Победа Украины в войне против россии не будет скорейшей, мы не будем гулять по Красной площади этим летом, но когда мы туда зайдем, от Кремля ничего не останется. И все украинцы должны приложить к этому усилия.
Когда россия станет безопасной для Украины? Способны ли россияне осознать, что совершили ошибку? Каким должен быть ответ Украины на геноцид со стороны россии и когда закончится война? На эти и другие вопросы в эфире программы "Руно.Война" на Апостроф TV ответил военнослужащий ВСУ (заместитель командира роты), ветеран российско-украинской войны и бизнесмен АЛЕКСАНДР МАТЯШ с позывным "Мадьяр".
– Разного рода аналитики выходят в эфир и говорят, что "вагнеровских" зэков на Донбассе сотнями кладут. Тогда возникает вопрос, а кто же наступает на Соледар и Бахмут?
- Здесь не только зеки, против нас стоят десантники, кадровые части вс рф, здесь работает "Вымпел" и спецподразделения. У них смешанная тактика. Просто зеки – это более квалифицированное и мотивированное "мясо", чем обычные мобилизованные.
Никто не отменяет того, что у них еще достаточно людей, которых еще можно доставить на фронт и они умеют делать свое дело. Здесь работает регулярная русская армия, которая в сложных либо опасных операциях использует тот хлам, от которого можно отказаться, а именно зэков и мобиков.
Читайте: Для обороны мы обеспечены, но для атаки нам нужна броня - "Ведьма"
– Вы сейчас сражаетесь в Бахмуте, недавно были в селе Клещиевка Бахмутского района. Что там происходит?
– Ничего хорошего. Русские наступают, потихоньку продвигаются, к сожалению, имеют определенные тактические успехи, но я бы не сказал, что есть какая-то критическая ситуация. Где они продвигаются, мы их отбиваем. Обычная позиционная война, с успехами и неудачами. Это все непросто и в такую погоду сидеть в окопе – так себе удовольствие. Людям необходимо немного отдохнуть, нужна ротация.
– Чего больше всего не хватает, в чем есть потребности?
– В поддержке. У нас нет проблем с хорошей качественной едой, у нас есть качественное оружие и БК, но люди остаются людьми. Поэтому если у вас есть родные и знакомые на фронте – напишите им, напишите, что вы их любите, это очень важно, потому что они должны помнить, ради чего они здесь. Это лично мое мнение, потому что у каждого разные потребности. Мне каждый день пишет дочь и очень меня поддерживает – это очень крутая помощь.
– Почему вы пошли на войну?
– А как по другому? Это моя страна, мой дом. Я был участником первой кампании в 2015-2016 годах и знал, что будет продолжение. Более того, я за два года до войны пошел учиться в военный университет, чтобы получить высшее военное образование. Я понимал, что война будет продолжаться и необходимо больше квалификации и знаний, чтобы противостоять нашествию. И я не ошибся.
– Почему вы были уверены, что война продолжится?
– Потому что война закончится тогда, когда хотя бы одна из сторон достигает своей цели. Это политическое определение. Я изучал международные отношения и там есть определение, что такое конец войны. Россия своей цели – уничтожение независимой Украины – не достигла. В их парадигме Украина должна быть частью российской империи.
– Границы 1991 года – это победа для Украины?
– Нет, это фиксация освобожденных земель. Победа для Украины будет тогда, когда россия возместит все нанесенные убытки. Германия, если не ошибаюсь, до 1991 или 1992 платила репарации странам за Вторую мировую войну. Поэтому победой для меня будет то, что мы отстроим нашу страну, россия прекратить существовать в том виде, в каком она есть. Русские преступники понесут наказание, получат пожизненное заключение, они станут изгнанниками и заплатят ту цену, которую должны.
Тогда это будет победа, когда Украина станет полноценным европейским государством с сильной экономикой, которая будет задавать тренды в мире, а не болтаться на вторых ролях. И русские нам в этом очень помогут. Я думаю, мы долгое время будем пользоваться их природными ресурсами для того, чтобы перекрыть ту беду, которую они натворили.
– В каком виде россия будет безопасной для Украины?
– Россия не имеет возможности контролировать свои территории, их чертовски много, и я не понимаю, зачем им новые. Природных ресурсов у них чертовски много, население у них вчетверо больше, чем у нас. И на мой взгляд, россия должна выглядеть следующим образом: они должны вернуть все захваченные за последние 100 лет земли, вернуть Калининград Германии, вернуть земли Финляндии, Японии, Китаю. Они должны дать возможность получить суверенитет республикам, которые этого хотят.
Вот когда они вернут все земли, когда останется московское царство от Калуги до Дубской, когда они войдут в свои новые границы, выплатят все репарации, когда они поймут, что натворили и будут привлечены к ответственности - вот тогда, возможно, мы сможем возобновить дипломатические отношения с россией в контексте того, что однажды мы будем жить как соседи. Они должны быть полностью лишены ядерного оружия, а все их вооружение будет подконтрольно миру. Тогда будем говорить о том, что они стали безопасными.
– Вы заходили в Бучу после деоккупации одним из первых, вы видели зверства россиян на нашей земле, и вы думаете, что они могут еще что-то осознать?
– Именно те люди, которые сейчас там живут, нет. Я думаю, где-то два поколения, когда вся правда выйдет на поверхность, как было в 1991 году, когда открыли архивы, когда стало известно о репрессиях и доносах, тогда еще были демократические русские и видели это. Тогда, может, что-то из этого получится.
А эти уже ничего не поймут, они должны страдать и платить, работать даром, чтобы отдать свои долги не только Украине, но и Беларуси, например. Просто там сейчас усатый узурпатор сидит, а там есть люди, получившие реальные сроки заключения за то, что стремились к свободе.
И все это имеет русский след. Ичкерии они должны выплачивать, а чеченцы должны своими руками уничтожить этого вассала "дон-дона". А россияне должны страдать, лет 50 они должны есть гомно.
– Что вас поразило из увиденного в деоккупированных городах?
– Немотивированное убийство. Когда эти существа с человеческими признаками вошли в Бучу, они уничтожали людей только потому, что те не хотели пускать их в свои дома. Они делали это просто потому, что могут. Это право силы. Тогда нужно пересматривать мировой порядок и каждая страна может влупить ядерным оружием по россии и сказать, простите ребята, но Сибирь наша. В этом просто нет никакой логики.
Мы живем в разных парадигмах, они рабы, у них принято, когда тот, кто сильнее, приходит и говорит: выходи из дома, а другой хватает, что успевает, и убегает. У нас такого быть не может, потому что это мой дом, зачем ты сюда пришел? Какими бы мы отсталыми не выглядели на фоне других государств, но все же у нас есть верховенство права. Ты можешь обратиться в суд и заявить, что твои права нарушены. А они этого не понимают – это просто звери.
Я видел убитых взрослых, детей, которых просто расстреляли и сожгли. Я стараюсь об этом не вспоминать, потому что эти картинки не дают мотивации, а только злобу. А злости у меня и так достаточно.
– В Бахмуте, Марьинке, Мариуполе, а также других оккупированных городах, либо там, где идут тяжелые бои, мы увидим более ужасную картину?
– О Бахмуте я бы не говорил, он, к счастью, не оккупирован. Но если говорить о Мариуполе, то я думаю, там преступлений со стороны российских оккупационных властей будет в разы больше, чем в Киевской области. Просто мы о них узнаем частично, когда освободим наши города.
Марьинку и Бахмут постоянно обстреливают, но пока держимся, Бахмут держится. Не знаю, как там решит наше командование, но мы здесь и делаем все для того, чтобы их здесь не было.
– Тактика россиян – геноцид украинского населения?
– Для того чтобы понять мотивацию действий россии, нужно обратиться к историческим фактам. К примеру, возьмем XIX век. Россия отменила крепостное право только в 1861 году. Все их действия, декабристов, например, были направлены на то, что сохранить за собой и правительством директивное управление своими территориями, то есть вертикальное управление. Для них люди всегда являлись ресурсом. Там никогда – ни во времена империи, ни СССР, ни современной россии – не было диалога низов с верхами. И ко всему миру они относятся так же.
Почему "новых русских" никогда не любили? Потому что они приезжали в страну, где не важно сколько у тебя денег, ты должен общаться с другим человеком, как с человеком, а они этого не понимают, они живут в другой парадигме. Они считают, если у тебя есть деньги и власть, значит ты бог. И это все переносят на окружающих. Поэтому они не воспринимают свои действия в Украине как теракт, для них это нормальная история. Они так могут в своей стране сделать и им за это ничего не будет, а нас они рассматривают как часть своей империи. "Мы же братья", "украинцы – братья навеки", их риторика очень проста, мы для них являемся частью их собственности, а с собственностью ты можешь делать все, что хочешь.
– Каким должен быть наш ответ?
– Мы должны их уничтожить, мы должны уничтожить всю их верхушку. Я считаю, что наш бывший президент Петр Порошенко допустил большую ошибку, когда одно время не создал агентства по типу Симона Визенталя. Этот человек сделал спецподразделение, которое разыскивало и наказывало нацистов, совершавших преступления против евреев, по всему миру. И Порошенко должел был это сделать. Все эти Захарченко, Януковичи и другие люди должны быть уничтожены. Все предатели должны знать, что до них дотянутся.
Я считаю, что пришло время нам сделать такое агентство и собирать данные на всех, кто совершал преступления на нашей территории. Например, есть все данные о пилоте, выпустившем ракету по Днепру, и он должен быть уничтожен.
– Многих нацистов они искали десятилетиями, вы готовы к тому, что справедливость будет, но спустя какое-то время?
– Конечно, я даже готов принимать непосредственное участие в этом, и таких как я, здесь много. У меня очень большой прайс к ним за моих погибших друзей.
В России нет мирного населения, есть люди, которые поддерживают свое правительство, совершающее преступления на территории другого государства и убивающее мирное население. Помните, когда в Мюнхене в 1972 году убили 11 еврейских спортсменов, "Моссад" наказал всех, даже тех, кто рядом стоял. Я считаю, что и у нас это должно быть сделано очень быстро и эффективно. Этот пилот, нанесший удар по дому в Днепре, должен быть уничтожен, его семья должна быть уничтожена, никакой толерантности. Потому что если он сел в самолет и улетел убивать мирное население другой страны, беременных женщин и детей, его жена его отпустила.
Когда они будут знать, что до них дотянутся где угодно и при любых обстоятельствах, когда они будут бояться ответственности больше, чем сатрапов из правительства, только тогда мы сможем их обуздать.
– Сколько оккупантов нужно уничтожить, чтобы они остановились?
– Я бы к этому не привязывался. Есть цифра в миллион, вроде бы, когда мы уничтожим миллион россиян, что-то изменится. Не изменится. У них мобилизационный резерв порядка 15 миллионов. Это люди, которых они условно могут привлечь к войне с Украиной. Это очень много. Их нужно уничтожать ровно столько, чтобы в каждом населенном пункте, на каждой улице в россии кто-то из них погиб. И когда повестка придет другому жителю того или иного населенного пункта, чтобы он задумался, хочет ли он быть следующим. Сколько для этого нужно уничтожить россиян, я не знаю. Но это должен быть комплекс мер, вместе с экономическими, они должны жить плохо, у них должна закончиться туалетная бумага, макароны, электричество и прочее.
– Задача офицера – убить как можно больше врагов и остаться в живых. Как вы работаете над этой стратегией?
– Вы забыли сказать очень важную вещь, чем мы здесь отличаемся от россиян, задача офицера не только убить большое количество врагов и достичь своих военных целей, но и сохранить свой личный состав. Это задача думающего офицера. Офицер – это менеджер, но цена его ошибки очень высока.
Я могу сказать только за себя. В нашем большом подразделении два 300-х, а в нашей группе до сих пор нет 200-х и 300-х, к счастью, потому что наше командование делает все для того, чтобы выполнить задачи и уберечь своих людей.
– Вам часто страшно?
– Каждый день.
– Здесь в тылу мы постоянно говорим, что на передовой герои. Вы считаете себя героем?
– Место геройства возникает там, где есть чья-то ошибка. Героем быть круто, но если все делать заранее, планируя и правильно рассчитывая силы и средства, то места для геройства не останется. Для каждого герои разные. Для меня герои – это пехотинцы, сидящие сутки в окопах на "нуле", а враг пытается их уничтожить всеми силами. Я просто знаю, что такое сутки просидеть в мокром окопе, это очень тяжело. Даже не физически, просто эмоционально.
– Вы говорили, что перед войной вы сэкономили более 70 тыс долларов на покупку квартиры, а как началась война вы все вложили в свое оснащение?
– Так зачем же деньги, если тебя могут убить каждый день? Вот я куплю эту квартиру, что я буду с ней делать, если русские дойдут до Киева? Я еще заработаю на квартиру, но если у меня не будет оружия, машины, если нечем будет ее заправлять, то как я выживу в этой войне? У меня качественная одежда, качественное защитное снаряжение, я в безопасности. Эти средства я инвестировал в себя и своих друзей. У нас разбили девять машин, несколько из этих машин я купил за свой счет. Но люди остались живы, это важно.
– Есть люди, которые тратят сумасшедшие деньги, чтобы выехать за границу, как вы к ним относитесь?
– Это их дела. Зачем мне такой боец, не желающий победы. К примеру, мобилизовали мне чувака, а он воевать не хочет, он боится. И у меня такие даже в подразделении есть. Вот пришел ко мне 29-летний дядя и расплакался, говорит, что не пойдет воевать. Я спрашиваю, а чего? Он говорит, что страшно. Я говорю, что всем страшно. Спрашиваю: а ты понимаешь, что ты отказник, что уедешь в тюрьму? Он ответил, что лучше в тюрьму. Говорю, ладно, отбудешь ротацию, а там хозяйством будешь заниматься. Вот для чего мне такие люди? Дадут такого бойца, который хочет свалить, что с ним делать?
– По вашему мнению, когда война закончится?
– Война закончится, когда к ней будут причастны все украинцы. Когда люди поймут, что от вклада каждого зависит наша победа. Тем, кто на фронте, нужно покупать машины. Вот у меня здесь нормальная зарплата, а я на топливо за два месяца потратил больше 100 тыс гривен. Нам выдают топливо, но оно не очень подходит для этих авто, летит топливная система. И мне дешевле заправляться за свои деньги, чтобы потом не ремонтировать машину. Три дня назад у нас сбили последний дрон. Хорошо, что люди купили еще два. Нам нужно покупать резину. Вот когда все, кто не воюет, будут поддерживать армию, победа ускорится.
По моим предположениям, эта война закончится не раньше 2024-2025 годов. Это оптимистическая дата. Логистический маршрут иностранной помощи очень большой, время на обучение наших солдат довольно длительное. Чтобы подготовить качественный личный состав, двух недель недостаточно. Солдат – это не просто солдат, как и сержант. Это профессионалы своего дела. Люди должны уметь делать то, что они делают. А если мне дают необученного человека, я должен потратить время для того, чтобы он меня не подвел и сам не погиб.
Это не будет быстро. И если кто-то думает, что мы летом уже будем на Красной площади гулять – этого не будет.
– Но ведь будем со временем?
– Нет, если мы туда дойдем, там уже ничего не будет.
– А Крым, где вы выросли, будет вишенкой на торте?
– Это будет моей сатисфакцией. Я буду всем друзьям детства выдавать билет на пароход в Краснодарский край. Пока еще возможно, я бы советовал всем предателям бежать. Пока есть возможность выйти из Крыма, лучше им выходить. Я не думаю, что мы там будем устраивать геноцид, но я думаю, это будет то же, что сделали чехи в 1945 году с Судетской областью, когда они выселили оттуда немцев за один день и на этом вся история закончилась. Пусть и эти едут домой в Краснодарский край.
