После заявления лидера французской националистической партии "Национальный фронт" Марин Ле Пен о "законности" аннексии Крыма, Служба безопасности Украины предложила запретить ей въезд в Украину и направила соответствующее письмо в Министерство иностранных дел Украины. Впрочем, пока дипломатическое ведомство ограничилось осуждением высказывания Ле Пен, которая является одним из главных кандидатов на пост президента на будущих выборах во Франции. Директор аналитической группы Da Vinci AG Анатолий Баронин считает, что реакция украинских властей говорит о примитивности подхода к взаимодействию с политиками, имеющими не проукраинскую позицию.
Ситуация с реакцией на заявления Марин Ле Пен говорит, прежде всего, о крайней узости набора внешнеполитических инструментов Украины и примитивности подхода к взаимодействию с политическими силами, которые имеют противоположный украинскому подход к оценке и решению вопроса аннексии Крыма и войны на Донбассе.
Существует несколько ключевых позиций в данной проблеме. Во-первых, Марин Ле Пен продолжает политику своего отца, основавшего "Национальный фронт" в 1972 году. Риторика Жана-Мари еще более радикальна и ксенофобна, чем у его дочери. Это французский проект, и его цели лишь тактически совпадают с некоторыми интересами России в Европе: распад ЕС и ослабление НАТО. Особенность заключается в том, что для Кремля важен внешнеполитический аспект этих шагов, в то время как для НФ он рассматривается исключительно в контексте решения внутренних задач французского общества. Это кардинальное различие, которое закладывает конфликт в будущие отношения.
Факт финансирования ее партии со стороны России неопровержим, однако достаточно вспомнить, что финансирование Муамаром Каддафи предвыборной кампании Франсуа Саркози не помешало французским ВВС первыми из коалиции нанести в марте 2011 года удар по Триполи. Люди, особенно политики, не любят быть должными, особенно когда речь идет о французских политиках, имеющих значительно большие исторические основания для имперских амбиций, чем россияне.
Во-вторых, несмотря на то, что Фийон на сегодняшний день выглядит более реальным победителем на предстоящих президентских выборах, нельзя игнорировать и шансы Ле Пен. Анализ рейтинговых оценок "Национального фронта" говорит о последовательном росте популярности этой партии на фоне миграционного кризиса и экономических проблем. В 2012 году на президентских выборах Ле Пен получила 17,9% голосов. Сегодня ее рейтинг составляет свыше 22%. Разрыв с Фийоном крайне мал - около 2%. На выборах в региональные советы в 2015 году партия получила 27,7% в сравнении с 11,4% в 2010 году. На выборах в Европейский парламент НФ в 2014 году получил 24,9% по сравнению с 6,3% в 2009 году. В Национальную Ассамблею в 2012 году НФ прошел с результатом в 3,7% в сравнении с 0,1% в 2007 году. Таким образом, налицо позитивная динамика роста популярности партии Ле Пен на фоне растущего недовольства французов миграционными проблемами и проблемами занятости.
В данном контексте можно вспомнить и достаточно неожиданную победу Дональда Трампа на выборах в США. Нельзя полностью исключать, что такой сценарий повторится во Франции, тем более, что каждый террористический акт и инциденты с мигрантами работает на рейтинг ультраправых.
В-третьих, вопрос Украины не входит в предвыборную кампанию Ле Пен. Он лежит далеко за пределами тех проблем, которые реально волнуют французское общество и которые стоят на повестке дня президентской гонки. Это означает, что позиция в данном вопросе может быть гибкой и нельзя говорить о существовании какой-либо оформленной ее модели в политикуме Франции.
В-четвертых, "Национальный фронт" Ле Пен – не единственная ультраправая сила в Европе, которая переживает рост своей популярности. Ультраправые, как и левые политические силы традиционно демонстрируют популярность в кризисные периоды. Это очевидный тренд, который будет характерен в Европе не один год. Поскольку цели ультраправых тактически сходятся со стремлениями Кремля, эти политические партии и в дальнейшем будут рассматриваться Москвой как сателлитные. Однако в действительности рассматривать их как полностью подконтрольные было бы ошибкой. Официальная Москва не имеет общей идеологии с ними, есть лишь совпадение глобальных целей и финансовые ресурсы. Скажем, в случае гипотетического выхода Франции из ЕС под руководством Марин Ле Пен, ее точки соприкосновения с Кремлем исчезнут, поскольку далее Россия не сможет обеспечить достижение целей и задач в рамках исключительно внутренних вопросов Парижа.
Рост популярности националистических партий и движений в Украине сопровождался российской агрессией и угрозой территориальной целостности и государственности страны. Во Франции, Нидерландах, Австрии и других странах Западной Европы такая угроза - это мигранты, глобализм и экономический кризис.
Ультраправые идеи, помимо аспекта защиты национальных производителей, глубоко связаны с вопросом самоидентификации граждан. "Национальный фронт" - не исключение. Поэтому, на мой взгляд, необходимо учитывать общеевропейский тренд роста популярности ультраправых. В таких условиях отстаивать свою позицию при помощи персональных санкций и ограничений на въезд - ошибочный подход. Украина должна работать с этими политическими силами, их лидерами и окружением по дипломатическим каналам, линии разведки, линии контактов через политические партии. Активная работа по европейскому политическому мейнстриму позволит снизить риски для Украины, создать основу для контактов с лидерами этих сил в случае их прихода к власти в странах Европы.
Наивно предполагать, что лишь финансовый вопрос является определяющим для выстраивания отношений. Особенно такой подход ошибочен в отношении радикальных, ультраправых или маргинальных партий, для которых важно признание. Россия отчасти играет именно на этом: признании со стороны одного из "мировых лидеров". Работа с лидерами государств ведется "на вырост". Значительно труднее выстраивать отношения с главами государств после их прихода к власти, особенно неожиданного, и особенно, после топорных внешнеполитических решений.
