Война с догхантерами в Украине набирает обороты - на днях в Днепровском районе столицы в одной из многоэтажек по улице Луначарского прогремел взрыв. Неизвестные подложили в почтовый ящик гранату, которая сдетонировала, когда свою почту проверял киевский адвокат Евгений Святогор. Мужчина получил незначительные ушибы и ссадины, но уверяет, что граната предназначалась не ему, а его брату, также юристу, Алексею Святогору, которого в прессе называют главным догхантером страны. Личность Святогора достаточно противоречива: зоозащитники говорят о нем как о живодере и убийце бродячих собак, однако сам догхантер уверяет, что ничего противозаконного не делает, а просто убирает с улиц потенциальную опасность. В интервью "Апострофу" Алексей Святогор рассказал, как изменилась ситуация с бродячими собаками в столице за последние несколько лет, кто стоит за покушением на него, и почему он не намерен снижать свою активность как догхантер.
— Алексей, вы уверены, что граната, которую подложили в почтовый ящик, предназначалась вам?
— Да, я имею все основания полагать, что это было покушение исключительно на меня. У других лиц, которые по этому же адресу получают почту, нет врагов, которые могли бы подложить в почтовый ящик взрывное устройство.
— Вы имеете в виду своего брата? Может, это было предупреждение ему?
— Мой брат - адвокат, но он занимается делами, где достаточно порядочные и спокойные контрагенты, клиенты, никто из которых не дошел бы своими мозгами до совершения таких актов, чтобы прекратить его деятельность.
— Перед этим взрывом получали ли вы личные угрозы?
— Если зайти в социальные сети, на любую мою страницу, можно почитать, какие там толпы безумных людей, которые набежали с криками: "как плохо, что мало взорвалось", "это все повторится, бойтесь, берегитесь" и тому подобное. Мне постоянно на телефон пишет куча пришибленных: "мы тебя словим, будет возмездие" или "берегись, время близко". Начиная от таких вот скрытых угроз и заканчивая прямыми угрозами, что меня поймают, зарежут, убьют, изнасилуют. Это постоянный один и тот же мусор и трэш: призывы к насилию, призывы убивать людей, сожаления по поводу того, что это не завершилось, и обещания, что это все повторится.
— А есть ли конкретные догадки, кто мог устроить этот взрыв?
— Открыто мне писали, что словят, поймают, например, народный депутат Украины Дейдей Евгений Сергеевич. Он даже законопроект какой-то предложил, по которому призывы умерщвлять животных являются преступлением. То есть, если примут этот безумный закон, и я завтра напишу заявление в санстанцию и попрошу в подвале потравить крыс, то это будет считаться незаконным призывом. Или реклама в охотничьем магазине, чтобы покупали их ружья, они хороши для охоты, тоже будет считаться таким призывом. Люди не чувствуют уже никаких краев. Плюс там по мелочи около года назад Гражданский корпус "Азов", точнее малолетки, которые не имеют никакого отношения к тем, кто воюет на фронте, четко писали, что объявляют охоту на догхантеров. Филимонов, есть у них там такой лидер (Сергей Филимонов, глава киевского ГК "Азов", - "Апостроф") говорил, что будут приходить, убивать, резать. Я так понимаю, что если люди объявляют о своих намерениях, это же люди серьезные, они отвечают за базар и у меня нет никаких оснований обвинять их во лжи, неискренности. Слово не воробей — сказали, пусть рассматривают эту версию правоохранители и оценивают, где был какой из этих негодяев. Угрозу высказали? Высказали. Мы вам верим. Либо пусть публично покаются, скажут: "извините, ляпнули не подумав, мы так не хотели".
— Кстати, Олег Ляшко тоже высказался в соцсетях и написал "жаль, что этот выродок не сдох"...
— Да вы просто вдумайтесь — здоровый человек, лидер политической силы пишет такую чепуху, когда в жилом доме взрывается граната.
— По факту взрыва полиция начала уголовное производство по статье "покушение на убийство", вы действительно хотите, чтобы дело переквалифицировали по статье "терроризм"?
— Вчера я был на допросе у следователя. Это был первый допрос. Я был допрошен по обстоятельствам, которые я знаю и мог бы знать. Но вчера это была еще статья 115 "покушение на убийство". Вопрос переквалификации на "терроризм" я сейчас буду поднимать уже сам. По процессуальной процедуре нужно написать несколько ходатайств и заявлений в СБУ, прокуратуру, это их подсудность. Кроме того, процессуальные возможности будут достаточно большие, если этим займется центральный аппарат СБУ, у которого технических возможностей больше, а не райотдел, где у следователя куча других заявлений: у кого-то кошелек порезали, у кого-то колеса прокололи на автомобиле. Должен быть немного уровень выше и процессуальное сопровождение выше, ведь нужно проверить и видео с камер, а на районе их достаточно, и людей опросить. Также нужно проанализировать аккаунты по соцсетям, с которых шли и идут угрозы. Аккаунты натуральные, за ними реальные люди, которые не прячут свои лица и данные. Делаются запросы по провайдерам, на какой IP зарегистрирован и все остальное.
— А почему именно "терроризм"? Для вас это принципиально важно?
— Терроризм вошел в каждый наш дом. Я могу кому-то не нравиться, я - скотина, сволочь и тому подобное, но преступление было совершено против всего общества. Этим негодяям, которые заложили гранату в почтовый ящик, было абсолютно наплевать, кто погибнет и кто может пострадать. Кроме меня почту забирают члены моей семьи, ящик открывают почтальоны, куча народу сует в ящики газеты, рекламу типа "записывайтесь к нам на курсы уринотерапии", и дети со школы туда заходят. Поэтому общество должно наконец понять, что такое терроризм, на чьей стороне люди выступают и кого поддерживают. Нужно вырабатывать механизмы общественного неприятия и противодействия, вплоть до того, что нужно создавать специальные отделы по борьбе с экстремизмом, терроризмом или вносить изменения в законодательство. Людей, которые поддерживают меня — 99,9%, которым не нужно засилье бродячих собак и не поддерживают эту вакханалию, которую творят так называемые зоозащитники. Вплоть до того, что будем предлагать, как во многих странах есть ответственность за поддержку или оправдание террористических и экстремистских действий, чтобы не было воплей: "нужно еще повторить, пусть гибнут сволочи". Если совершен террористический акт, где бы то ни было и как бы там нам кто не нравился: взорвали наркопритон или плохого политика, который нам не нравится, но для современного общества принятие, оправдание, всяческое одобрение, прямое либо косвенное, таких безумных актов — недопустимо. А так получается, что те, кто подложил гранату — святые, праведные мученики, мстители и вообще няшки, а Святогор - плохой.
— Взрыв гранаты - далеко не первое покушение на вас. По предыдущим эпизодам полиция кого-то задержала?
— Свои соображения по поводу того, что взрыв нацелен против меня, я делаю не только по каким-то угрозам, но и по совокупности событий, которые предшествовали. Вполне реальных событий, а не угроз. Например, 3 марта прошлого года у подъезда днем на меня набросились с битой три негодяя. Я успел перегруппироваться, отскочить, достал нож, предупредил, что буду резать, как собак поганых на месте. Потом они достали травматический пистолет и стали по мне стрелять. Не попали, потому что я двигался правильно, и все же для того, чтобы стрелять по человеку, нужно иметь полную степень моральной законченности, а она у них отсутствовала. Потом 25 августа сожгли машину. Ночью проникли на охраняемую стоянку, рискуя быть задержанными, выбили стекло в машине, бросили коктейль Молотова и сожгли рядом еще один автомобиль. Потом еще возле подъезда на меня результативно напали, прострелили с травматического оружия коленную чашечку, я в гипсе до сих пор хожу, и сломали челюсть. Мне сделали две операции на колене. Эти события рассматривались следователями в абсолютно разных уголовных производствах и не имели единой базы, а вот если их объединить сейчас, то можно, думаю, найти состыковки. Например, один и тот же человек засветился с мобильным телефоном или на камерах наблюдения. А учитывая, что такие люди не умеют держать язык за зубами и им всегда хочется похвалиться своими мнимыми победами и достижениями, то кто-то проколется и что-то расскажет. Но задержанных пока нет. Может, даже задержат, я это допускаю, и в этом ничего плохого не будет, кого-то совершенно непричастного, например, кого-то из зоозащитников, громче всех вопивших. Отвечать-то за все придется, даже за такие дикие вопли, ну, пусть посидит кто-то, извините меня, даже невиновный, а потом пусть между собой разбираются. Наказания без вины не бывает. Само оправдание терроризма и нагнетание обстановки - это уже преступление.
— Вы думаете, что следствие по вашему делу намеренно тормозится?
— Ну, если какие-то негодяи, вот народные депутаты открыто поддерживают террористические акты, чего тогда мы как цивилизация, как общество, как нация стоим? Таких мыслей я и близко не допускаю, ведь правоохранительные органы иногда топорно, но работать умеют, тем более учитывая, что это тяжкое преступление и это каждый должен понять. Совершенное действие могло таким же образом коснуться кого угодно, осколки ведь не разбирают. В подъезде мог оказаться родственник того же Дейдея, Ляшко или кого-то другого, оправдывающего терроризм.
— Не боитесь, что очередное покушение на вас может оказаться успешным?
— Если бояться негодяев и подонков, то они сядут на голову. Вся мировая практика исходит из того, что террористам нет никакой пощады и они не являются субъектами правоотношений, чтобы с ними вести переговоры, а тем более бояться. Если мы будем прятаться под одеялом и оправдывать проявления терроризма, то мы будем бояться до конца жизни.
— После неудавшегося покушения намерены пересмотреть свою безопасность, предпринять какие-то меры?
— Я уже предпринимаю. Как журналист и законопослушный гражданин я владею оружием, которое ношу при себе. Естественно, я буду более осторожно следить за обстановкой и при любых попытках посягательства на мою жизнь буду применять это оружие максимально эффективно для задержания негодяев. По закону я имею право на защиту в уголовном процессе, уже пошли соответствующие ходатайства, там уже на усмотрение следователя. Либо мне предоставят оружие, либо это будет прослушка моих телефонных переговоров, в принципе против этого я ничего не имею, ведь все мои действия, которые я совершаю, являются всегда публичными и законными. Я же не торгую наркотой и не продаю атомные детали. Возможно, ко мне приставят даже негласную наружку.
— А не думали ли снизить свою активность как догхантера, если столько людей вам постоянно угрожают, нападают, портят имущество?
— Я не собираюсь менять свою внешность, адресные данные, не собираюсь менять способ жизни и свою позицию. Террористам нас не запугать. У нас почему-то возникли ярлыки, что догхантеры - это плохие люди. Это широчайшее заблуждение. О чем говорят догхантеры? Мы говорим о том, что на улице не должно быть засилья диких собак. Это требование закона с точки зрения гуманного отношения именно к собакам. Собаки на улице находятся в неестественной среде. Для них это - жестокая среда обитания. Зоозащитники почему-то придерживаются той позиции, что нужно собак держать на улице. Но это дает возможность шантажировать общество: собаки на улице - дайте на них денег. Но если не будет собак, никто не даст денег на их содержание и все остальное. Зоозащитники призывают к актам гуманизма: половить собак, порезать, кастрировать и выкинуть назад. Но наша позиция как догхантеров говорит о том, что это как раз называется актом жестокого обращения, ведь и в нашем законе, и Европейской конвенции по защите домашних животных написано, что ни одно домашнее животное не может быть оставлено. Как же я должен снизить свою активность в этом направлении, если по сути эти живодеры призывают мучить собак, держать их впроголодь на улице, чтобы они от безнадеги грызли людей?
— Кстати, а сколько лет вы уже занимаетесь охотой на бродячих собак? Как за это время изменилась ситуация с количеством бездомных животных на улицах?
— Да, это получилось как-то само по себе, лет уже пять или шесть. Каждый из нас может вспомнить, какая ситуация была в Киеве еще два-три года назад и сейчас, когда этих собак уже фиг где на улице найдешь. Разве что в пригороде и на окраинах. Сами читатели могут убедиться, насколько им стало в этом плане лучше жить и спокойнее ходить по улицам.
— А если бродячих собак вообще не останется? Чем будете заниматься?
— Ну слушайте, это все равно, что сказать человеку: ты моешь и убираешь квартиру, а в какой то день окажется, что все чисто и что ты теперь будешь делать. Да я буду счастлив, что мне, не последнему в этой стране адвокату и журналисту, а у меня более 500 публикаций и куча выигранных дел, дадут возможность заняться другими проектами. Да, мы вынуждены в квартире убираться, если заводится грязь, но стыдно жить в грязи, а убирать - не стыдно.
— В одном из интервью вы говорили, что подобрали на улице котенка. Если он убежит и вдруг съест отравленную колбасу, которую вы бросили раньше для собак, что вы почувствуете?
— Если бы его загрызли собаки, то я бы чувствовал большое сожаление, что не смог этого предотвратить. Это типичное внушение, которое привили зоошизы народу, что домашние животные также страдают, потому диких собак трогать нельзя. Это террористические байки. Зоотеррористы ничем не отличаются от террористов, которые захватили самолет. Только террористы, захватившие самолет, хотят, чтобы их не штурмовали, дали им миллион, и они летят в Мозамбик, иначе пострадают заложники. Зоотеррористы говорят точно так же: если пытаться убирать собак, то могут пострадать бедные несчастные домашние котятки. Но при таком раскладе котенок пострадает быстрее от зубов шавла. Даже если мы и устраняем собак, мы не разбрасываем страшные яды, а кормим индивидуально только диких собак препаратами, действие которых потом возможно остановить. А котов мы вообще не трогаем.