Евгения Кравчук - народный депутат от фракции «Слуга народа» и один из наиболее известных спикеров партии, курирующий медийное направление фракции. Журналистка «Апострофа» Юлия Забелина в годовщину создания монобольшинства поговорила с Кравчук о том, почему у депутатов-слуг так много скандалов за последний год, что происходит в Офисе президента, почему кандидатом в мэры столицы была выбрана именно Ирина Верещук и когда могут быть приняты законы о медиа и о языке.
- Почти год работает новая Верховная Рада. Сначала был турборежим, за который вас много критиковали, сейчас темпы немного снизились. Считаете ли вы, что за этот год работа Рады качественно изменилась? Возможно, в работе депутатов, в наработке законопроектов?
- Мне кажется, что Рада стала смелее в своих решениях, мы отменили неприкосновенность и кнопкодавства сделали незаконным. "Пианино" на карточках больше нет. Все отвечают за свой голос персонально своим присутствием. И если там что-то было в самом начале, еще до криминализации кнопкодавства, то сейчас ни одного случая нет.
Более того, начали более ответственно ходить депутаты в Раду. Вспомните, по пятницам как выглядела Рада, вспомните, как некоторые комитеты не могли месяцами собрать кворум. То есть начали депутаты ходить на работу.
Некоторые вещи люди поймут только позже, когда заработает рынок земли, белый рынок азартных игр. В следующем году, на следующих сессиях нам надо будет концентрироваться на нескольких вещах: довести до конца изменения в Конституцию по децентрализации, потому что мы фактически сейчас завершили реформу децентрализации хотя бы на уровне объединения общин. Мы укрупнили районы.
Понятно, что теперь надо еще внести изменения в Конституцию, поскольку только там можно ликвидировать вообще районные советы, которые просто не нужны, ввести там ни райгосадминистрации, обладминистрации, а префектов. То есть сделать это уже, завершить.
Плюс все-таки хотелось бы больше таких, в том числе от Кабинета министров, экономических решений. Нам сейчас очень серьезно надо задуматься об экономике, потому что если не будет роста экономического, не будет ощущения реальных изменений, то у нас будут проблемы с поддержкой.
- Скажите, а почему за такой небольшой период было так много скандалов: с Тищенко, с переписками с высказываниями различных депутатов. Сложно перечислить все.
- Можно я вам задам вопрос? Другие фракции сейчас интересны с точки зрения скандалов?
- Но вы сейчас основная политическая сила, которая принимает все решения, поэтому так.
- Правильно, поэтому все внимание сконцентрировано на одной фракции.
Я не оправдываю абсолютно слова своих коллег. Я им наоборот объясняю очень часто, что думайте, что вы говорите, потому что ваше неосторожное слово, даже если вы пошутили, получается не смешно, когда вы читаете этот заголовок. А с другой стороны, это точно не коррупционные скандалы. Если бы хоть был один такой большой, существенный коррупционный скандал, уже бы о нем в каждый микрофон сказал бы каждый депутат из оппозиции.
- У вас, например, был скандал с братом Ермака, и ваш депутат, не из оппозиции, Гео Лерос, говорит о нем с трибуны.
- Да. И, опять же, чем закончилось с точки зрения расследования, с точки зрения правоохранительных органов? Сейчас точно нельзя сказать, что на правоохранительные органы кто-то там давит. Наоборот, мы заинтересованы, чтобы расставить эти...
- У вас есть свой генпрокурор Ирина Венедиктова, и не только.
- Свой? Она прокурор Украины.
- Но приближена к вашей партии, скажем так.
- Опять же, если речь идет о каких-то вопросах коррупции, то это расследует Государственное бюро расследований и НАБУ. Поэтому мы заинтересованы, чтобы это довести до конца, чтобы были поставлены точки над i. Но, опять же, это не вопрос был сейчас о депутате нашей фракции. А кто там какое-то видео два года назад снимал... никто, наверное, два года назад не думал, что он станет депутатом.
Мы, кстати, сейчас как раз заканчиваем работу над этическим кодексом. Это направление курирует Сергей Бабак.
Все наши депутаты до этого были кем-то другим в своей жизни и это было не так давно. Кто-то был экспертом, и до сих пор мыслит научными, экспертными теориями, которые для политика звучат шокирующе. Кто-то был политтехнологом, и у него язык такой. Кто-то был блогером, до сих пор в такой парадигме идет. Со временем все исправится. Но точно не хочется, чтобы потеряли депутаты какую искренность и человечность.
Евгения Кравчук
- Я помню, что Корниенко говорил, что будет как бы Трускавец-2, какая еще школа для депутатов...
- Мы не будем делать какие-то общие сборы для всех. Мы перешли в формат онлайн-тренингов. И там, кстати, был популярен курс английского языка, многие учили. Надеюсь, продолжим в новом сезоне, в том числе проведем и медиа-тренинги.
- По голосованиям. В последнее время ваша фракция часто голосует в унисон с Оппозиционной платформой, с группой "Доверие". Например, за назначение Уруского, когда «Слуга» дала только 181 голос. И если бы не другие депутаты, оно бы не было проголосовано. Это ситуативное сотрудничество или это новая неформальная коалиция?
- Это точно не коалиция. У нас было за все время почти 150 конституционных голосований. То есть 150 раз законопроекты набирали больше 300 голосов. Это же нельзя говорить, что у нас здесь со всеми коалиция. Нет. Послушать риторику этих фракций, то они довольно критичны.
Конечно, когда такие сложные кадровые решения, когда они на последние два дня остаются, то мало было времени даже на то, чтобы проговорить, дать ответы на все вопросы. В принципе, за игорный бизнес мы дали достаточное количество голосов, если считать с Разумковым, Стефанчуком.
- А почему кадровые вопросы так трудно поддерживаются фракцией? Даже когда это инициативы президента. Потому что не обсуждают с фракцией? Как, например, было с Уруским?
- Потому что забыли, что должно быть все-таки юридически сначала заседание фракции. Затем представление, потому что представление премьер-министр формирует на основе решения фракции. Поэтому это юридически было неверно.
- Забыли или не стали считаться с мнением фракции?
- У нас было запланировано заседание фракции с самого начала. Просто они юридически поспешили его подать.
Что касается кадровых вопросов. У нас точно не было вопросов, когда мы назначали министром культуры Александра Ткаченко. У нас там было 230 с чем-то голосов только нашей фракции. У нас не было вопросов, когда голосовали за Романа Абрамовского, потому что это профильный комитет. Они все единогласно сказали: мы его рекомендуем нормально, мы с ним работали. Он там прошел, по-моему, даже полиграф, то есть все-все.
Когда действительно есть отторжение по некоторым кандидатурам, то достаточное количество голосов не удается собрать. Возможно, по Шкарлет, когда немножко уже он поработает, сейчас пройдет вступительная кампания, чтобы по каким результатам его оценивать, будет изменено мнение. В случае с Буславец - это все-таки разное видение и разные подходы к урегулированию вопроса по энергетике.
- По еще одному министру - Арсену Авакову. Есть мнение, которое я слышала и от ваших депутатов, - его точно не будут менять до местных выборов, чтобы он обеспечил необходимый результат. А уже после выборов будут искать другую кандидатуру. Так ли это?
- Я точно могу сказать, что сейчас какой-то такой кандидатуры, о которой бы знала фракция или хотя бы даже в неформальных разговорах, нет.
На самом деле, за три месяца найти релевантную фигуру - это достаточно сложно. Почему? Министерство внутренних дел - это не только Нацполиция. Это суперсложное, очень системное министерство, куда входит и бывшее МЧС, теперь уже служба по чрезвычайным ситуациям, пограничники, входит Нацгвардия. То есть это довольно сложная структура. Поставить там какого-то слабого кандидата - опасно.
У нас и так не все хорошо с реформированием. Это не тот вариант, когда можно назначить и через месяц снять, условно говоря, когда ошиблись. Немного поднялись зарплаты - это заслуга Авакова. И что материальное обеспечение немного улучшили.
- То есть поиска кандидата нет?
- Я не могу ответить за всех. Возможно, что-то на уровне Кабинета министров. Возможно, на уровне Офиса президента какой-то план Б и придумывается. Но такой фигуры, о которой бы начали серьезно говорить, - нет.
- Не могу не спросить о праймериз в мэры Киева, которые состоялись недавно. Почему все-таки кандидатура Ирины Верещук? Считаете ли вы, что она - именно тот кандидат, который во втором туре может победить Кличко?
- Как минимум это тот кандидат, который способен во второй тур выйти, что тоже немаловажно.
С другой стороны, мы должны понимать, что нужно максимальное количество депутатов завести по списку в Киевский городской совет. Это точно должен быть очень важный параллельный процесс, кроме выборов мэра. Уже сейчас мы понимаем, что монобольшинство там мы не получим.
- Пока по опросам в лидерах «Европейская солидарность».
- Нет, опросы, те, что я смотрела последними, показывают, что там «Слуга народа» лидирует. Они примерно...
- Равны.
- Да. Но все равно на первом месте «Слуга народа». И это фактически еще кампании не было. Поскольку пока мы определялись с кандидатом.
Я как раз поддерживала Верещук. Я за нее голосовала, даже об этом публично говорила до этого. Мне кажется, что она как раз может быть таким нестандартным кандидатом, к которому может действующий мэр не быть готовым. Она как публичный политик довольно талантливая, в дебатах точно сможет справиться.
Я, кстати, точно не хочу говорить, что ее опыт в Рава-Русской - это некая апликабельна история для Киева. По крайней мере, она хоть понимает, как местное самоуправление работает. Но перенести этот опыт невозможно в столицу, это точно. Однозначно она может быть неудобным противником для Кличко, я как раз очень рада, что женщины идут в политику, идут на мэра.
Я думаю, что у нас в других областных центрах будут женщины-кандидаты, в других городах. Это может быть даже такой определенной фишкой этих выборов. Кроме того, это тот политик, который сможет обойти, условно говоря, каждый двор, пообщаться, потому что здесь, мне кажется, без общения выборы не выигрываются.
- Верещук - это кандидат от Офиса президента?
- Это кандидатура, которую президент поддержал. Очень хорошо, что решение фракции совпало с решением президента, потому что это точно был бы определенный конфликт. Это, действительно, такой джокер вышел, потому что идеи действительно были по другому кандидату, не из фракции. Но так сложилось, как сложилось. Это, знаете, как говорят: хочешь выиграть в лотерею, купи лотерейный билет.
- С Кличко ведутся какие-то переговоры? Потому что в случае, если он останется мэром, договариваться с ним придется.
- Мне об этих переговорах ничего не известно. Но я не думаю, что какие-то такие переговоры есть, потому что переговоры могут быть только в том случае, когда результаты выборов и есть стартовые позиции. Однозначно наши кандидаты будут бороться за высокий результат. И никто эти выборы не собирается сливать. Потому что на столицу смотрит вся Украина. Если кто-то думает, что можно будет договориться каким-то образом, то это может закончиться очень плохо электорально в других городах, если это станет явным.
- И если вы проиграете много городов, то это негативно отразится на рейтингах партии.
- Вы знаете, есть все-таки такие города, когда рейтинги у мэров на уровне 70%, и очень сложно перебить такой тренд. А есть такие города, где видно по социологии, наш кандидат выходит на первое место.
- По законопроекту по языку. Разумков сказал, что до осени он еще может быть рассмотрен. Вы согласны?
- Я не думаю, что он как раз до осенней сессии будет рассматриваться. Вообще такие контраверсионные темы, по которым нет единства ни в зале, ни в обществе, их на внеочередные заседания лучше не выносить.
А с 1 сентября он уже не будет лишен логики и смысла. Потому что с 1 сентября начинается учебный процесс в школах, которые до этого были русскоязычные.
Этот законопроект сейчас только всколыхул общество. Хотя определенные дискриминационные вещи в этом переходе в разные годы есть и это правда. Я еще представитель в Парламентской ассамблее Совета Европы, и на это обращали внимание. Но если делать по уму, то надо было это обсуждать заранее, а не раздражать общество.
- Вы как член профильного комитета скажите, когда законопроект о медиа может быть рассмотрен в Раде? Спикер Дмитрий Разумков уже сказал, что это будет возможно только осенью.
- Я не исключаю, что будут какие-то внеочередные сессии. Может быть, он будет рассмотрен на них. Но более вероятный вариант - это, конечно, сентябрь, когда начнется работа четвертой сессии.
Однозначно будет полная процедура подачи поправок после первого чтения. Я не исключаю, что захотят некоторые политические силы просто завалить документ. Но искать пути, работать в комитете. Однозначно он будет дорабатываться ко второму чтению.
- Много претензий звучит по поводу расширения полномочий Национального совета по вопросам телевидения и радиовещания. Говорят, что этот орган будет политически ангажированным. Что может его обезопасить от превращения в политически ангажированную структуру и возможно ли это, учитывая, какие функции прописывают Нацсовету?
- Сейчас в этом законе о СМИ мы меняем то, что мы можем изменить без поправок в Конституцию. Мы понимаем, что если в Конституции прописано, что должны быть четыре представителя парламента и четыре от президента, то так оно, очевидно, и должно быть. Хотя с точки зрения даже базовой логики лучше иметь нечетное количество. Потому что когда четное количество, то всегда может решение быть заблокировано. Но это уже изменения в Конституцию.
Сейчас, например, президент назначает членов Нацсовета просто указом. Ни с кем не советуется, конкурса нет. И мы законом этот пункт меняем. Должен быть проведен конкурс, в том числе и на квоту президента. То же самое и о Верховной Раде. Сейчас фактически партии делегируют своих представителей. И ООшки могут. Мы предлагаем, чтобы это делали только творческие союзы или общественные организации из сферы медиа. И тогда уже во фракции определяться по рейтингу голосования, кого они будут поддерживать.
Разумеется, когда есть президент и у него есть большинство, то всегда есть такой риск. Но, опять же, уже саму формулу надо менять в Конституции. Это, если я не ошибаюсь, французская модель. Есть другие модели, когда, например, орган исполнительной власти еще может делегировать.
- Был прецедент, когда президент назначил недавно бывшего главу пресс-службы «Квартала» Татьяну Руденко членом Нацсовета. И сложно представить, что этот человек никак не связан с президентом, что он будет идти против воли президента. Если Нацсовет будет состоять из таких людей, то сложно представить, что это будет политически независимый орган, не использовать для давления, например, на какой-то телеканал или онлайн-медиа.
- Это точно не закон о цензуре. Там даже есть прямая цитата, что цензура в Украине запрещена.
Что касается Национального совета и избрания, я уже сказала, что как раз со стороны президента должен быть также конкурс по квалификационным требованиям, правилам, может даже общественность следить.
Также сейчас рассказывают, что могут за три дня заблокировать канал или медиа. Это неправда, потому что эта процедура занимает очень большой период еще даже до того, как она попадает в суд.
Появляется еще одна санкция, которой раньше не было - это предписание. Предписание - это, условно говоря, разъяснение. То есть это не штраф, это не какое-то наказание. Это, например, какое-то нарушение, если оно несущественное, то фактически Нацсовет просто посылает письмо и говорит, что вот, вы здесь забыли какую-то плашку поставить. Если подряд три предписания медиа просто игнорирует, тогда уже другое дело.
Я также рассматриваю такой вариант, что мы, возможно, будем вносить между первым и вторым чтением уменьшение вилки штрафов. Чтобы были меньше штрафы, например, для онлайн-медиа. Конечно, чтобы это не выглядело совсем смешно: чтобы не писали 200 гривен, и просто тогда медиа будут платить штрафы и закрывать глаза.
Только если эти штрафы, проверки были несколько раз в течение года, тогда можно обращаться в суд, и после его решения блокировать. Кстати, штрафы тоже можно заблокировать в суде. Также говорят, что онлайн-медиа будут блокировать без суда - это неправда. Есть у нас еще комитет по вопросам цифровизации, который за этим очень следит.
- Как раз о том, что могут блокировать, активно пишет медиа-юрист Татьяна Котюжинская. Что могут блокировать и телеканалы, и другие СМИ за один день.
- Если мы идем к этой блокировке в течение года, то это уже не один день.
Единственное, что немножко стало жестче - защита детей. Потому что это как раз чисто европейская директива, это такой тренд во всех законодательствах, защищающий детей от вредного контента. Все другие контентные ограничения уже действуют - это призывы к насилию, свержению конституционного строя... Раздел о российской агрессии - он, очевидно, временный, только на время, собственно, российской агрессии.
Это все и в законе о декоммунизации есть. Что касается печатной прессы, у нас есть такой пункт об обязательной регистрации печатной прессы только на время российской агрессии.
- Как раз о регистрации хотела у вас спросить. Для своей регистрации СМИ должно предоставить информацию о финансовой отчетности, информацию по контрагентам, и это все будет проверять Нацсовет.
- Для онлайн-медиа там гораздо проще. Например, им не нужно подавать о структуре собственности в пакете документов. Они должны это сделать только по требованию в случае нарушений или наличии информации о непрозрачности. Почему структуру собственности, тоже, наверное, не надо объяснять, потому что ясно - наш северный сосед, который, знаете, хочет не только пулями контролировать и держать в кулаке, но и информационно влиять. Поэтому это...
- Вы имеете в виду, что это с целью проконтролировать условно пророссийские СМИ?
- Там не прописана вообще Россия как таковая, есть государство-агрессор. Было, кстати, много дискуссий о собственности: можно ли, например, давать радиочастотный ресурс религиозным организациям. Все-таки мы сошлись на том, что только лицензия спутниковая. Кроме того, в ютубе вещают религиозные организации. То есть им все-таки определенные ограничения по собственности, по структуре, они есть.
- Какие преференции будут журналистам зарегистрированных СМИ?
- Ему не может быть отказано в аккредитации, потому что сейчас это можно трактовать по-разному: кому-то давать преференции, кому-то нет.
По журналистам практически все остается на действующем сегодня уровне. Важно, что журналисты всех зарегистрированных онлайн-медиа, наконец, смогут иметь полную юридическую защиту своей профессиональной деятельности: от аккредитации и возможности находиться в местах чрезвычайных происшествий до статей Уголовного кодекса, которые стоят на защите от атак и препятствования.
- Да, можно вспомнить пресс-конференции президента, когда не все СМИ пустили.
- Абсолютно точно. Кстати, это еще преференция для медиа, которые работают в регионах и заключают договоры с местными органами власти.
Вот хочет, не знаю, горсовет рассказывать о своей деятельности. Ранее они даже не могли с онлайн-медиа заключить договор, потому что они их просто не видели как юридическое лицо. Теперь с зарегистрированными они могут заключать. Они только до этого с печатной прессой заключали.
Открывается также рынок грантов от Европейского Союза. Есть такая программа «Креативная Европа», и она имеет десять направлений по теме медиа. Именно наши медиа после принятия законопроекта смогут подаваться.
Кроме того, мы предусмотрели в Украинском культурном фонде возможность получения грантов, в том числе и для медиа. В принципе, может подаваться и незарегистрированное медиа. Но всегда те, кто выполняют, больше берут обязательств, они будут иметь преференции.
- Этот законопроект как-то коснется функционирования блогов? Того, что сейчас можно называть онлайн-медиа?
- Что может делать регулятор: Национальный совет может с Фейсбуком, с Ютубом подписывать определенные меморандумы.
Понятно, что они там руководствуются своими правилами по контенту. Но по крайней мере будет какое-то основание Национальному совету обратиться и сказать: это нарушение, например, в связи с российской агрессией.
Но блокировать может только сам Ютуб.
Что касается того, что каждое сообщение можно считать медиа - нет, конечно. Если человек, в принципе, это делает своей работой и это его редакционная политика постоянно, да, он может даже блогером, зарегистрироваться как СМИ. Может и получить эти права, и, в том числе, кстати, защиту профессии.
- Считаете ли вы, что надо регулировать деятельность телеграм-каналов, которые очень часто распространяют фейковую информацию?
- Телеграм - это мессенджер, который администрируется в России. То есть все, что может сделать регулятор - это, опять же, только обратиться к администрации, сказать, что такие-то такие-то телеграм-каналы распространяют ложную информацию, она вредна, она нарушает такие-то правила законодательные. И это будет зависеть только от администрации Телеграма. А учитывая то, что там не так давно ФСБ их отметила за исключительный вклад, то есть вопросы.
Я надеюсь, что мы начнем ряд проектов совместно с профильным министром Александром Ткаченко, я как раз буду курировать это направление - это медиа-грамотность. Первое направление - это дети и молодежь. И у нас есть уже предварительная договоренность: будет подготовлен мини-сериал онлайн-уроков для детей. Мы сделаем на примере коронавируса, потому что как раз фейков о коронавирусе более чем достаточно.
Другое направление - это медиаобразование для взрослых, в том числе для старшего населения, которое сейчас активно цифровизуються. Мы как раз ищем партнеров, которые могли бы помочь это профинансировать. Точно будем обращаться к медийному сообществу, потому что в том числе медиа, которые уже работают годами, которые имеют свое имя, - они в этом заинтересованы.
Кстати, британский эксперт Питер Померанцев недавно сказал, что никогда вы эти нарративы России полностью не перекрыть, потому что у них нет вообще ограничений. То есть они каждый день могут придумывать вообще чушь, до которой человек никогда не додумается. Западный мир постоянно будет в этом догонять. Поэтому однозначно медиаграмотность, критическое мышление, оно должно быть в основе.
Не так давно было исследование от USAID, и там людей спросили: умеете ли вы отличить фейк от правды? Среди людей, которые сказали, что умеем, 70% не смогли этого сделать на практике.
- По поводу нарративов из России, пропаганды: сейчас, мне кажется, ее стало еще больше. Как мы в Украине можем этому противостоять? И не в Украине. Ведь был закрыт, например, канал иновещания.
- Сейчас работает телеканал ДОМ. Хотя была критика, вот, теперь на русском языке вы транслируете программы.
Я вообще не вижу в этом проблемы, мы на временно оккупированной территории ведем вещание на русском языке. Там есть и русский, и украинский. Мы же хотим, чтобы эта информация дошла до потребителя, а не просто сделать для галочки еще один какой-то проект.
Очень много времени было потеряно. Фактически пять лет ничего в этом направлении не делалось. Поэтому это оно сейчас по крупицам будет добавляться. И, я так понимаю, что все-таки министерство думает над тем, чтобы потом восстановить и систему иновещания на английском языке. Но это вопрос приоритетов.
У нас, например, в бюджете на эту систему были заложены 400 млн гривен. И мало, и много, условно говоря. Если сравнить с выплатами Пенсионного фонда, - слезы. Но они уже есть, и их можно более эффективно использовать.
- Но когда где-то в другой стране включаешь телевизор, то оттуда вещает условная Раша Тудей. А нашего канала нет.
- Но Россия тратит на это миллиарды. Кстати, когда мы были в командировке в Великобритании, то мы задавали этот вопрос, о российских каналах у них. А они говорят: в России просто сразу сказали, что они нам отрежут ВВС на всей территории. Сразу в ответ.
- Недавно заместитель главы офиса президента Кирилл Тимошенко сказал, что, возможно, нужно создавать пул журналистов при президенте Украины. Согласны ли вы, что нужно создавать пул журналистов?
- Это же не новая практика. В Белом доме работают журналисты только по этой теме. Они там уже работают годами. Каким образом вообще определять количество, какие квоты - это вопрос к сорегулированию.
Опять же, если вспомнить закон о СМИ, то мы впервые добавляем орган сорегулирования при Нацсовете. Так же есть совет при президенте Украины. И там даже они, по-моему, рекомендовали порядок аккредитации на мероприятия с участием президента Украины. То есть так выглядит, что это рабочий орган. Можно посоветоваться с ними.
- Но при Белом доме акредитовывают и дружественных, скажем так, и недружественных журналистов. А у нас это может превратиться в то, что будут аккредитировать...
- Угодных и неугодных. Поэтому вопрос к наработке четких и понятных критериев.
- Да. Хорошо. Влияет ли как-то и как Офис президента на фракцию? Есть ли у вас совместные встречи, где вы обсуждаете какие-то тезисы для депутатов, медийные проявления?
- Координация есть с Кабмином и с Офисом президента. Потому что если есть большие ток-шоу, то надо понимать, кто идет от депутатов, кто идет от Кабмина, кто - от Офиса президента.
Поэтому медийное планирование есть. Потому что если все запланируют какое-то очень важное событие на один день, это точно не будет правильно с точки зрения какого-то медийного покрытия. Потому что все три события потеряются.
Дает ли политические месседжи Офис президента? Нет. Я, например, никогда из Офиса не получаю.
Но если это какое-то разъяснение по поводу законопроекта, который президент подавал, тогда это логично, что их аналитические отделы дают какую-то справку. Но у нас есть свой аналитический отдел, который готовит какую-то и аналитику по законам, и какие-то выжимки, и итоги.
- Недавно издание «Бабель» написало, что в ОПУ сейчас работает определенная служба по вопросам информационной политики, которую возглавляет Александр Курдинович, бывший председатель Госкомтелерадио при Януковиче. Знаете ли вы, что это за служба и чем они занимаются?
- Я с Курдиновичем вообще не общаюсь. Однажды видела на каком совместном совещании, и мы даже не особо познакомились.
Я так понимаю, что он возглавляет департамент региональной политики. То есть по взаимодействию с медийными офисами в облгосадминистрации. И, насколько я поняла, отвечает за то, чтобы какие-то месседжи, сигналы доходили в облгосадминистрации. Официально руководитель департамента - Ирина Победоносцева. Кирилл Тимошенко возглавляет и как заместитель председателя Офиса курирует это направление. Есть советники у господина Ермака.
- Подоляк, например. Он говорит, что что-то советует депутатам и собирает их в Офисе.
- Я не знаю, что можно рассказать председателю комитета по его профильной теме - об энергетике, например. Возможно, политтехнолог может советовать, как себя вести с тем или иным противником.
Но по месседжам у нас достаточно самодостаточные спикеры. Есть те направления, которое курирует исключительно президент, - это оборонительное направление, это переговоры по Донбассу, международная политика. Поэтому понятно, что в Офисе Президента больше информации, и правильно этой информацией делиться. Поскольку в обществе тоже очень много и по этой ТКГ было инсинуаций, что все пропало, зрада, все продали. Поэтому понятно, что если это тематика президента, то должны быть какие-то месседжи и посылы от президента, от его офиса.
- То есть с вами Подоляк, например, не встречается?
- Если нужно, мы можем обменяться какими-то звонками, посоветоваться, как сделать лучше. Потому что есть какие-то даже и критические ситуации, и кризисные ситуации, где важно, чтобы была какая-то координация.
