Это была чертовщина, массовое помутнение - экс-глава Конституцион­ного суда о своем увольнении

14 мая с должности председателя Конституционного суда был освобожден Станислав Шевчук. Судьей в КС он начал работать после Революции Достоинства, а в феврале 2018 возглавил суд. До недавнего времени его личность была не слишком известной в обществе, как и то, чем вообще занимался КС.

"Быть в тени" Шевчуку удавалось не долго. Нежелательную известность ему принесло решение КС об отмене статьи Уголовного кодекса о незаконном обогащении. Это привело к закрытию дел, касающихся загадочного происхождения состояния многих политиков. Поэтому общество начало говорить о сговоре между действующей на тот момент властью Петра Порошенко и судьями КС. Но что-то пошло не так, и уже Шевчук обвинил в своем увольнении окружение Порошенко. "Это был рейдерский захват должности", - вспоминает экс-глава КС.

Он считает свое увольнение незаконным, ведь, по его словам, коллеги не вынесли ему конкретные обвинения, проводили заседание в его отсутствие, нарушив регламент. Освободить Шевчука от должности председателя, судьи КС не могли. В законе четко написано, что председатель может уйти с поста только по собственному желанию. Поэтому его освободили как судью, а управляющую должность он потерял автоматически.

Сейчас Станислав Шевчук подал иск в суд. Он уверен, что закон будет на его стороне и он сможет восстановиться в должности. Параллельно экс-глава рассуждает о необходимости реформирования КС, которая, конечно, не сможет полностью защитить суд от политического влияния, но отменит много бюрократических процедур.

О политике в КС, судьях-коллегах, а также о "зеленых" изменениях в Конституционном суде Станислав Шевчук рассказал в интервью "Апострофу".

- С момента вашего ухода прошло уже две недели. За этот период вы уже успели назвать, кого подозреваете в своем увольнении. И это - экс-президент Петр Порошенко. Но интересно, что об этом случае говорят ваши коллеги из Конституционного суда, которые способствовали вашему увольнению? Вы пытались услышать их объяснения уже после рейдерского захвата должности, как вы его назвали?

- Они до сих пор не могут привести какие-либо аргументы. Конечно, никто из них в лицо мне не сказал, что их кто-то попросил организовать голосование за мое освобождение от должности. И я знаю, что некоторых судей вызвали в Администрацию экс-президента. У других коллег были свои заказчики, но у них была общая цель - установление контроля над Конституционным судом. Поэтому им удалось найти общий язык. Они говорили мне, что у них нет претензий ко мне, как к судье. Но для того, чтобы освободить меня как председателя, коллеги решили ударить по статусу судьи. Ситуация была такова: они поставили мне ультиматум, чтобы я самостоятельно ушел с поста председателя. В законе четко прописано, что с этой должности я могу пойти только по собственному заявлению. Конечно, я предлагал обсудить возникшие претензии, проводить это все по процедуре. Но у них была другая цель, а все их обвинения целом не касались статуса судьи. Юридически их претензии ничтожны.

- По вашему мнению, какие могли быть претензии у судей к Вам?

- Когда только я стал председателем, то отказался выполнять их пожелания, касающиеся руководства секретариатом КС и судом. Судьи думали иначе, они хотели заниматься управлением вместо того, чтобы выполнять свою главную задачу - работать над решениями.

Все, что произошло, - это какая-то чертовщина, массовое помутнение. О незаконности моего увольнения заявили судьи КС в отставке. Они однозначно видят, что это негативный прецедент, который суд впервые создал сам для себя.

- Вы вошли в историю.

- Да, но из этой истории нужно выходить и восстановить справедливость, репутацию Конституционного Суда, мое имя. Парадокс заключается в том, что я довольно много, как ученый, писал о диктатуре большинства, с которой КС должен бороться. А в итоге, сам стал жертвой этой диктатуры.

- У вас есть ответ, почему вас пытались освободить как можно быстрее?

- Была политическая воля плюс сопротивление старой системы Порошенко.

Моя позиция всегда была одна: КС должен быть независимым и выйти из-под политического влияния. В настоящее время, несмотря на все мои попытки, внутри суда еще осталось разделение на фракции, которые связаны с теми или иными политическими силами. Когда я избирался председателем суда, я предлагал коллегам закончить подобную практику. У нас, как у судей Конституционного суда, есть серьезные полномочия, поэтому должны быть гарантии независимости от внешних воздействий.

В результате это отразилось на мне. Если брать мое увольнение, то это нарушение всего, что можно только нарушить. И с юридической, и с морально этической точек зрения. Но мои коллеги забывают, что они создали опасный и для них прецедент, по которому их могут лишить должности, если они попадут в немилость к политикам. К сожалению, они либо не подумали о таких последствиях своих действий, или руководствовались высказыванием "после нас хоть потоп". Но это недальновидная и безответственная позиция.

- После освобождения от должности, вы пытались пообщаться с кем-то из окружения Порошенко для разъяснения причин? Возможно они вышли на связь с вами?

- Ни я с ними, ни они со мной не общались. Это же их стиль не оставлять следов: либо ты сам догадаешься, либо тебе будет очень плохо. Они хотели показать меня негодяем и коррупционером. Но я не думаю, что общество в это поверило.

- Когда перед выборами в КС принималось решение о неконституционности статьи Уголовного кодекса о незаконном обогащении, было какое-то понимание, что это может быть политически использовано, или даже ударит по рейтингам Петра Алексеевича?

- То есть, если бы не наше решение, то набрал бы он 50%?

- 50% вряд ли, но возможно это сократило бы серьезный отрыв в первом туре от Владимира Зеленского.

- Я считаю, что экс-президент допустил достаточно ошибок, которые и привели к такому разгромному проигрышу на выборах. Общество потребовало изменений и все это вылилось в некий электоральный протест против Порошенко. В то же время, люди поверили в нового Президента, который не был частью Системы и в этом есть его сила и фундамент народного доверия.

Суровая реакция общества на решение о признании неконституционной статьи о незаконном обогащении понятна. У общества есть запрос на борьбу с коррупцией, однако такая борьба, в основном, остается в телевизоре и в выступлениях политиков. Борьба с коррупцией должна быть не мнимой, а реальной, а получить это возможно только конституционным путем. Лично я понес серьезные репутационные потери после вынесения судом этого решения, однако, я уверен, что обязанность суда принимать правильные решения - главная задача защиты Конституции. Несмотря даже на личное гражданское неприятие такого решения. Судья Верховного суда США Энтони Кеннеди когда-то сказал, что трудность состоит в том, что иногда мы вынуждены принимать решения, которые нам самим не нравятся, но мы должны принимать их, потому что они правильные с точки зрения Конституции, как мы (американский народ) понимаем ее.

Моя идея всегда заключалась в том, что суд не зависит от политического цикла. То есть мы принимаем решение, когда оно родилось в конституционной дискуссии и большинство судей согласны с его концептуальными тезисами.

- Но когда у общества очень болезненное отношение к скандалам, связанным с коррупцией, сложно не зависеть от политического цикла.

- Проблема в том, что у общества достаточно критическое отношение к КС. И получается так, что суд только тогда находится в безопасности, когда принимаются популярные решения. Например, признание конституционным закона о языке, закона о декоммунизации. А когда решения суда приняты вопреки общественному мнению, то, хотя они и соответствуют Конституции, сразу возникает критика.

Относительно статьи УК о незаконном обогащении в КС год продолжались консультации, мы спорили, обменивались проектами. Но сложность заключалась еще в том, что нам пришлось делать абстрактный анализ, поскольку в течение четырех лет, с тех пор, как в статью были внесены изменения, нарушавшие презумпцию невиновности, не было вынесено ни одного приговора. Это свидетельствует, в частности, о неэффективности новой редакции статьи. Хочу напомнить, что презумпция невиновности, согласно Конституции, распространяется на всех граждан без исключения, в том числе и на госслужащих. Поэтому никто не вынужден доказывать свою невиновность. Если общество требует дифференцированного применения презумпции невиновности, учитывая статус субъектов, то эти же изменения должны быть закреплены в Конституции.

По моему мнению, внесение в статью о незаконном обогащении конструкции, которая нарушает принцип презумпции невиновности, является определенной (сознательной или бессознательной) законодательной диверсией. Очень интересно, что в предыдущей редакции статья "работала", по ней было большое количество обвинительных приговоров.

- Вы уже неоднократно говорили, что КС до сих пор зависит от политического влияния. И даже Порошенко, при котором началась судебная реформа, не утратил возможности влиять на некоторых судей. Но все же, суду хоть немного удалось стать, так сказать, аполитичным?

- Как председатель суда, я всегда пытался этого добиться. Но, учитывая настоящее положение вещей, можно констатировать, что я не достиг необходимого результата, из-за серьезного внешнего политического воздействия и наличия в суде различных фракций.

- Как вы пытались это разрушить?

- Я думал, что председатель и судьи вместе защищают суд и развивают его как независимый орган. Но после принятия решения о незаконном обогащении, даже те, кто голосовал "за", решили не вмешиваться в конфликт с обществом, оставив весь негатив для меня. Сейчас становится понятным, что реформировать суд необходимо, но сделать это возможно только через объединение усилий самих судей (которые, конечно, желают этого), общества (всего, а не только "профессиональных активистов", которые монополизировали общественное мнение) и, конечно, власти, которая должна проявить мудрость и волю, не пытаясь установить контроль над судом, а лелея и укрепляя его независимость.

- По вашим наблюдениям, много ли судей КС уже ищут контакты с новой властью и есть ли среди них те, кто уже "позеленел"?

- Я сейчас вынужденно нахожусь вне суда и не могу сказать, какие там господствуют политические тренды. Надеюсь, что после моего возвращения нам всем вместе удастся обезопасить суд от влияния различных политических сил и направить его деятельность на благо всего общества.

- Но те, кто ранее был нацелен на Порошенко, уже, наверное, начинают менять свои ориентиры ...

- Время покажет, однако, Порошенко и до сих пор остается влиятельным политическим игроком.

- Как, по вашему мнению, будет выстраиваться сотрудничество КС с новым президентом? Сможет ли суд стать действительно независимым, или наоборот "ляжет" под президента?

- Когда так грубо принимаются решения против председателя, то я бы не исключал любого развития событий. Но суд не должен быть оружием государства против граждан. Наоборот его цель - это защита граждан от произвола государства.

- Это, конечно, правильно. Но у нас другая система.

- Да, но у общества есть желание эту систему изменить. Была надежда, что Революция Достоинства приведет к разрушению ордынской государственной системы клановости, протекционизма и коррупции, но, оказалось, что политики, которые получили власть из рук народа, не имели желания это делать. Их изменения заключались лишь в смене лиц на государственных должностях и патриотической риторике. Системных изменений не произошло. Победа Владимира Зеленского, который является несистемным кандидатом, является показателем запроса общественности именно на изменение существующей ордынской системы на европейскую: демократическую и цивилизованную.

- То есть вы хотите сказать, что какие-то отношения все же будут строиться?

- Сотрудничество необходимо, это очевидно. Однако, оно должно быть направлено на совместную легитимную цель служения народу, а не на реализацию корпоративных интересов.

- Команда нового президента начала свою работу с нарушения законодательства Украины. Как утверждают политики и активисты, глава Администрации президента Андрей Богдан не может быть назначен на эту должность, из-за попадания под закон о люстрации. А Зеленский не имел права распускать парламент, потому что сейчас у Верховной Рады есть 30 дней на формирование новой коалиции после выхода из нее "Народного фронта". Вы как бывший председатель КС можете объяснить, кто в этой ситуации прав?

- Да, в этих вопросах поднялся общественный хайп. Но я не имею права давать свою юридическую оценку указанным актам, поскольку после моего восстановления в должности, вполне вероятно, я буду принимать участие в рассмотрении этих вопросов в составе суда. Все это вызывает конфликт интересов. А это запрещено законом.