В Иране уже более трех недель подряд продолжаются протесты из-за смерти Махсы Амини, 22-летней курдской женщины, задержанной иранской полицией морали из-за "неправильно" одетого хиджаба. Через два дня она скончалась от травм. После ее похорон начались протесты, количество погибших и жесткость репрессий со стороны силовиков растет, есть информация о почти двух сотнях погибших. О том, удастся ли протестующим свергнуть режим аятолл, и как это повлияет на Украину "Апострофу" рассказал заместитель директора Центра ближневосточных исследований Сергей Данилов.
Ряд обстоятельств относительно протестов, которые уже долгое время продолжаются в Иране, способствуют тому, чтобы режим остался, а протест не имел успеха. Дело в том, что он происходит уже не против конкретных лиц и виновников убийства, а против самих основ исламской республики Иран – того, что было основано Хомейни в 1979 году и продолжено людьми, связанными с ним, которые сейчас занимают самые высокие должности. То есть, речь идет о попытке свергнуть саму политическую систему, а она имеет ресурс, чтобы сопротивляться.
Стоит напомнить, что этот протест в Иране далеко не первый: можно вспомнить хотя бы выступления 2009 года против фальсификации выборов, которые не были направлены на демонтаж государства. Протесты 2017 - 2019 годов были достаточно массовыми и кровавыми, оценки погибших колеблются от 600 до более реалистичной оценки в 1600 жертв басиджей (добровольческие отряды народной милиции - "Апостроф") и КСИР (Корпус стражей Исламской революции, является военной ветвью исполнительной власти Ирана - "Апостроф"), но и эти цифры ставятся правозащитниками под сомнение, то есть цифры могут быть значительно больше. Лозунги тех протестов были экономическими и акции тоже проходили по всему государству. Санкции США действовали, правительство начало не справляться с социальными обязательствами, а ситуация выглядела бесперспективной, это был тупик и усталость.
Читайте: Акела промахнулся: что ждет Путина после подрыва Крымского
Однако нынешние выступления впервые проходят против системы власти в Иране и республики в ее нынешнем виде в целом с ее всевластием верховного лидера, рахбара, с тотальным контролем со стороны корпорации аятолл (мулл), что превратило страну в их корпоративную собственность. Одновременно протесты проходят и за достоинство, и за справедливость, потому что это не просто противодействие полиции и требования отмены обязательного ношения хиджаба. Еще недавно невозможно было представить, что состоятся протесты не для улучшения работы полиции морали, а за саму ее отмену: это явное нововведение.
Возможен более массовый переход иранских силовиков на сторону народа, особенно в провинциях, потому что все спроецировали ситуацию с той убитой девушкой на себя и своих жен, сестер, дочерей - поэтому и такая поддержка протестов. Ведь завтра изверги из полиции морали могут остановить кого-угодно и забить до смерти. Переход силовиков на сторону протестующих зависит и от того, насколько протест будет сохранять массовость, появятся ли лидеры, надежда или уверенность в победе. Есть зависимость и от того, будут ли расти противоречия внутри правящей элиты (а они есть) – впрочем, пока неясно, расколется она или консолидируется. Если уличные протесты получат политическое оформление, часть военных перейдет к протестующим.
Вряд ли в результате свержения нынешнего режима возможно восстановление монархии, как об этом говорят некоторые обозреватели. Хотя, если это будет конституционная монархия, в которой монарх ничего не решает – символическое возвращение потомков Рези-шаха Пехлеви как окончательная точка в исламской революции, это может иметь место, но шансов мало. Существует определенная романтизация эпохи Пехлева среди молодежи, но его наследник должен иметь какое-то видение будущего, четкую позицию – иначе все это несерьезно.
Протесты в Иране могут повлиять на русско-украинскую войну странным образом. Ведь слабеющий режим может потребовать большей поддержки и пойдет на сближение с Россией. Одновременно более слабый режим может не выполнять взятые на себя обязательства в связи с "занятостью" дома, то есть им будет не до того.
