Донецк и Луганск хотят сделать одной "страной", ходят громкие слухи о новых руководителях

Писательница и блогер из Луганской области ОЛЕНА СТЕПОВА во второй части интервью "Апострофу" рассказала о том, как восприняли жители оккупированных территорий смену главаря так называемой "Луганской народной республики", о войне компроматов, том, почему последние события в ОРЛО полезны для Украины, громких слухах об объединении так называемых ДНР-ЛНР и том, кто из украинских чиновников времен Виктора Януковича может вернуться, чтобы возглавить новое псевдогосударство.

Первую часть интервью читайте здесь: Плотницкий переиграл своих кураторов из России, а ДНР-ЛНР идут к полному завершению

- Что вы знаете о настроениях на оккупированной территории, в частности, в Луганской области? Как люди восприняли недавний "переворот"? Какие процессы начались там после того, как власть вместо Игоря Плотницкого получил Леонид Пасечник?

- На самом деле, замена Плотницкого на Пасечника особых эмоций у основной массы людей не вызвала. Хотя в реальности эта "революция" (если то, что произошло, можно так назвать) имеет очень хорошие последствия. Пока их не видно. Они только начинают зарождаться.

- Что именно вы имеете в виду?

- Люди начинают задавать вопросы. На фоне полной инертности Донбасса это уже хороший признак. На самом деле, когда это все происходило, там же отключали связь, не работали телевидение и сайты местных газет. И если люди в Луганске имели какую-то информацию, то люди в маленьких городах не знали вообще ничего. Например, Свердловск, откуда я родом, находится на границе с Россией. И люди там видели, что из России шли военные колонны на Луганск, но не знали, почему они туда шли. Люди думали, что началось наступление. Тем более, что из Луганска потянулась колонна гражданского транспорта к границе. Выезжало много простых людей из Луганска, чиновники выезжали. Была очень большая очередь на границе. Поэтому у жителей отдаленных от эпицентра событий населенных пунктов и сложилось впечатление, что в Луганске начались какие-то боевые действия. Ведь едут военные колонны, а гражданские бегут...

А в Антраците, Ровеньках, Красном Луче, которые чуть дальше от границы находятся, вообще люди не подозревали, что что-то происходит. Поэтому, когда все заработало и по телевидению их стали поздравлять с тем, что в их "стране" появился новый руководитель, для большинства это стало полной неожиданностью. Настолько большой, что народ не сразу смог даже свое мнение по этому поводу сформировать. Никто ничего не понимал. Интернет был забит вопросами. Люди пытались дозвониться, но сильные снегопады привели к обрывам линий электропередачи, поэтому не во всех населенных пунктах даже свет был, не говоря уже об интернете. Поэтому о том, что произошла "революция", мятеж или "государственный переворот", многие из простого люда долго не знали. "Элиты", "чиновники" – это другое дело, там всегда чуют, откуда дует.

- А насколько вообще то, что произошло в Луганске, люди на оккупированных территориях считают важным?

- У людей есть более насущные вопросы, которые интересуют их гораздо больше, чем фамилия "лидера молодой республики". Люди не получают зарплату или получают какие-то ее части. Мой Свердловск до войны был богатым городом, где шахтеры получали очень высокую пенсию, зарплату. А сейчас в Свердловске и в соседних Ровеньках задержали зарплату. Люди в панике, в отчаянии. Потому что и так, если до войны шахтеры получали от 10 до 50 тысяч гривен, а сейчас – от 5 до 11-12 тысяч рублей, и прожить на такую зарплату при нынешних ценах там практически невозможно, то и тех денег сейчас не платят.

- В связи с "переворотом"?

- Никто не понимает, что происходит. Информации нет. Профсоюзы полностью стали на сторону так называемой "управляющей компании" "Внешторгсервис" из Южной Осетии и говорят, что в коллективном договоре не прописаны даты выплаты зарплаты. Поэтому, мол, все нормально – ждите.

Так что прежде всего люди обсуждают бытовые вещи – массовые сокращения на предприятиях, задержки зарплат, задолженность по зарплате на многих предприятиях еще с августа.

- Ого...

- Это еще ничего. В Антраците вон задолженность на шахтах составляет уже полтора года! Так что проблем хватало. И, с одной стороны, люди вроде и позитивно "переворот" восприняли. Потому что вот у них есть куча проблем, в которых виноват, понятно, Плотницкий. И когда было объявлено, что Плотницкий – вор, Плотницкий – плохой, люди вздохнули с облегчением: ну, слава Богу, виновный нашелся. У нас же привыкли всегда искать виновных. И теперь они надеются, что Пасечник что-то людям даст. Предприниматели, чиновники и те, кто может анализировать состояние вещей, плохо относятся к СБУшнику Пасечнику (нынешний главарь ДНР до войны работал в Службе безопасности Украины, - "Апостроф") и не ждет от него ничего хорошего. Да и для шахтеров Плотницкий был свой, парень из народа. Возможно, поэтому его и выбрала РФ для этой роли. Поэтому снова ложные надежды имеют те, кто ничем не интересуется или является адептом "республики".

Хотя – и мне это очень импонирует – большинство людей, которые пишут комментарии в интернете, с которыми мне приходится общаться, уже не возлагают надежд ни на Пасечника, ни на объединение с ДНР, о котором сейчас так много говорят. Уже идет полное разочарование. Это пока главный позитив.

Но все же положительный результат "революции" заключается в том, что, как я уже говорила, люди начали задавать вопросы, и, возможно, они увидят и следственные связи. Когда, например, выступил [российский политолог Сергей] Марков и сказал, что "мы вам назначили Плотницкого, немножко ошиблись – он не тот", у людей сразу возник вопрос: как это россияне нам кого-то назначили? А за кого же мы голосовали? Это вызвало определенный резонанс в обществе.

Опять же, когда россияне заговорили о том, что надо Луганск класть под Донецк, и решение уже принято на определенном уровне – люди снова спрашивают: простите, как так – класть? Как решение принято? А голосование? Референдум? То есть эта "революция" подняла такие вопросы, которые люди себе не задавали.

И потом, те, кто имел возможность наблюдать "революцию" онлайн, в прямом эфире, вообще получили очень большой шок от всего этого. Почему? Во-первых, от того, как это все происходило. А, во-вторых, от того, что выплыло в результате войны компроматов. Непосредственно этим событиям предшествовал же выброс компромата и на Плотницкого, и на Корнета. Эти два товарища накрыли друг друга таким компроматом, что всплыли и обстрелы террористами "Зари" Луганска, и стрельба по шахтам, которая выдавалась за обстрелы ВСУ... Эти люди, пытаясь потопить друг друга, выкладывали такой компромат, что из него вышла совсем другая война.

Сейчас все это подтирается в интернете. Скрываются определенные публикации. Не работали местные сайты, где местные же журналисты всю эту информацию выкладывали. Все зачищается. И тот, кто не имел некоторое время доступа к информации, может и не узнать, что происходило. Но все же эти вбросы есть. Они еще гуляют по просторам интернета. И люди начинают понимать, что происходило на самом деле.

- В чем заключался обнародованный компромат?

- Самое главное – то, что первые руководители "государства" Плотницкий и Корнет друг друга обвинили в том, что они фальсифицировали обстрелы Луганска Вооруженными силами Украины, чтобы возмутить людей. Эта информация оседает в головах – и у людей появляются вопросы. Вопросы возникают и по поводу того, что сначала Пасечника объявляют и.о. – и только через два дня после этого проходит заседание "совета министров", где задним числом меняется под него "конституция". Меняется так, что теперь любой желающий может занимать должность "главы" ЛНР. И это тоже людей, способных думать, подтолкнуло к серьезным размышлениям.

- Жаль, не всех.

- Да, те, кто не думал раньше, и не начнут этого делать. Они не будут искать информацию, не будут пытаться анализировать события. Они будут сидеть и дальше в интернете и кричать: "Где наша зарплата?!" До них ничего не дойдет, даже когда начнешь разжевывать им, что их зарплата – в Южной Осетии, потому что все шахты Луганской области теперь по версии террористов туда подчиняются, а там вряд ли кому-то есть дело до вас, никто о вас заботиться не будет. Эти люди просто тебя не услышат.

Там произошло уже формирование определенных слоев. Есть прослойка думающих, способных принимать какие-то решения – но она очень маленькая. Общей массе людей безразлично, что происходит. Это аморфная, инертная масса, которую интересует только, чтобы ей вовремя платили зарплату и пенсии, в том числе и в Украине.

Вот сейчас пошла информация, что Царев возвращается в Донецк и снова будет "главой "Новороссии". А Николай Азаров станет при нем "премьер-министром". Это подавляющему большинству людей безразлично, но нашлись и те, кто говорит: "При нем доллар был по восемь и не стреляли".

Более того, часть этого аморфного большинства, когда услышала, что именно батальон Плотницкого "Заря", в котором было много чеченов-кадыровцев и выходцев из Осетии, обстреливал Луганск, провоцируя ненависть к Украине, сказала: "Они все правильно делали! Потому что как, мол, нас иначе было поднять на создание ЛНР и отделение от Украины? И это очень правильно!"

То есть мы видим, что определенное формирование общества там уже произошло. И часть этого нового общества будет поддерживать Россию, поддерживать любое "руководство" ЛНР/ДНР, как бы оно ни приходило к власти – лишь бы вопреки Украине. Там такой уровень ненависти, что они поддержат и черта! Мне порой кажется, что они бы и Кадырову в качестве "президента" обрадовались, лишь бы не ненавистная им Украина. Есть такая часть людей.

- Она не очень значительная, эта часть?

- Нет, аморфных, которые принимают решения по внутренним советским предпочтениям, все же больше. Хотя с 2014 года процентное соотношение все же изменилось. Я общаюсь с людьми из разных оккупированных городов – из Краснодона, Должанска, Ровеньков, Антрацита, других городов – и они говорят, что в оккупации осталось где-то 10-15% проукраинских людей, тех, кто был за Украину с самого первого дня. Подчеркиваю, не тех, которые разочаровались и поменяли решение, а тех, кто был за Украину с первого дня. То есть их стало меньше – за счет отселения переселенцев.

Но примерно столько же там остается тех, кто фанатично любит ЛНР/ДНР/"Новороссию". Их тоже 10-15%. Это люди, которые сознательно решили – и они это решение не меняли.

А есть еще группа людей, которые меняли свои взгляды. Сначала они были за ЛНР, а тогда пожили плохо – и уже против. Это ситуативный процент людей. Если завтра им бросят кость с той стороны, они развернутся туда.

- Это какой примерно процент общества?

- Это трудно отследить, так как их бросает, как перекати-поле. Если раньше это было "мы разочаровались, мы хотели бы вернуться в Украину", то после начала разговоров о том, что эта "революция" – это начало объединения ЛНР и ДНР в единую "страну "Новороссию", этот процент людей разбился на две части: "мы хотели бы вернуться в Украину" и "да подождите с Украиной, в ДНР хорошо, Захарченко – классный руководитель, выдающийся генерал, крепкий хозяйственник и почти Сталин – хотим присоединиться к ДНР". То есть этот процент разочарованных, который нам определенные силы пытаются показать, как процент людей, которые хотят жить в Украине, – это ситуативные "союзники", до первой подачки со стороны России или до первого проигрыша или ослабления Украины.

Сейчас их объединят с ДНР, этот призыв об объединении уже поддержали люди. Еще за месяц до всех этих событий я наблюдала, как в соцсетях проводились опросы людей: а поддерживают ли они объединение с ДНР? Или считают ли Захарченко лучшим руководителем?

- И что? Поддерживают?

- Голосовали очень странно. На луганских группах голосовали за это дончане. То есть процент накручивался. Но когда во время этой "революции" об этом заговорили публично, луганчане поддержали объединение. И часть разочарованных, которые еще накануне говорили, что "и пусть бы Украина вернулась, платила нам пенсии и зарплаты, чтобы не бегать – и все чтобы было нормально", сейчас начинают говорить "да подождите, давайте еще в ДНР поживем". Это очень опасный процент людей. Это где-то процентов 60 от общей массы населения.

Ну и, кроме того, есть определенный процент вообще инертных людей, которые говорят: "Да нам вообще безразлично, что происходит, у нас в жизни все хорошо, у нас есть работа, есть зарплата, есть пенсия – нам безразлично. Лишь бы хуже не было".

Что еще хотелось бы сказать?.. На фоне этих "революционных событий" на оккупированных территориях наблюдается рост криминала. За "революционную неделю" существенно увеличилось количество убийств, изнасилований, похищений людей, количество ДТП в пьяном и наркотическом состоянии. "Милиция" была занята немножко, и ухудшение политической ситуации в ОРЛО сразу привело к увеличению количества криминальных случаев. Наверное, так люди реагируют на "революцию".

- На непонятность того, что происходит...

- Да. Люди получают еще определенную индульгенцию на какую-то свободу, которая просто срывает их с моральных фундаментов – во все тяжкие. Например, в Ровеньках в центре города пьяная компания – два "ополченца" из комендатуры (они же все числятся как "народная милиция ЛНР", войск же там нет – поэтому и появляются забавные новости типа "правоохранители из народной милиции ЛНР" задержали "военнослужащих народной милиции ЛНР") и женщина с ними выпивали. На каком-то этапе им не понравился случайный прохожий, который проходил мимо них, и они забили его насмерть. В Антраците ввели план "Перехват". Искали насильника, который похитил несовершеннолетнего ребенка, удерживал его и насиловал. В Свердловске за неделю семь трупов. В больницах люди умерли от алкогольной комы – так врачи и не смогли их вывести из алкогольной комы. Перевальск, Стаханов, где шла военная техника – ДТП с участием военной техники и гражданских автомобилей. Лутугино – военнослужащие "народной милиции ЛНР" пьяные возвращались со службы, вылетели в кювет, погибли...

То есть просто пошло как танец святого Вита. Люди увидели какую-то свободу. Такой выплеск был в 2014 году, когда той власти уже нет, когда мы и есть власть – и это привело к тому, что люди озверели и начали грабить, убивать друг друга. То же самое произошло и на фоне этой "революции".

Когда этого не видишь, этим не занимаешься, не отслеживаешь, то этого не видно. А когда ты каждый день видишь сводки от людей и из правоохранительных органов, и от патологоанатомов (есть люди, которые сотрудничают и дают профессиональную информацию), когда ты имеешь определенную картину, то ты видишь страшные вещи. Очень страшные вещи! И часть людей, которые начали задавать вопросы ("А как же у нас происходит построение ЛНР?", "Как мы стали "республикой"?", "Как у нас назначают?", "Как у нас милуют?"), не являются проукраинскими. Проукраинские люди, которые там живут, уже давно не задают никаких вопросов. Они понимают это все.

- И продолжают оставаться в оккупации?

- Есть определенные обстоятельства. Не каждый смог вырваться, не каждый рассчитал силы. Много людей потеряли возможность для старта на новом месте, средства, за которые можно было бы начать новую жизнь. Потеряли, пока ждали, что это вот-вот закончится, что этот абсурд не может длиться долго. И людей это немного сдержало. Они потеряли и определенные силы, и определенные средства.

Уехать же сейчас очень сложно. Потому что автомобильные дороги простреливаются, грабятся казаками – и это надо проехать территорию, подконтрольную ЛНР, "таможню ЛНР", потом "таможню ДНР", почти всю территорию, подконтрольную ДНР, – и только тогда выехать на наши украинские КПП.

- Звучит, как нечто нереальное.

- Это почти нереально. Потому что повсюду военная техника, которая давит людей, казачки, которые если видят, что ты вывозишь вещи, могут тебя ограбить. Это очень опасно. Я, когда уезжала, рассказывала людям, как будет происходить условное закрытие границ зоны, условное сужение пространства для маневра. Многие люди только сейчас начинают писать: "Мы тогда не прислушались, откуда ты вообще это знала? Ты же не военный!" Я не знаю, откуда я это знала. Просто когда началась война, я знала, что поэтапно будет сужаться путь для отступления.

Сейчас из этой зоны свердловчане, ровенчане могут выехать только через Российскую Федерацию. Но невозможно же вывезти вещи, потому что это декларации, это деньги на перевозку вещей, это ужасно дорого. Нельзя вывезти и домашних животных. Потому что справки от ветеринаров с "печатью ЛНР" в России принимаются, а на нашей границе не принимаются. То есть начали действовать определенные условия, которые сужают пространство для эвакуации. Ну, и отсутствие действенной помощи от государства, отсутствие жилья, сужение прав и свобод для переселенцев, безработица, отчаяние, психотравмы, бороться с которыми никто не помогает, - все это разворачивает переселенцев домой.

- То, что люди начинают задавать вопросы, – это и есть тот позитив, который, по вашему мнению, принесла смена номинальных "лидеров" так называемой ЛНР?

- Вопросы по ситуации сейчас возникают в основном у тех, кто не является фанатиком ЛНР, "Новороссии"... Это, скажем так, умеренная разочарованная ситуативная масса, которая хоть и имеет вопросы, но считает, что никак изменить ситуацию не может, поэтому согласна терпеть и молчать. К сожалению, эти вопросы они начали задавать себе слишком поздно. И действительно, то что они получат определенные знания, сделают для себя какие-то открытия относительно ситуации в ЛНР, – это действительно сейчас не изменит ситуацию. Кроме, возможно, того, что эти люди перейдут в какой-то процент разочарованных людей.

Но это в свою очередь тоже ни на что существенно не повлияет. Это внутреннее разочарование может вылиться в какое-то личное заболевание человека, в некий психологический шок от того, что человек во что-то верил, а ему говорят: "А не вы выбирали Плотницкого. Да и вообще, мы кого хотим – того и назначаем, а будет все совсем не обязательно так, как мы вам раньше обещали". Поэтому эти открытия максимум приведут к личной боли и шоку человека от того, что он поддержал создание "республики". Однако после победы эти люди не будут сопротивляться власти, поддержат освобождение и восстановление юрисдикции Украины. А это очень важно. Потому что образование внутренних "партизанских отрядов" – это опять война. Пусть проходят свои болевые этапы до полного восприятия реальности.

Я не думаю, что люди готовы об этом говорить публично. Они до сих пор перекладывают ответственность на кого-то. "Россия на нас напала, что мы могли сделать?" Могли! Нас там было более 5 миллионов граждан. Если бы 50% вышли и сделали Майдан – не ситуативные митинги, когда помитинговали и разошлись, а реально общедонбасский Майдан, "украинскую весну" в противовес "русской весне" – с ночевками на границе, с живой цепью, со всем, что показало бы России "русский, гоу хоум", россияне бы не полезли.

Но, к сожалению, инертная и аморфная масса сделала свою страшную работу. Таких украинских фанатиков, как я и евромайдановцы в Луганске и Донецке, было мало для того, чтобы дать картинку для России или напугать ее массовостью. Более того, наши митинги были слишком интеллигентными. Люди действовали строго в рамках закона. А нас били и преследовали вне всяких правил. И наши акции были малочисленными, что позволяло милиции, которая была за Россию, управлять этими митингами и ситуативно усиливать пророссийскую сторону за счет бюджетников или привезенных россиян-титушек.

Ну, это уже в прошлом. А с этой "революцией" люди смирились. То есть они понимают, что не влияют на ситуацию. Поэтому будут работать при любом руководстве. И будут молчать при любом объединении, даже если при этом статус Луганска (областного центра или "столицы") понизят и объединят ЛНР с Донецком. Они промолчат в любой ситуации. Никаких вливаний, никаких протестных настроений не будет. А украинцы, как я уже говорила, настолько запуганы, что побоятся даже пикнуть.

- Да их и мало.

- Да. Эти 10% погоды не сделают. Инертная масса побурлит в соцсетях и пойдет на работу. И будет делать то, что скажут. Экономическое положение ухудшается, зарплаты не выдают. Идет уже обсуждение таких вопросов, как уменьшение зарплат бюджетникам. Идут большие сокращения, при этом специалистов не хватает везде. В частности, в больницах. Сейчас в Луганске в реанимационном отделении работают выпускники, специалистов вообще нет.

Ситуация очень сложная. И за счет того, что там работает, удерживать такую массу людей нереально. Как только Россия уменьшит финансирование, там будет страшная ситуация. Особенно на фоне того, что там такой криминал, что у каждого есть оружие, чуть что – и летят гранаты... Вон опять бросили гранату в клуб. "Ополченец". Спрашивают его: "Зачем ты это сделал?" А он отвечает: "Мне интересно было смотреть, как они там мечутся, паникуют, бегают..." Интересно ему.

Продолжение интервью читайте на "Апострофе" в ближайшее время