Через три месяца после выхода США из иранской ядерной сделки Вашингтон 6 августа повторно ввел экономические санкции против Ирана – те самые, которые отменили после подписания в 2015 году договора между Тегераном и шестью другими государствами, включительно с Соединенными Штатами. Еще один блок санкций США возобновят в ноябре этого года. Много американских и иностранных экспертов критически воспринимают нынешнюю политику Вашингтона в отношении Ирана. Среди них и ЧАРЛЬЗ КУПЧАН, бывший спецпомощник президента Барака Обамы и старший директор по европейским делам в Совете национальной безопасности в президентской администрации, а ныне старший научный сотрудник влиятельного Совета по международным отношениям (CFR) и профессор Джорджтаунского университета. В первой части интервью "Апострофу" Купчан рассказал, как Трамп "решает" глобальные проблемы: агрессивной внешней политики Ирана, ядерного оружия КНДР и израильско-палестинский вопрос.
- Недавно Соединенные Штаты возобновили санкции против Ирана. Каких последствий вы ожидаете?
- Думаю, что европейцы и в дальнейшем склонны будут защищать иранскую ядерную сделку. Однако им будет тяжело это сделать, потому что европейские компании, которые ведут бизнес с Ираном, вероятно, прекратят свою деятельность там, что некоторые уже и сделали. Поскольку выгоды от дальнейшей работы в Иране не перевешивают [возможные] потери из-за вторичных санкций США.
Я ожидаю, что в течение ближайших недель и месяцев выгоды от сделки для Ирана уменьшатся, и потом посмотрим, захочет ли Иран поддерживать соглашение, как и возможные переговоры между Вашингтоном и Тегераном о дальнейших шагах.
Но очевидно, что решение Трампа выйти из JCPOA (Совместного всеобъемлющего плана действий, ядерного соглашения с Ираном, - "Апостроф") – это важный шаг, который только усиливает противоречия между США и их европейскими партнерами.
- Сейчас ЕС и страны-лидеры блока утверждают, что не будут придерживаться американских санкций в отношении Ирана. Вы верите, что не будут?
- Думаю, ЕС делает эти шаги, чтобы дать возможность компаниям избежать американских санкций или компенсировать им потенциальные штрафы, введенные Соединенными Штатами. Однако я считаю, что последствия в конце концов определят рынок. Стоит помнить, что даже после подписания соглашения компании очень неохотно заходили на иранский рынок, потому что они находятся в неопределенности относительно более широкой политической ситуации.
В общем я скептичен относительно возможности ЕС сохранить сделку, когда Соединенные Штаты перезапускают санкции против Ирана, а потом, возможно, введут и вторичные санкции против европейских компаний.
- А в чем, по вашему мнению, заключается истинное намерение администрации Трампа? Какой результат они надеются получить? Это прежде всего расчет на промежуточные выборы в Конгресс или надежда, что кризис в Иране приведет к власти новых людей?
- Сложно усмотреть намерения администрации Трампа в любом конкретном вопросе, потому что ее политика меняется чуть ли не ежедневно. Заявления президента относительно многих политических вопросов расходятся с заявлениями советника по национальной безопасности, государственного секретаря, министра обороны, главы ЦРУ... Поэтому нужно быть осторожным, когда утверждаешь, что администрация имеет четкую цель.
Кажется, что, во-первых, администрация Трампа считает иранскую сделку плохой, потому что она, хотя и сдержала ядерную программу Ирана, дала Ирану средства и политическое пространство для маневра, который позволил продолжать другую опасную деятельность, включая ракетные программы и дестабилизирующее поведение во всем регионе: в Ираке, Сирии, Ливане, Йемене. Как следствие, администрация Трампа хотела разрушить сделку и занять жесткую линию в отношении Ирана.
Во-вторых, в администрации, несомненно, есть люди, которые выступают за смену режима и считают, что более жестким подходом и экономическими потерями США могут вызвать в Иране народное сопротивление, которое потенциально приведет к восстанию, которое может лишить теократов власти. Я скептичен относительно такого результата. Думаю, что в определенном смысле экономическая изоляция со стороны США и их выход из соглашения усиливает "ястребов" в противостоянии с умеренными, позволяя первым изображать Иран окруженным вражескими силами.
В конце концов, могу представить, что администрация Трампа рассматривает военную операцию против Ирана как более желанную, чем иранская ядерная сделка. Подозреваю, мнение заключается в том, что ядерный удар может уничтожить иранскую атомную инфраструктуру и ускорить смену режима. Относительно этого я также настроен скептически. В недалеком прошлом США неоднократно использовали силу на Ближнем Востоке – в Ираке, Сирии, Афганистане, Ливии, – и результаты не слишком обнадеживали. Я не из тех, кто хотел бы, чтобы США начали войну против Ирана.
- Насколько сильным в этом вопросе является влияние лобби Израиля и монархий Персидского залива?
- Очевидно, что позиция администрации Трампа относительно Ближнего Востока отлична от той, что была у администрации Обамы: она усилила отношения с Израилем и переместила американское посольство в Иерусалим, сблизилась с суннитами, эмиратами Персидского залива, чтобы укрепить коалицию против Ирана. Но я не думаю, что политика администрации в отношении Ирана вызвана лобби монархий Залива или Израиля.
Если посмотреть на взгляды людей вроде Джона Болтона и Дональда Трампа еще давно, становится понятно, что есть значительная неприязнь к Ирану. Поэтому я думаю, что даже при отсутствии внешнего лоббирования администрация Трампа, скорее всего, разрушила бы ядерное соглашение и заняла бы более конфронтационную позицию в отношении Тегерана.
- Китай планирует продолжать покупать иранскую нефть. Что это означает для отношений между Пекином и Вашингтоном?
- Китай и Россия подписались под иранским ядерным соглашением. В то же время они сохранили тесные политические и экономические связи с Ираном. Думаю, что в дальнейшем у США будет хлопот полон рот, поскольку они повторно вводят санкции против Ирана и одновременно хотят сохранить хороший диалог со странами, которые продолжают вести бизнес с Ираном. И это не только Китай: также Индия и Россия. Но нам просто надо подождать, и тогда увидим, как администрация Трампа с этим справится.
Однако я считаю, что отношения между Китаем и Соединенными Штатами будут непростыми на протяжении ближайших месяцев. Торговый спор, кажется, обостряется. Теперь Дональд Трамп ведет собственный диалог с Ким Чен Ыном и меньше зависит от отношений с Пекином, чтобы коммуницировать с Пхеньяном. Я ожидаю увеличения напряженности между Вашингтоном и Пекином.
- Каковы перспективы сближения ЕС с Китаем в противовес США?
- ЕС в сложной ситуации: его традиционный партнер США движется в направлении, которое ставит под угрозу трансатлантическое сотрудничество. ЕС, естественно, будет рассматривать другие государства как потенциальных партнеров, в том числе Россию и Китаем. Но я думаю, что сейчас эти варианты выглядят не слишком привлекательно. И хотя европейские лидеры регулярно обсуждают с Китаем торговлю и китайскую инициативу "Один пояс, один путь", в Европе остается существенный скепсис в отношении Китая. Причиной является китайская внутренняя политика, особенно подавление политической свободы и прав человека, а также его агрессивная внешняя политика в регионе.
Поэтому хотя я и ожидаю возможного временного сотрудничества между ЕС и Китаем или ЕС и Россией в вопросах, связанных с Ираном или торговлей, сомневаюсь, что будет какое-то значительное переориентирование и сближения ЕС с Россией или Китаем.
- На саммите НАТО Трамп пытался представить как свое личное достижение то, что европейцы обязались увеличивать свои оборонные расходы. Какие негативные тенденции в связи с этим вы можете выделить? Действительно ли Германия и другие не понимают, какую роль должны на себя взять?
- Думаю, Трамп заслуживает определенной похвалы за дополнительное давление на государства-члены НАТО, чтобы они повышали оборонные расходы. Но важно помнить, что президент Обама, а не президент Трамп достиг консенсуса относительно ориентира в 2% ВВП: его согласовали на Уэльском саммите в 2014 году – задолго до того, как Трамп занял пост. Именно президент Обама был очень сосредоточен на том, чтобы европейские члены НАТО взяли на себя справедливую часть бремени обороны. Но он сделал это более тактично, чем президент Трамп, который, кажется, считает, что оскорбления союзников является эффективным методом ведения дипломатии.
Также то, что президент Трамп в разных случаях ставил под сомнение обязательства США в НАТО и их гарантии безопасности в соответствии со статьей 5 [Североатлантического договора]. Он занял пост, называя НАТО устаревшим, и неохотно заявил публично о поддержке статьи 5. Трамп неоднократно говорил, что страны, которые не выполняют свои оборонные обязательства, могут остаться без защиты США. Вскоре после саммита НАТО в Брюсселе Трамп поставил под сомнение обязательства Соединенных Штатов защищать Черногорию. В этом смысле он, я думаю, создает беспрецедентные напряжение и неопределенность в Североатлантическом альянсе. И во многом дал россиянам потенциальную причину испытывать решимость НАТО. У меня нет сомнений в том, нужно ли США давить на европейских партнеров, чтобы те тратили больше на оборону, но я думаю, что такая манера ставить под сомнение единство альянса очень опасна.
И хотя мы видим, что расходы на оборону в Европе растут, я убежден, что для крупных стран – Германии, Италии, Испании, Канады – важно делать больше для достижения отметки в 2%.
Еще одним значительным "достижением" стал саммит с лидером Северной Кореи. И теперь США вдруг признали, что Пхеньян не собирается отказываться от ядерного оружия. Теперь Белый дом оказался в худшей, чем до саммита, ситуации, не так ли?
Подход администрации Трампа в отношении Северной Кореи крайне странный. Кажется, президент Трамп согласился на встречу с Ким Чен Ыном спонтанно, без аргументированного обдумывания политики. Трамп встретился с ним в Сингапуре и объявил, что Северная Корея больше не представляет ядерной угрозы для США. Несмотря на то, что КНДР не взяла на себя никаких четких обязательств денуклеаризации.
Президент Трамп продолжает преувеличивать выгоды от своей встречи с Ким Чен Ыном. В то же время другие представители администрации дают понять, что Северная Корея продолжает свою ракетную программу. Итак, самое главное то, что прогресс администрации Трампа относительно Северной Кореи – это только дым в глаза. Возможно, в дальнейшем Трамп добьется успеха, и соглашение с Северной Кореей приведет к ядерному разоружению КНДР. Но пока не имеем конкретных доказательств такого результата, мы должны, я думаю, оставаться скептичными и осмотрительными относительно заявлений Трампа о том, что он является безупречным мастером по сделкам.
- Пока есть только слухи о плане Трампа по разрешению израильско-палестинского вопроса. Какие перспективы он может иметь?
- Я бы сказал, что перспективы мирного соглашения призрачны, если вообще есть. Палестинцы сейчас даже не идут на диалог с Соединенными Штатами из-за решения перенести посольство США в Иерусалим. Израильский электорат сдвигается все дальше направо, из-за чего сложно себе представить плодотворный диалог между израильским и палестинским правительствами. Ситуация в Газе ужасная: ХАМАС и ФАТХ (партия "Движение за национальное освобождение Палестины", – "Апостроф") не выработали общей позиции.
Думаю, очень маловероятно, что администрация Трампа достигнет какого-либо прогресса в вопросе израильско-палестинского мирного соглашения. Опять-таки, как и с ситуацией в Северной Корее, это лишь пускание дыма в глаза, риторика без реального прогресса.
Продолжение интервью читайте на "Апострофе" в ближайшее время.
