Информация о том, что боевики так называемой ЛНР возвели укрепления на полуразрушенном мосту через реку Северский Донец, в районе Станицы Луганской, породила обвинения в том, что украинская армия сдала врагу новые территории. Между тем, по мнению экспертов, этот процесс в "серой зоне" вдоль линии разграничения обоюден: то боевики улучшают таким образом свои позиции, то ВСУ. Одним из не самых далеких примеров такого "выпрямления линии фронта" стало занятие сепаратистами села Коминтерново под Мариуполем в декабре прошлого года. Первые, кто страдают от таких перемещений - это местные жители.
Сюда не ходи
Заместитель главы Администрации президента Константин Елисеев на днях назвал согласованные принципы разведения вооружений вдоль линии разграничения на востоке Украины. Решение было принято после очередных консультаций в Минске на уровне советников глав стран "нормандского формата". По словам Елисеева, отводить будут в трех районах - Станице Луганской, Петровском и Золотом (все населенные пункты находятся в Луганской области).
Это заявление совпало с событием, которое многие воюющие в зоне АТО назвали сдачей украинских позиций, - на противоположной стороне Северского Донца возле Станицы Луганской, естественной линии разделения сторон конфликта, прямо перед мостом, который служил пешим переходом для местных жителей, внезапно появилось укрепление из мешков, украшенное флагом так называемой "Луганской народной республики".
Фото фортификационных сооружений было опубликовано в Facebook на странице волонтера Оксаны Черной, которая заявила, что "такие масштабные укрепления появились там вот только сейчас".
"В свете грядущего разведения сторон и отвода вооружения это очень интересный способ подготовки. А что с самими укреплениями будет? Минными полями? Пунктами наблюдения? Или вопрос в контроле над железной дорогой, которая как раз проходит по нашей стороне и как раз в 1-2 км от Северского Донца? - с сарказмом прокомментировала она. - Может, им нужно просто тягать контрабас через Северский Донец? Ведь и в Станице, и в Золотом есть КПВВ (пеший переход "Станица Луганская", - "Апостроф"). А еще в Станице есть железнодорожный мост, по которому ходят составы с углем, и который мы контролируем. Может, именно в этом печалька. Ведь смысл форсировать реку, если можно переправить все поездом".
Один из источников "Апострофа" в зоне АТО на вопрос, почему, по его мнению, ВСУ позволили сепаратистам занять новую позицию и что теперь в этой ситуации может предпринять украинская сторона, заявил: "Непонятно. Пусть Киев думает. Да, построили (укрепления со стороны боевиков, "Апостроф"). Стоят и смотрят друг на друга (боевики и украинские военнослужащие, - "Апостроф")", - комментирует офицер ВСУ.
Александр Савенко, представитель группы Гражданско-военного сотрудничества (ГВС) ВСУ в Старобельске, говорит, что с занимающими новое укрепление вооруженными людьми уже не первый день ведут переговоры сотрудники СММ ОБСЕ: "Да, увидели, что строят, да, предупредили ОБСЕ. Как можно было предотвратить? Чтобы та сторона сказала, что мы открыли огонь? Там находится КПВВ, тогда надо закрыть пункт пропуска, это неправильно и нежелательно. Позиция командования ОТУ "Луганска" состоит в том, что пункт должен работать. Поэтому и не открыли огонь". Савенко называет этот случай в регионе единичным. Впрочем, усилия представителей ОБСЕ пока ожидаемо ни к чему не привели.
"Кому-то очень выгодно, чтобы КПВВ не работало, это ударит в первую очередь по бизнесу товарища Плотницкого (главарь ЛНР Игорь Плотницкий, - "Апостроф"). Им выгодно, чтобы КПВВ ни дня не работало, - предполагает Савенко. - Позиция командования ОТУ "Луганск" четкая — люди должны ходить. Буквально недавно боевики открыли огонь, был ранен пограничник и военнослужащий ВСУ, но мы все равно через два часа открыли КПВВ, хотя имели полное право этого не делать. И сейчас оно также работает".
В пределах "нормы"
Советник штаба АТО, майор ВСУ Сергей Жмурко не согласен с мнением, что, позволив построить укрепления на мосту под Станицей Луганской, украинская армия сдала свои позиции: "В этом районе стороны конфликта разделяет Северский Донец, мост разрушен, причем с нашей стороны больше, чем с противоположной. Боевики на своей стороне положили мешки, там стоит два человека, теперь местным людям стало неудобно ходить. Но они мост не перешли, на нашу территорию не зашли. Мы ни одного метра своей земли не отдали". По словам Жмурко, возле укрепления несут службу "представители российских оккупационных войск", но он уверен, что эта ситуация не несет угрозы.
С ним согласен координатор группы "Информационное сопротивление" Константин Машовец. По его мнению, случай в Станице Луганской не стоит расценивать как нечто из ряда вон выходящее: "Да, заняли боевики новые позиции, но они же не отодвинули наши, просто передвинули свои ближе к нашей стороне. То же делают и наши войска, возможно, занимают и улучшают свои позиции. Серые зоны есть везде вдоль линии разграничения. Где-то их занимают наши, а где-то - боевики". По мнению Машовца, эти действия — обычная провокация со стороны незаконных вооруженных формирований в зоне АТО.
Машовец приводит в пример населенный пункт Коминтерново под Мариуполем, который был занят боевиками ДНР в конце прошлого года. "На КПВВ "Золотое" - та же история, они там ведут снайперский огонь и подобными провокациями занимаются постоянно", - уточнил Машовец.
Тем временем жители населенных пунктов, которые перешли из рук в руки, учатся жить в изменившихся условиях.
Светлана (имя изменено в целях безопасности) — одна из таких людей. После того, как в ее село Коминтерново в декабре прошлого года зашли боевики, она ни разу не была дома. А буквально позавчера в дом ее отца угодил снаряд. Местные пытались вызвать пожарную бригаду с украинской стороны, однако никто в контролируемый сепаратистами населенный пункт ехать не захотел. Тогда позвонили в неподконтрольный украинским властям Новоазовск. Пожарная машина приехала, но было уже поздно. "Дома нет, он полностью уничтожен", - констатирует Светлана. Она не хочет говорить, откуда, по ее мнению, мог прилететь снаряд. Но населенный пункт обстреливают почти каждый день.
Из 10 тыс. человек, проживавших тут до войны, теперь осталось около 300. Среди них есть и дети, которые до декабря усилиями группы офицеров ГВС ВСУ вернулись в школы, - автобус возил их на занятия в Мариуполь, а на выходные дети возвращались домой. Теперь связь с цивилизацией вновь оборвалась: чтобы попасть в город, жителям приходится ехать через КПВВ "Пищевик" (Гнутово), а это крюк в 70 км в один конец. "Сами понимаете, что детей никто постоянно возить не будет, потому что на КПВВ можно и два часа простоять, и семь часов, а то и на ночь там остаться", - говорит Светлана.
Все ее попытки уговорить ВСУ создать упрощенный режим пересечения линии разграничения ни к чему не привели. Дело в том, что между Коминтерново и Мариуполем по прямой — 10 км; жители села были готовы подавать списки с фамилиями тех, кто два раза в неделю в определенное время ездил бы по трассе в город. Они были готовы договариваться о безопасности и с украинской стороной, и с боевиками, которые, говорит Светлана, давали на эти передвижения добро. На вопрос "Апострофа", было бы достаточно для нее обещаний сепаратистов, Светлана только вздыхает: "Я, честно говоря, не верю ни тем, ни тем, потому что за год, что мы боремся с системой, мы только с сентября по декабрь добыли себе кусочек счастья (когда такой упрощенный режим действовал и жители могли ездить в Мариуполь по прямой, - "Апостроф"). Это все. А сейчас я звоню, а мне говорят: "А вы кто? А, Коминтерново? Забудьте!"
По ее словам, сепаратисты относятся к местным лучше, чем ожидалось. "Да, в пустых домах живут, но нападений или издевательств нет, по крайней мере мне никто такого не говорил. Из моего дома неделю назад ушли, соседи говорят, что вроде оставили все в нормальном состоянии. Вроде бы они даже пытаются узнать у соседей, разрешают ли хозяева занять дом и пожить в нем. Меня тоже спросили, я сказала, что против, но мое слово тут ничего не значит", - говорит Светлана и добавляет, что ехать в родное село теперь боится, потому что там ее представили как пособницу украинских властей. "Да и обстрелы идут, я сильно этого боюсь, поэтому когда только выехала в Мариуполь, то полгода работала с психологом", - признается она. По ее словам, украинские военнослужащие, с которыми раньше удавалось хоть как-то решать вопросы, теперь предлагают только одно - терпеть.
