Сенат США представил новые антироссийские санкции за вмешательство Москвы в американские выборы, аннексию Крыма и действия России в Сирии. Если законопроект будет принят, то Белый дом не сможет смягчить или отменить ограничительные меры против РФ без одобрения конгрессменов.
Российский экономист и бывший ответственный секретарь Координационного совета оппозиции ДМИТРИЙ НЕКРАСОВ, который год назад по политическим причинам покинул РФ, недавно представил в Киеве свой доклад "Границы стойкости России", в котором проанализировал экономическое положение страны после падения цен на нефть и введения санкций, а также способность Кремля в кризисные времена продолжать агрессивную политику. "Апостроф" обсудил с экспертом то, насколько сильно санкции ударили по российской экономике и может ли их усиление помочь Украине вернуть Крым.
- Для начала оцените, пожалуйста, общее влияние экономических санкций против России и их потенциал повлиять на внешнюю политику Кремля.
- К этой части санкций Россия адаптировалась. Это продолжало и продолжает влиять на инвестиции, на экономический рост. Но все это достаточно долгосрочное влияние – оно неприятное, безусловно, но не носит катастрофический характер, в текущем моменте не создает каких-то серьезных угроз. Могут ли они повлиять на внешнюю политику? Они, безусловно, Кремлю не нравятся и влияют на внешнюю политику, но не до такой степени, чтобы Кремль ради снятия санкций мог пойти на какие-то очень существенные уступки.
- Более вероятно, что они скажутся в какой-то более долгосрочной перспективе или что будут отменены – и никакого результата не будет?
- Это сложный вопрос. Мы ведь не знаем, как будет развиваться ситуация. Думаю, что пять лет санкций, скорее всего, не приведут к тем результатам, которые в них закладывались. На самом деле, в течение пяти лет ничего катастрофического в российской экономике не произойдет. Скорее, тут речь идет о каких-то более длинных горизонтах – 10, 15, 20 лет. Но я считаю еще менее вероятным, что эти санкции просто отменят, ничего не добившись. Вопрос в том, добиться чего? Возврата Крыма? Да, это маловероятно. Но это же не Украина ввела санкции – Запад ввел санкции. А Запад с Россией сразу на нескольких досках играет. Поэтому там может быть какая-то "большая сделка". Она может не привести к желаемым Украиной последствиям, но при этом заставит Россию идти на какие-то большие уступки. Сложная ситуация.
То есть я абсолютно уверен, что санкции просто так не снимут, и мы просто про них не забудем. Такого не будет, это невероятно! Думаю, что они, скорее всего, надолго. Но может быть какая-то большая сделка. Хотя в обозримой перспективе (например, пяти лет) сделка, о которой вы думаете, условно, с возвратом к статусу-кво, думаю, маловероятна.
- Санкции скорее действенны или недейственны как инструмент влияния на внешнюю политику государства? Имеем примеры Кубы, Ирана, КНДР... Можем ли мы говорить о том, что Запад избрал правильную стратегию влияния на Россию?
- Запад избрал, скорее, единственно возможную стратегию. Я просто не вижу каких-то серьезных альтернатив. Альтернативы есть в масштабе санкций, но воевать с Россией никто физически в любом случае не будет. А промолчать и не посмотреть на это (действия России в Украине, – "Апостроф") тоже никто не мог. Здесь не стоит вопрос выбора – другой стратегии, кроме санкционной, просто не существует, объективно.
Что касается того, насколько эффективны. Вы сами перечислили примеры… С Кубой, с КНДР пока ничего не произошло. Но не факт, что не произойдет. Иран пошел на сделку, в которой… Нельзя сказать, что Иран принудили ко всему, чего хотели. Это такая сложная многофакторная сделка, которая сопровождалась уступками со всех сторон. С другой стороны, с Кубой и КНДР история-то еще не закончилась. Я думаю, что рано или поздно эти режимы тоже падут. Но сколько лет прошло!
Санкции, безусловно, действуют. Это действенный инструмент. Санкции неприятны российской элите и при разных ситуациях элита пойдет на какие-то уступки ради того, чтобы их отменить. Но это не действенный инструмент в логике того, чтобы заставить Россию завтра, скажем, отдать Крым.
- По чему санкции ударили в первую очередь?
- В первую очередь они сейчас бьют по приходу иностранных инвестиций. У нас проблема не в том, что инвестиций нет: у России денег-то довольно много. На самом деле, инвестиции за период кризиса не сократились, а только выросли. Просто их структура ухудшилась: раньше было больше прямых иностранных инвестиций, которые приносят технологии, которые "умные" и увеличивают производительность. А сейчас стало больше государственных инвестиций и инвестиций госмонополий – это инвестиции гораздо худшие.
Россия исключается из международных цепочек создания добавленной стоимости. А это будущее. Мы в сложных высокотехнологических секторах теряем. Из России выезжает больше человеческого капитала. Если мы говорим про сегодня, то это то, как повлияли санкции. Краткосрочные эффекты все давно исчерпаны. А долгосрочные действуют, и они очень плохие, но именно в долгосрочной перспективе.
- Есть экономические, есть персональные санкции. Кто больше пострадал: среднестатистические граждане или люди, близкие к Владимиру Путину, причастные к политике?
- Санкции бьют по всем, понятно. Но, конечно, больше по среднестатистическому гражданину. Бедные люди, грубо говоря, острее переживают санкции, нежели богатые.
Если санкции носят общеэкономический характер – то есть против отраслей, они, конечно, скорее бьют по людям. Может быть, не по всем простым людям, а по определенному классу людей. Нужно понимать, что санкции, которые носят неперсональный характер, в первую очередь наносят удар по беднейшим слоям населения.
Как отметил Дмитрий Некрасов, бедные люди в России острее переживают санкции, нежели богатые
- Это приводит к росту социального напряжения, имеет потенциал повлиять на внутриполитическую ситуацию в России? Или вы считаете, что эффективнее применять персональные санкции, которые будут влиять непосредственно на окружение президента и, соответственно, внешнюю политику Кремля? Какой более быстрый путь к желаемому результату?
- Ни один из путей не дает гарантированного результата. Нет линейной связи между ухудшением реальных располагаемых доходов населения и изменением поддержки Путина. Даже наоборот: в последние два года мы видели падение доходов при росте поддержки. Это абсолютно нелинейно.
Более того, в докладе я подробно пишу о том, что все революции на постсоветском пространстве за последние 25 лет, включая ваши украинские, киргизские, грузинские, происходили на пиковых темпах роста ВВП, то есть в период, когда экономика росла. Ни одна революция не происходила в период спада. И это общее правило для постсоветского пространства: как правило, запрос на изменения возникает в период экономического роста и больших доходов. Поэтому предполагать, что удар по жизни простых россиян приведет к смене режима, наивно.
Однако! Это не значит, что санкции бессмысленны. Мне всегда очень нравилась фраза [председателя Совета министров Российской империи Петра] Столыпина, что "земельный вопрос в России нельзя решить, его нужно решать". Тут такая же история. Если вопрос стоит такой: "Заставят ли санкции каким-то образом сделать то-то?" Нет, не заставят. Если вопрос звучит так: "Имеют ли смысл санкции?" Да, имеют. Это два разных вопроса.
Россия далека от катастрофической ситуации, в которой была бы вынуждена идти на уступки взамен на отмену санкций. В ближайшем обозримом будущем – 5-10 лет точно – мы к этой катастрофической ситуации не приблизимся. Слишком большие резервы накоплены: у России государственный долг – 13% ВВП. При том, что в среднем по развитым странам – больше 100%. Кажется, у России самый маленький долг среди всех крупных стран в мире. А резервы при этом превышают все возможные уровни достаточности в несколько раз, что считается нормальным для такого размера экономики. Запас прочности слишком большой, он не может быть изменен одномоментно.
В ближайшее время санкции не вынудят никого ни на что. Однако, как только произойдет что-то… Ну, я не знаю, придет преемник [Путина], или что-то еще изменится… Конечно, Россия всегда будет готова идти на какие-то уступки ради отмены санкций. И санкции, очевидно, приближают тот момент, когда на эти уступки она пойдет. Просто этот момент стоит очень далеко во времени. Вы сами привели примеры Кубы, КНДР. Так вот, на Кубе санкции ввели в конце 50-х годов. Прошло пятьдесят лет. Ну вот, они как раз сейчас приблизились к тому состоянию, когда они готовы будут идти на любые уступки, потому что там все плохо.
Думаю, сейчас мир быстрее движется, но я бы говорил, скорее, о каком-то двадцатилетнем горизонте. Я уверенно говорю о том, что пять лет режим протянет при любых раскладах, что бы вообще ни произошло в мире. Если серьезно говорить, то я думаю, что, скорее всего, запас прочности измеряется горизонтом 15-20 лет, не 5-10.
- Говорят часто том, что критическое влияние могло бы оказать отключение России от SWIFT или нефтяное эмбарго. В таком случае горизонт приблизился бы?
- Отключение SWIFT, конечно, было бы болезненным, но я много раз говорил, что это такое оружие, которое эффективно действует в полугодовом диапазоне. То есть в моменте это приведет к товарному голоду, дефициту, набегам на магазины, панике, потому что часть импорта перестанет поступать. Но, как показывает опыт того же Ирана, который достаточно быстро адаптировался, создал сложные обходные схемы и спокойно импорт восстановил, в моменте отключение от SWIFT приносит сильный урон, но потом экономика адаптируется. Это примерно такое же оружие, как с платежным балансом: из России в 2014 году убежало $150 млрд, а в 2016-м – меньше $20 млрд. Ввели санкции, удар произошел, но потом все адаптировались. Я бы не переоценивал значение SWIFT.
К тому же, одно дело – Иран, достаточно маленькая и автономная экономика. Другое дело – Россию отключить от SWIFT. Это вообще меняет всю архитектуру. Я пока не вижу даже близко политической воли отключить Россию от SWIFT. Хотя это возможно.
Что касается нефтяной отрасли, санкции, которые связаны с технологиями нефтедобычи, по сути, не действуют. Если бы обеспечивали применение хотя бы действующих санкций, было бы одно. А сейчас американские компании через всякие офшоры предоставляют российским компаниям те же самые услуги, которые и предоставляли.
Эмбарго на поставки российской нефти технологически невозможно и не будет таковым еще десятилетия. Для того, чтобы отказаться от российской нефти, нужно, во-первых, знать, чем ее заместить в мире (все-таки Россия добывает 10% мировой нефтедобычи). Во-вторых, построить очень много новых трубопроводов, других нефтеперерабатывающих заводов, потому что каждый конкретный НПЗ заточен на определенный состав сернистости нефти и определенные ее химические свойства. Изменение этих свойств по стоимости иногда сопоставимо со строительством нового НПЗ. Фактически вся Восточная и Южная Европа сидит на российской нефти. В обозримой перспективе нет просто технологической возможности, даже если бы была политическая воля, ввести эмбарго на поставки нефти из России.
