Если вспоминать жанр украинского детектива, то прежде всего на ум приходит творчество Андрея Кокотюхи. Не секрет, что Кокотюха любит литературу, кино, алкоголь, а также гордится тем, что он Скорпион. Об этом писатель рассказал в интервью "АпострофуLime" , а также объяснил, почему Виталий Чепинога его активно рекламирует.
Андрей Кокотюха
Читайте также: Блогер Влад Шевченко, спародировавший Трампа, рассказал о хейте в сети.
- Сейчас принято говорить об очень популярных сегментах культуры – "театр и война" , "кино и война". Какое место в этой цепочке занимает "литература и война" , "книга и война"?
- Надо определиться со словом "популярный". Если вы спросите людей в маршрутке или на базаре, когда они последний раз были в театре или покупали книгу, а это тоже наши с вами сограждане, живущие во время полномасштабной войны, вы услышите удивленный ответ. Эти люди никогда не поймут слово "популярное". Поэтому здесь нужно говорить не о популярности, а о том, что в определенных сегментах культуры освободились ниши, до сих пор не заполненные украиноязычным продуктом. Целевой аудитории, которая ходила в театр и раньше, покупала и читала книги, слушала музыку, ходила в кинотеатр, вдруг предложили те способы проведения досуга, то развлечение, к которому они привыкли, но не хотят употреблять это на русском языке. За пределами этих сообществ это не будет популярным и востребованным никогда. Для того, чтобы это было популярным, недостаточно усилий снизу, недостаточно работы отдельно взятых менеджеров книжных магазинов, театральных менеджеров и т.д. Нужна государственная политика, в чем-то даже агрессивная, для защиты этих сфер культуры.
А место, которое занимает книга, мы тоже не можем определить. Например, в Киеве сейчас открываются модные книжные магазины-кафе, но не надо забывать, что подобное уже было, как говорил когда-то Кучма. Например, в 2000-х годах был книжный магазин "Буква", которым занималась чиновница Светлана Зорина. И тоже существовал тот же формат: книги, кофе, а на других этажах еще и кино показывали. То же было и в других нескольких книжных магазинах, но таких форматов было немного.
Сейчас все восстанавливается. Чтобы понять, насколько это стало востребованным, нужно, чтобы подобные книжные пространства открывались в Шепетовке, в Жмеринке, в моем родном Нежине, в Шостке, в Хусте.
- В приграничных городках…
– Да, особенно там нужно открывать эти пространства. Когда в каждом городе, городке, населенном пункте будет какой-то формат книжного пространства, где не просто стоят книги и скучает продавец, а где работают с читателями, где охватывают шире читательский круг, только тогда мы можем увидеть, насколько это востребовано. Сегодня можно говорить только о тенденции, моде и повторении определенных форматов, которые уже были в пределах города Киева.
Читайте также: "Святая правда в руках этой женщины!" Елена Кравец сделала признание оносительно школы и психических расстройств.
- А можно говорить, что вырос спрос на чтение именно на украинском языке?
- Спрос на чтение – тоже условное понятие. В Киеве видим большие книжные фестивали, на которые ходят десятки тысяч человек. Например, на ВДНХ в этом году было 57 тысяч посетителей, некоторые писали, что около 70. А в Киеве население во время войны более трех миллионов вместе с ВПЛ. Отбросьте младенцев и стариков и останется где-то два миллиона против 70 тысяч. Это тоже не рост спроса, о котором мы с вами говорим.
- Виталий Капранов недавно высказался, что сейчас большое количество неинтересных детективов, поэтому актуальна классика. Вы согласны с таким мнением?
- У нас в Украине много фантастики и фэнтези, немного меньше любовных романов. Среди украинских авторов детектив менее популярен, я не насчитаю и двадцати людей, которые пишут детективы. Фэнтези и фантастика – это мир нерационального, сказочного, ирреального, а мелодрама – мир эмоционального. Писать детективы сложно. Украинцы не умеют рационально мыслить, что доказали выборы 2019 года.
– А на следующих выборах за кого будете голосовать?
– А давайте сначала мы увидим кандидатов.
– Хорошо, возвращаемся к детективам. Я так понимаю, что детектив не может конкурировать в Украине с мелодрамами и фантастикой?
- Детектив и исторический роман в принципе стоят среди лидеров читательских предпочтений, но когда речь идет о переводной литературе. Вы посмотрите, сколько сейчас переводной литературы. Мы с одной блогершей спорили пару месяцев назад. Я ей доказывал, что после больших ярмарок в топах продаж крупных издательств преимущественно переводная литература, а она меня убеждала, что это неправда, что в топах продаж украинская литература. Как пример, она приводила мне небольшие издательства, которые работают со значительно меньшим количеством авторов. И соответственно, если у них приоритет именно украинский автор, то, конечно, они поставят этого автора в топ продажи. Если же говорить о детективах, то с ними в Украине ситуация плачевная. Но картина печальная в целом с украинской художественной прозой, потому что 80% авторов писать не умеют. Возможно, Виталий Капранов это имел в виду в более широком вопросе, как издатель.
Читайте также: Фагот назвал артиста, который поразил его после начала войны.
– Почему украинские авторы не умеют писать?
– Потому что они мало читают переводную литературу, на которую должны ориентироваться. Украинский автор, ранее не издававшийся, в военные годы имеет шанс это сделать. А издателям нужно заполнять то, от чего они отказались, в частности, от русских переводов. Следует сказать и о том, что автор в Украине всегда был унижен. Потому он ищет не читателя, а издателя. Украинский автор хочет высказаться, а не рассказать историю. Даже если он выбирает для себя жанровую литературу. У украинских авторов собственное "я", собственное эго выпирает над сюжетом, а рядовой читатель, когда ищет себе книгу, смотрит на сюжет, описанный в аннотации. Для сравнения возьмите, пожалуйста, переводную книгу и сравните с книгой украинского автора. Вы увидите, что аннотация переводного автора четко структурирована, а аннотированная книга украинского автора в большинстве своем очень абстрактна. Я же привык к четким и конкретным анонсам, потому что формулирую планы, синопсисы и т.д. От меня требуют четко сформулировать, о чем моя история, чем она отличается от других в сюжетном плане.
Алексей Гнатковский и Андрей Кокотюха в Ивано-Франковске
- По Вашему мнению, какие авторы в Украине, которые пишут о войне, авторитетны?
- Я считаю, что лучше напишет о войне человек, профессионально владеющий словом, чем тот, кто в окопах. В окопах сидят люди, имеющие бесценный опыт. Но есть одна проблема – не всякий человек готов об этом говорить. И не каждый человек, имеющий этот опыт, может быть писателем. Из тех, кто реально воевал, и сейчас военнослужащий, — это Артем Чех. Это один из самых профессиональных сегодня авторов-военных. У него есть интересная книга «Пісня відкритого шляху», исполненная в координатах вестерна.
Читайте также: Где сейчас подруга Леси Никитюк, с которой она победила на рассмеши комика.
- На фронт ушло и немало поэтов, уже заявивших о себе…
– Да. Но я четко отделяю: поэзия – это эмоция, рефлексия на событие. Написать поэзию – это одно, а написать прозу – это другое. Я бы осторожно предложил герою поделиться фронтовым опытом с профессиональным автором. А уж профессионализм автора состоит в том, чтобы правильно этот опыт передать, быть актером, чтобы перевоплотиться в рассказывающего человека. Чтобы грамотно сочинить эту книгу, чтобы она была по всем законам драматургии написана.
Очень многое с 2014 и 2015 года появилось прозы фронтовиков. Она очень искренняя и в ней изложены реальные факты. Вспомню и мою книгу "Врятувати березень". О нескольких неделях, которые герои переживают в оккупации Киевщины. К счастью, я в оккупации не был, но слушал истории живых людей, изучал публикации. Также поставил издателю условие, что там не будет сцен насилия и жестокости, а это будет более атмосферная история.
- А Вы, кстати, как пишете такие книги, перед печатью прорабатываете какие-то моменты с психологом?
– Именно эту книгу читал профессиональный психолог. Это было мое условие. Он, кстати, выразился, что пережил подобный опыт и автор передал его правильно. Также была история с автором Дарьей Гнатко, которая попыталась написать книгу "Буча. Історія одного полону". От этой книги отказались, когда она была на стадии идти в печать.
"А для детей писать еще труднее, потому что надо избегать менторства, поучения, нужно сосредотачиваться на сюжете..."
- Да, потому что были спекуляции на болезненную украинцам тему. А читателя, как и зрителя, очень трудно обмануть. Здесь мы можем упомянуть и о лентах об ужасах войны "Юрик", "Буча", которые вызвали скепсис в обществе. Как вы думаете, как правильно работать над такими проектами, чтобы они не воспринимались как "танцы на костях"?
– "Юрика" я видел, в отличие от "Бучи". К "Юрику" было неприятие агрессивное, а к "Буче" еще до выхода было отношение скептическое. "Юрик" – это просто идеологическая диверсия. Я знаю, за какие деньги его снимали, кто его делал, как работали над проектом. Его сделали люди хорошие, с благими намерениями, но криворукие, не знавшие, как подходить к работе с таким материалом и следовали не за логикой событий, а за драматургической целесообразностью. Отсюда и была в бомбоубежище Мариуполя телефонная связь. Ибо так проще и не надо заморачиваться, искать обходные пути. Что касается "Бучи", то еще на стадии подготовки этого фильма я написал несколько осторожных текстов относительно того, стоит ли это делать. Речь идет о том, что нужно быть очень осторожными, чтобы это была ручная ювелирная работа, а не кавалерийский набег. Те, кто отслеживали ситуацию, ждали с нетерпением фильм "Буча", чтобы его разгромить. Но сейчас в основном пишут, что ничего страшного, просто получилось посредственное кино. Вот и все.
Читайте также: Дантес проиграл на конкурсе красоты неожиданному музыканту.
У меня в прошлом году вышел четырехсерийный фильм "Оккупация" на 2+2, к которому не было никаких претензий. Почему? Потому что меня консультируют специалисты, не дают написать ни вправо, ни влево, чтобы не было никакого трешняка, чтобы ситуация была правильно смоделирована и не повторяла ежедневные новости. Я делал это на истории, которую мне рассказал актер Геннадий Попенко, переживший оккупацию в Киевской области. Он играл там одну из эпизодических ролей.
- По Вашим наблюдениям, что больше всего любят читать военные?
– Расскажу о моем личном опыте. Военные в основном просят исторические и ретро-романы, потому что хотят переключиться и выдохнуть. Недавно мне позвонил по телефону военный и говорит: "Найдите мне очередное ретро, потому что так "изголодались", что нашли любовные романы". Но это только мой опыт общения с военными. Возможно, кто-то скажет совершенно противоположное.
- Вы начали писать ретро-романы с 2014 года. Сейчас вынашиваете идею написания ретро-романа, который возвращал бы человека в другой мир, где нет войны, кровопролития, ужасов? Вы руководствуетесь в основном тем, что скажет издатель, исследующий читательские предпочтения?
– Если издатель мне скажет, это значит, что ему говорит читатель, который готов за это заплатить. Но читатель действительно сегодня хочет ретро-романов. И в этом году действительно десять лет, когда вышел первый ретро-цикл в Украине. "Адвокат із Личаківської" задал тренд и моду, тон среди украинских авторов на ретро-роман. Более десятка авторов пишут ретро в любых жанровых формах: мелодрама, драма или детектив. Правда, сыщик – это всегда кровь и убийство, от этого невозможно отойти. Кстати, книги о маньяках в Украине очень востребованы по моим наблюдениям.
Читайте также: "Тамбовский волк" Жидков сделал ужасное открытие в дате большого нападения РФ на Украину.
- Что труднее написать: детектив для детей или детектив для взрослых?
– Детективы вообще трудно писать. Легче всего писать поток сознания и выдавать это за высокую литературу. Детектив – рациональная книга. А для детей писать еще труднее, потому что нужно избегать менторства, поучения, нужно сосредотачиваться на сюжете, чтобы он был динамичным, не провисал, чтобы не было пафоса. Но еще такое обстоятельство, чтобы там не было убийств. У меня в книге "Гімназист и чорна рука" мальчик натыкается на труп. Больше там ничего кровавого нет. Но есть категория родителей, которые пишут письма, подходят на ярмарках и сетуют, мол, зачем детям рассказывают о трупах. Хотя дети с особым удовольствием смотрят ужастики, любят зомби и всевозможные страшилки. И часто у меня дети спрашивают: "А у Вас есть ужасы?"
Кокотюха любит котиков
- А чем украинские писатели могут удивить мировое сообщество? У них есть эксклюзивная фишка?
- У нас есть даже две такие фишки. Украинские писатели очень хотят удивить мир. А вторая фишка - хотят Нобелевскую премию и Оскар. Но не за документальный фильм, как у Мстислава Чернова, а, например, за "Довбуша" или "Киборгов". Вот хотим Оскар и все. А удивить нужно не мировое сообщество, а Украину, своего соседа по улице, своего согражданина. Удивить так, чтобы он захотел читать украинское, платить за это деньги. Чтобы приятно удивленный украинский читатель приходил к тебе еще раз. Если такое будет, то, может быть, и мир будет удивлен. Вот почему польские авторы не хотят удивить мир? Почему чешские, румынские, болгарские авторы не хотят удивить мир? А только ка**пы повсюду лезут со своей великой русской культурой. Желание быть большим, желание быть величественным – это действительно от неполноценности. Украинцы очень длительное время не имели своей субъектности как нация, как государство. А сейчас очень хочется докричаться и до центра Земли, и в Космос, и во Вселенную. Это болезнь роста, где ключевое слово болезнь. Андрей Курков как-то мне рассказывал очень понравившуюся историю. Мол, в Германии живет писатель, пишущий о своем регионе, он популярен в своем регионе, имеет 50-100 тысяч своих читателей и ему больше не нужно. Ему хорошо и он не стремится удивить мир. Важно быть интересными себе, потому что если ты не интересен себе, то мир тобой никогда не заинтересуется. Будучи интересным для себя, ты проживешь свою жизнь. Не надо пытаться прыгнуть выше головы, как этого хотят многие украинцы.
Читайте также: Олег Винник прервал продолжительное молчание и объявил дату возвращения на сцену.
- Верите ли Вы в гороскопы? Я не раз наблюдала, как Вы делаете акцент на том, что Вы Скорпион. Это повлияло на написание книг, какие-то моменты предвидения или другие нюансы в жизни и творчестве?
– Конечно. Нет плохих знаков, есть плохие представители этих знаков. Йозеф Геббельс, Андрей Ермак – это Скорпионы, но плохие представители этого знака Зодиака. Ален Делон, Нестор Махно – это хорошие представители этого знака. Собственно, Нестор Махно был неоднозначно личностью, потому что четко нельзя определить его гражданскую позицию, он шатался постоянно от одного к другому, его нельзя назвать борцом за украинскую волю и идею, но, тем не менее, это один из символов. Интересно и то, что Махно без образования собрал самую мощную армию в Украине и смог продержаться. И это только потому, что он Скорпион. Все знаки делают одинаково, а Скорпион на миллиметр больше благодаря определенным чертам, которые заложены. Это и критическое и рациональное мышление. Но его можно направить в совсем другое русло. К примеру, Геббельс и Троцкий были разрушителями, а Ален Делон или Лесь Подервянский – творцы. Определенная интуиция, воздержание, умение держать дистанцию с идиотами и наоборот – контактировать с людьми, с которыми хочется иметь дело. Это все скорпионское.
- В последнее время в Facebook Вас очень активно рекламировал остроумный Виталий Чепинога. У вас были какие-то договоренности? Вы заказывали такой пиар и платили деньги или случайность?
– Конечно, Чепинога у меня на зарплате.
- И сколько Вы ему платили?
- Не скажу. Я ему и дальше буду платить. Мы с Чепиногой знаем друг друга сто лет, это все неслучайно. У нас с ним была общая юность, общая молодость и пьянки.
- Я знаю, что Ваша слабость – это вино. Как часто употребляете и есть ли время на посиделки с друзьями и кумовьями?
– Я люблю это делать прежде всего сам с собой. Мне нужен интересный собеседник.
