных активов - Гугл, Фейсбук - стоит в несколько раз дороже, чем вся наша страна. А у нас тут треть чернозема мира - и одна "виртуальная" американская корпорация стоит в десять раз дороже, чем вся наша треть чернозема мира. То есть мы можем чуть-чуть продавать этих органических продуктов, но это все равно не сделает нашу экономику. Я бы делал ставку на людей, на идеи, на технологии, на инновации, потому что я думаю, через двадцать, тридцать, пятьдесят лет все страны поделятся, будет небольшое количество стран, которые в космосе в переносном значении. У них будут корпорации покрывать всю планету за счет технологий, инноваций и будут все остальные, которые не успели - они будут за забором, как сырьевой придаток, в том числе, индустриальные страны.

- Что касается социально-ответственного бизнеса. Последние года 2 эта тема обсуждается. Насколько у нас в стране бизнес социально ответственный сейчас?

- Я буду обращаться к среднему бизнесу. Это, как правило, люди, которые сделали себя сами, построили успешный бизнес, начали масштабироваться и глобализироваться, то есть это люди другого качества. Они понимают, что любая ценность должна созидаться. И создавать ты ее можешь только тогда, когда думаешь и заботишься о других людях. И они понимают, что могут идти глобально, если соответствуют этому ценностному стандарту - когда мы заботимся об экологии, людях. Поэтому средний бизнес более осознанно подходит к этому и понимает. У него это есть внутри. В олигархическом бизнесе этого нет вообще.

Но, по сравнению с другими странами, наверное, нам еще очень далеко. Потому что у нас еще не закрыты базовые потребности, наши бизнесмены выживают. Почему жалуются люди культуры и искусства, что бизнес не участвует в культуре и искусстве? Все очень просто – у него нет времени, его просто давят каждый день. Он создал предприятие, там работает 500 человек. Надо защитить и их, и 20 лет своего труда.

- А можно ли сказать, что социально-ответственный бизнес является более зрелым?

- Да. Бизнес, как и человек. Если у человека уже закрыты какие-то материальные потребности, он начинает думать о другом – что дальше в жизни, зачем я живу, готов ли я помочь другим, мне уже в кайф помогать другим. Вот это уже зрелый человек. Так же и бизнес.

- Поговорим еще о новой теме для нашей страны – это импакт-инвестирование. Насколько оно у нас развито и насколько бизнес подготовлен к такому виду инвестирования?

- Это инвестиции, которые ориентируются на длительный период окупаемости. Это, в первую очередь, инвестиции, ориентированные на решение каких-то социальных и экологических общественных проблем. Поэтому у него и более долгий срок окупаемости.

Еще импакт-инвестирование – это то, что можно измерить. В благотворительности я дал денег и сложно померить эффект. А это технология, которая позволяет измерить – дал 10 млн долларов, а реально что это поменяло? Поэтому, я думаю, что в нашей стране это вообще пока не развито. 99,9% даже не знают, что это такое. Только несколько реализованных кейсов.

- Единицы знают, получается.

- Да. Это цивилизационные вещи. Мы, как человечество, развивались и по мере нашего развития, возрастали риски и вызовы. И мы доразвивались до такого момента, что эти риски стали больше, чем нужно. Риски, которые говорят: "Люди, вы неправильно развивались, вы нарушили экосистему планеты, у нас тут экология, климатические изменения, вы насоздавали ядерного оружия больше, чем надо, хотя подписали договор о нераспространении..." И, на самом деле, много стран получили ядерное оружие, в том числе террористических. Целый ряд очень серьезных вызовов стоит перед всем человечеством, а не перед отдельно взятой страной. И эти вызовы мы не способны решить в рамках существующих экономических и политических моделей.

Поэтому импакт-инвестирование – это ответ на такие вызовы. Это некая новая модель, которая истекает из того, что благотворительность – это не сильно эффективно, это неустойчиво в средне и долгосрочной перспективе. И это часто интересы какого-то конкретного лица, а благотворительность носит отпечаток этого человека или группы. И ты не можешь измерить эффект. Поэтому они объединили благотворительность и бизнес, но только сказали, что бизнес должен решать какую-то социальную проблему. Может он заработает чуть меньше, но эти инвестиции будут устойчивыми, долгосрочными и их можно будет измерить. Но поскольку Украина еще сама в себе не разобралась, то до этого нам еще далеко.

- Какие должны быть условия для развития такого инвестирования – повышать уровень сознательности, просвещать информационно?

- Есть природный процесс, люди должны дозреть до этого. Если я уже зрелый и у меня все остальное закрыто, я хочу менять мир. К сожалению, мы пока на другом эволюционном этапе развития. С другой стороны, мы можем инфицировать людей. Всегда есть какое-то небольшое количество людей, которое думает по-другому, хочет большего, думает глобально. И когда мы эти идеи начинаем закидывать в информационное пространство, на них отреагируют люди. И если это поможет им объединиться, то это большой плюс. Всегда небольшие группы людей могли развернуть остальных патерналистов.

- Ваш клуб занимается детьми из интернатов. Почему именно эта сфера?

- Миссия нашего клуба – поднимать нравственно-моральную планку для бизнеса, стимулировать бизнесменов заниматься общественными и социальными задачами. Тогда мы действительно сможем стать правильными бизнесменами, правильными людьми и реализовать свое человеческое предназначение. Мы делали много ситуативных социальных и благотворительных инициатив, но я увидел, что это неэффективно. Чтобы сделать существенный вклад и повлиять – надо сфокусироваться, делать это долгосрочно и вовлекать многих людей.

Поэтому мы собрали инициативную группу в СЕО Сlub и искали один проект, вокруг которого можно было бы объединить людей. Мы много встречались с разными общественными лидерами, экспертами и нашли самый сложный сегмент – дети, которые относятся к так называемым уязвимым категориям. Например, в интернаты ездят все, возят туда что-то и ставят себе плюсик, что поддерживают детей. Это разовая акция, которая в перспективе делает только хуже. Но если проанализировать, то это не дает вообще никакого эффекта. И мы поняли, что никто не занимается этим сегментом. Он очень сложный, сильно влияет на страну, каждый год несколько тысяч людей Generation минус. Потому что их никто не готовит к самостоятельной реальной жизни, у них нет правильных ролевых моделей, они смотрят на своих коллег, те пошли в училище, и мы - в училище, те пошли в криминал, мы – в криминал. И мы поняли, что если системно воздействовать на подростков 9-11 классов за шаг до того, как они окончат школу, то можно изменить траекторию жизни некоторых из них. Чтобы кто-то создал семью, кто-то пошел на работу или создал бизнес, кто-то кого-то не убил, то есть сделать Generation плюс. Потом мы поняли, что разовые акции не получатся, нужно брать этих детей и минимум год с ними работать. Мы кристаллизировали эту задачу, назвав проект Generation+, и решили потихоньку начинать. В нашу годовую программу мы взяли всего 54 ребенка на год – с детских домов семейного типа, а также с неполных семей, семей переселенцев, семей, где один из родителей имеет инвалидность, многодетных семей. Наша задача – расширяться с каждым годом. То есть системно влиять на серьёзную проблему, связанную с будущим, молодежью и образованием.

Но другая цель – показать бизнесменам территорию доверия, что вместе мы можем больше. Многие члены клуба на своем месте что-то делают хорошее и у них философия, что если каждый на своем месте будет что-то делать, то все будет хорошо. А я говорю, что если мы хотим стать прогрессивным развитым обществом, мы должны научиться объединяться и решать более сложные задачи. У нас коллективные истории успеха отсутствуют напрочь в стране. И я поставил миссию – за 5 лет привлечь 200-300 бизнесменов в этот проект на постоянной основе. Тогда мы достигнем двух эффектов. Первый – мы действительно будем решать серьёзную проблему коллективными усилиями, второе – я покажу каждому из них, что мы вместе можем больше и надо доверять друг другу.

- Насколько бизнесмены охотно отзываются на такие вещи?

- Мы сформировали костяк, человек 12, сформировали концепт, и эти 12 человек начали финансировать проект. А дальше – начинаем это продвигать в клубе. Если не будете поддерживать, вы будете неполноценными членами клуба. Моя идея – такая идеология: что если ты создаешь правильный бизнес, участвуешь в таких коллективных историях успеха – тогда ты правильный предприниматель.

- А расскажите, как это происходит практически, такая работа с детьми?

- Мы сформировали свою внутреннюю команду, наняли своего CEO, создали благотворительный фонд. Группа экспертов, которая работает с такой категорией детей, написала профессиональную программу на год. Сейчас мы на конкурсной основе отобрали детей в программу и работаем с ними. Проект расписан на один год: это выездные лагеря (под Киевом и на море), программа корпоративного наставничества, профориентация, психологическая поддержка и развитие навыков. Также есть регулярные встречи с успешными людьми, в том числе с теми, кто из интернатов, и добились каких-то больших успехов. Чтобы показать детям, что есть другие, намного более привлекательные сценарии в жизни.

- Чему современным политикам можно поучиться у бизнесменов?

- Может как раз благотворительной и социальной деятельности? Начнем с азов – научиться ставить цели, задачи, то есть целеполагание. Это один из ключевых навыков, и я этого в политике вообще не вижу. Второе – научиться создавать команды и управлять людьми. В политике, чтобы реализовывать задачи, нужно уметь управлять людьми. Третье – научиться мыслить более масштабно. Новые бизнесмены изначально думают планетарно, политики так не думают. Следующее – бизнесмен не сможет создать успешный бизнес, если он не думает про интересы других, не создает ценностный продукт. Большинство наших политиков ничего не создает. Поэтому нужно думать о том, какое общественное благо ты можешь создать, какие ценности для своих граждан ты можешь сделать, и это будет уже очень много.

- Что бы вы посоветовали начинающим предпринимателям? Какие бизнес-уроки считаете самыми ценными в своей жизни?

- Первое – не бояться ставить большие цели и задачи, не привязываться к тому, что у тебя есть сегодня, а привязываться к тому, чего ты хочешь достичь. Мышление определяет бытие.

Второе – окружать себя сильными прогрессивными успешными людьми, формировать правильное окружение и правильные связи.

Третье – объединиться с более опытным, сильным и старшим партнером.

Четвертое – много рисковать и ошибаться, особенно вначале и не бояться этого.

Пятое – придерживаться морально-ценностных норм. Потому что, если ты изначально этого не сделаешь, потом это по тебе ударит. Если ты захочешь расти и масштабироваться, но с репутацией будут проблемы, с тобой никто работать не будет, и ты не сможешь масштабироваться. Поэтому нужно блюсти свою репутацию, доброе имя.

- Какие книги читают успешные предприниматели?

- Как минимум, успешные предприниматели читают (смеется), и читают много. К примеру, 90% того, что я читаю, – это не бизнес-литература. Я читаю более серьезную литературу про будущее, про глобальные процессы, которые происходят в мире, философию. Такая литература формирует твое мышление, дает возможность мыслить более широко. Видеть вещи, которые не видят бизнесмены. Потому что в бизнес-литературе все одно и тоже, к тому же очень ограничено. Но бизнес – это не какая-то отдельно взятая штука, которую построили где-то на острове. Это всего лишь небольшой механизм, встроенный в общество. Если ты не понимаешь, как развивается и функционирует планета, цивилизация, страна, любые другие сферы, то тебе и бизнес сложно сделать успешный. Я вижу, что те бизнесмены, которые интересуются другими темами, не только бизнесом, а историей, философией, геополитикой - они более успешные и интересные. Поэтому я бы посоветовал читать больше небизнесовой литературы. Я читаю 25-30 книг в год. Например, я прочитал отчет Римского клуба, который называется Come On! Очень интересное чтиво, лучшие интеллектуалы мира подвели итог развития человечества, показали какие у нас вызовы и риски и показали пути дальнейшего развития. Хорошие книги "Есть ли будущее у капитализма", "Горящие точки. Геополитика, кризис и будущее мира". "Формула счастья" – очень интересная книга одного топ-менеджера Google, который потерял сына и у которого были сотни миллионов долларов.

Порекомендовал бы многим бизнесменам и политикам две книги из философии стоиков – "Как быть стоиком в современном мире" – небольшая, но очень серьезная книга, философия того, как быть устойчивым, успешным и счастливым в мире, который меняется, непрогнозируем и нестабилен. Я бы рекомендовал всем, в особенности политикам, постоянно читать Марка Аврелия. Это чуть ли не единственный император Римской империи, которого обожествили, когда он умер. У него есть философские записи под общим названием "Рассуждение о самом себе" – саморефлексия, где он на каждой странице пишет про смерть: что это такое, почему вы должны о ней думать, что жизнь очень краткая. Потому что если понимаешь, что твоя жизнь конечна, то ты будешь по-другому поступать – более избирательно, справедливо...