За последний год правительство, пришедшее к власти после Революции достоинства, больше заявляло о реформах, чем их проводило. Военная агрессия России на Донбассе и аннексия Крыма отвернули внимание общественности от проблем в экономике. Но стремительный рост цен, ослабление национальной валюты и отсутствие понимания, чего ждать дальше, все больше лишают украинцев желания и терпения поддерживать власть в ее инициативах.
О перспективах и вызовах, стоящих перед экономикой Украины, в интервью корреспонденту «Апострофа» РОСТИСЛАВУ ШАПРАВСКОМУ рассказал старший экономист Международного центра перспективных исследований (МЦПИ) АЛЕКСАНДР ЖОЛУДЬ.
О реформах
— Если состояние экономики Украины оценивать по пятибалльной шкале, какую оценку вы бы поставили?
— Состояние экономики – очень тяжелое. Максимум, что можно поставить – это тройку. Нужно признать, что темп реформ оказался ниже желаемого уровня, несмотря на то, что в начале года было сделано несколько достаточно существенных изменений, в частности, пересмотрели государственный бюджет и приняли ряд законов под давлением МВФ. Если говорить о темпах реформ, то они как минимум в два раза меньше, чем должны были быть. Хотя в прошлом году все двигалось еще медленнее. Сейчас делается экспертная оценка темпа реформ, согласно которой средний темп практически вдвое отстает от необходимого. Для реформ всегда есть некое окно возможностей, когда люди согласны терпеть временное ухудшение на этапе переходного периода. Но чем больше правительство тянет с реформами, тем больше у населения разочарования в том, что делает власть. А значит, тем сложнее будет проводить реформы.
— И все-таки что мешает правительству – война на Донбассе и отсутствие политической воли?
— Ситуацию на востоке страны нельзя использовать, как оправдание отсутствия реформ. Особенно учитывая то, что реформы должны повысить приток доходов в бюджет, что в свою очередь можно направить на увеличение обороноспособности страны, а также на восстановление Донбасса, в частности, на инфраструктурные проекты. Еще раз подчеркну, война на Донбассе – это не оправдание. Более того, реформы необходимы, если Украина желает победить в противостоянии на Донбассе.
— Несмотря на отсутствие реформ в целом, какие инициативы правительству удалось реализовать хотя бы точечно?
— Лично я вижу позитив в принятии закона о повышении ответственности собственников банков. В прошлом году Национальный банк начал очистку банковской системы от «плохих банков». Однако собственники банков, которые выводят активы из своих финучреждений и доводят их до банкротства, никакой ответственности за свои действия не несли. С принятием нового закона ситуация должна измениться в лучшую сторону. В этом ключе также важен закон об открытости использования государственных средств, открытие кадастра по недвижимости. Накануне также появился доступ к информации о тендерах за последние несколько лет. Все это можно будет анализировать.
— На этом плюсы заканчиваются?
— Принятие бюджета с первичным профицитом (т. е. без учета долговых платежей) – сам по себе положительный момент. Пересмотренный по требованию МВФ бюджет – лучше, чем тот, который приняли в прошлом году. В этом году у нас также существенно сокращается дефицит НАК «Нафтогаза». Начатое повышение тарифов само по себе не является реформой, но если его рассматривать как шаг к большей независимости и прозрачности «Нафтогаза», то это, безусловно, плюс. При этом не думаю, что повышение тарифов спровоцирует какие-то организованные протесты, но, безусловно, вызовет недовольство у населения.
— А реформирование системы жилищных субсидий может компенсировать повышение тарифов?
— По крайней мере, это шаг вперед, если сравнивать с тем, что у нас было до сих пор. Предложенный механизм ограничивает абсолютный объем потребления. С другой стороны, он позволяет компенсировать повышение тарифов самым бедным слоям населения. Человек может получить субсидию только на определенный объем услуг. Если потребляет больше норматива – субсидия уже не предоставляется. В какой-то мере это хорошо. Ведь если мы посмотрим, как у нас определялись субсидии при предыдущей системе, то на самом деле в денежном выражении богатые получали больше, чем бедные граждане. А это противоречит самой идеи поддержки наименее защищенных слоев населения.
О прогнозах для экономики
— На прошлой неделе правительство утвердило основные направления бюджетной политики на 2016 год. Реальный ВВП прогнозируется на уровне 2%, инфляция – 9%, а курс – 22,5 грн/$. Это реалистичный прогноз?
— Наш прогноз несколько отличается от правительственного. Мы на 2016 год ожидаем рост ВВП на уровне 3%, инфляция – порядка 8%. Но при этом мы ожидаем более серьезное падение экономики в текущем году. Следовательно, если у нас более глубокое падение в 2015 году, то это объясняет больший рост через год. Говоря о реалистичности, нужно понимать, какие допущения сделаны при составлении прогноза. Например, будет ли рост цен на мировом рынке на украинский экспорт, будет ли ожидаемый приток капитала, произойдет ли реструктуризация внешних долгов и когда стабилизируется ситуация на востоке страны.
— На основании каких допущений развития ситуации в стране сделаны ваши прогнозы?
— Пока что мы не ожидаем существенного улучшения внешнеэкономических условий для Украины. Например, если смотреть цены на металлы, то в прошлом году они упали и сейчас продолжают снижаться. Это негативно бьет по Украине. Также важно, что будет с ценами на нефть и нефтепродукты, так как их мы в основном импортируем, а значит, платим за них в валюте. Кроме того, цена газа привязана к мировой цене на нефть. По нашим прогнозам, упав до 50-60 $/баррель, стоимость нефти не будет больше снижаться. Но что важнее для нас, расти она также не станет.
Еще одно допущение относительно внешней помощи. Думаю, финансовая помощь от МВФ и других финансовых доноров будет приходить, как это было анонсировано. Также большая вероятность того, что Украина сможет реструктуризовать свои долги в тех объемах, которые предусмотрены в меморандуме с МВФ, а это порядка $15,3 млрд за четыре года, из которых $5,2 млрд в 2015 году.
— Какие варианты развития событий вы допускаете по ситуации на Донбассе?
— Территории, которые не контролируются украинской властью, скорее всего, останутся в своих прежних границах. Думаю, нас ждет вялотекущий конфликт без резкого ужесточения военных действий со стороны Российской Федерации. Но в любом случае тлеющий конфликт будет негативно влиять на ситуацию в экономике. Говорить о реализации инфраструктурных проектов на Донбассе пока не приходится. Учитывая, что обстрелы не прекращаются, инвестиции в восстановление прифронтовых территорий не будут иметь никакого смысла.
О стабильности гривны
— Какой курс гривны вы прогнозируете на этот год?
— Среднегодовой курс, который мы закладываем в наш прогноз – 25 грн/$. При этом мы допускаем более существенные колебания курса, чем были в предыдущие годы. Я понимаю, люди привыкли к тому, что раньше курс практически не менялся. Но на сегодняшний день при постепенном переходе к таргетированию инфляции вполне возможно, что один месяц курс будет достигать 30 грн/$, а другой, например, 20 грн/$. При среднегодовом курсе 25 грн/$ вовсе не значит, что именно так будет каждый месяц.
— При курсе 25 грн/$ Украина сможет обслуживать свои долговые обязательства?
— Тот приток валюты, который ожидается от МВФ и других кредиторов, все же больше, чем планируемые выплаты по внешнему государственному долгу. К тому же нужно учитывать, что в текущем году, согласно меморандуму с МВФ, у нас должна произойти реструктуризация части заимствований. В частности, на текущий год планировалось, что будет реструктуризация на сумму порядка $5 млрд. Соответственно, в целом пока что с этой стороны нет угрозы для государственных финансов.
Другой вопрос, если по каким-то причинам произойдет разрыв договоренностей с МВФ и прекратится сотрудничество. Здесь важно, что финансирование от других партнеров напрямую зависит от положительного решения МВФ дальше работать с Украиной. Конечно, это не основной сценарий, который мы допускаем, но его не стоит исключать. Говоря о рисках, я бы еще обратил внимание на корпоративный внешний долг. Вопрос в том, насколько частные предприятия смогут договориться со своими кредиторами относительно реструктуризации и продлении сроков заимствований.
— А что импортерам ждать при курсе 25 грн/$?
— Импорт будет сокращаться, прежде всего, из-за того, что доходы населения, особенно если их измерять в валюте, упали. Следовательно, снизилась покупательская способность. Вместе с тем сократился доступ населения к кредитам. С другой стороны, сокращение импорта должно улучшить внешнеторговое сальдо. Сегодня большинство прогнозов сходится к тому, что внешнеторговое сальдо по итогам 2015 года будет близко к нулю. Мы, например, прогнозируем даже положительное сальдо. И, соответственно, если будет нулевое сальдо, значит давление на курс будет меньшим. Конечно, импортеры будут вынуждены сократить поставки. Но это не значит, что импорт в страну прекратится. Тогда как структура импорта наверняка изменится. Скорее всего, будут меньше покупать товары, которые не являются предметами первой необходимости. В частности, бытовую и портативную электронику.
— В связи с девальвацией гривна окончательно потеряла доверие у населения как инструмент для хранения сбережений?
— Здесь ситуация достаточно сложная. Если у нас инфляция больше 30%, а банки по депозитам предлагают 20%, то это значит, что человек, открыв банковский вклад в гривне, потеряет часть покупательной способности своих денег. С другой стороны, если мы ожидаем, что курс не будет существенно меняться, то держать в валюте – наличными или вклад под, например, 8% годовых, – еще менее выгодно. Вот и выходит, что держать в гривне невыгодно, но есть риск, что в валюте выгода еще меньше – естественно, если гривна не будет существенно слабеть. Я ожидаю, что доверие к гривне возобновится только после того, как замедлится инфляция.
О ценах
— В этом году инфляция по разным оценкам может составить в пределах 30%. Что будет дорожать?
— Вероятнее всего, что по итогам года наибольшее повышение цен произойдет в сфере коммунальных услуг – это и газоснабжение, и водоснабжение, и теплоснабжение. Затронет весь комплекс административно-регулируемых тарифов как на центральном, так и местном уровне. Если говорить о товарах, цены на которые формируются под действием рыночных факторов, то импортная продукция в значительной мере подорожала еще в прошлом году и в начале нынешнего. Цены на товары местного производства, особенно продукты питания, будут зависеть от стоимости топлива и цен аналогичной продукции на мировых рынках. Скажем, если в мире будет расти стоимость зерна и подсолнечного масла, безусловно, это будет иметь влияние на внутренний рынок. В контексте цен важен фактор возможного урожая. Пока что он прогнозируется меньше прошлогоднего (рекордно высокого), но все же достаточно на высоком уровне, чтобы не привести к существенному удорожанию продуктов питания.
Также стоит обратить внимание на сектор животноводства. Многие компании будут вынуждены сконцентрироваться на внутреннем рынке либо сократить объемы производства. Ведь значительная часть нашей пищевой продукции, в том числе и животноводства, в первую очередь молоко и молочные продукты, раньше шла на российский рынок. Сейчас, сократив по понятным причинам экспорт в Россию, производители не смогли моментально нарастить объем поставок в ЕС. Системное наращивание поставок товаров на европейские рынки должно будет происходить в течение нескольких лет, чтобы перекрыть потерю товарооборота с Россией.
— Пока что темпы инфляции очень стремительные. И людей это пугает, они сокращают объем покупок. Как дальше может развиваться ситуация с розничным товарооборотом?
— Мы прогнозируем, что будет дальнейшее падение розничного товарооборота. Опять-таки это связано с сокращением доходов населения. Если мы говорим о периоде год к году, то падение реального товарооборота в 2015 году будет на уровне прошлогоднего. Если в 2014 году падение составило около 10%, в этом, думаю, будет 8-10%.
— Из-за падения розничных продаж могут сократиться налоговые сборы в госбюджет. Какой риск для бюджета, если рост цен не компенсирует падение розницы?
— Учитывая, что в бюджет заложен существенный рост номинальных доходов, я не исключаю, что возможен недобор поступлений. Из-за высокой неопределенности в стране есть большая вероятность пересмотра бюджета в течение года. Расходная часть также может быть пересмотрена. Причем не один раз.
