Смена и перетасовка кадров в Кабмине и президентском Офисе прошла буднично и не вызвала большого общественного внимания. В той небольшой тусовке, где фамилии снятых, назначенных и переназначенных людей хоть что-то значат, уже привычно и с разной степенью эмоциональности порассуждали о короткой скамье запасных, могучем влиянии Ермака и большой роли, которую играет в кадровых решениях Зеленского наличие или отсутствие «химии» в отношениях с тем или иным обладателем должности или претендентом.
Сама по себе вялая общественная реакция на то, что в иные времена стало бы гвоздем осеннего политического сезона, является интересным феноменом и требует пояснения. Оно несложное: никакой иллюзии насчет субъектности Кабмина ни у кого нету. И до войны уже не было, а теперь и подавно. Поставьте небольшой эксперимент, ярко доказывающий этот тезис: спросите у окружающих об отчестве Дениса Шмыгаля.
Зато есть представление о сверхсубъектности Владимира Зеленского. В некотором смысле Кабинет – это его кабинет, в котором он волен что-то из обстановки переставить или выкинуть. При том, что главный кабинет президента все-таки на Банковой.
Можно по этому поводу сокрушаться, посыпать голову пеплом и посылать проклятия небесам, но украинская традиция, когда сильный президент перетаскивает на себя столько полномочий, сколько может перетащить, резонирует с личным стилем управления Зеленского и военно-политическими обстоятельствами, цементирующими исполнительную вертикаль.
В этой ситуации предъявлять претензии Владимиру Зеленскому и его CEO, исполнительному директору Андрею Ермаку, можно и нужно не из-за того, что они стоят за решением кадровых вопросов в правительстве, не стоять за которым они не могут, а в том, что у них поздно до этих вопросов доходят руки. Здесь уместны параллели с мобилизацией: в идеале ее надо бы проводить с упреждением, не дожидаясь, пока основные боевые бригады будут обескровлены. Правительство в принципе должно работать как часы, а в условиях войны требования к его эффективности возрастают стократно. И если президент, опираясь на ключевых доверенных менеджеров, взвалил на себя бремя ответственности буквально за все, это все надо исполнять хорошо и вовремя. Министерства, во главе которых месяцами остаются и.о. или люди, давно заявившие о своем желании покинуть пост и даже написавшие заявление с открытой датой, - свидетельство управленческого бардака, во время войны ослабляющего воюющую сторону.
Особая грусть и печаль, конечно, что из конституционной связки «правительство – парламент» выпала Верховная Рада, и как будто не без облегчения. Депутатской обязанностью является определение политики Кабмина, ее совершенствование и кадровое укрепление. Но ребята умыли руки и в большинстве своем смирились с непыльной ролью послушных кнопкодавов. Зеленскому можно, конечно, попенять за то, что во фракцию «слуг» понабирали большое число случайных людей, бесполезных, а порой, как показало время, и просто вредных. Довольно быстро убедившись в том, что от партии толку мало, и не найдя в себе сил, чтобы найти возможность придать ей толк, президент потерял к ней интерес, и в системе, где все работает или не работает в зависимости от интереса Зеленского, это поставило на проекте крест. Там по затухающей инерции еще что-то булькает, но источником притока новых идей и новых людей для своего же лидера «слуги народа» так и не стали. Отсутствие широкого круга соратников главу государства, и без того склонного, скажем так, к единоначалию, дополнительно вынудило еще больше полагаться на закрытый узкий круг, почти не проницаемый для внешнего контроля и оценки.
В этом контексте история с обновлением правительства очень показательна, но и показательно скучна: какой околополитический сюжет нынче ни возьми – выходит «это все придумал Черчилль в 18 году», то есть Зеленский и стоящий на его страже Ермак, остальное – незначительные детали. Любители густых красок вообще ставят Андрея Борисыча в центр любой кадровой метаморфозы, но это больше риторический прием для поддержания внимания и возмущения у определенной аудитории, чем описание реальности.
Кстати, перемены в Кабмине еще не завершены, некоторые министерства размножаются делением, а новопридуманному ведомству по работе с уехавшими украинцами еще предстоит обрести какие-то формы. Так что в полглаза продолжаем наблюдать. Остальные три четверти следят, конечно, за фронтом.
