На днях Марин Ле Пен, один из главных кандидатов в президенты Франции на выборах, которые пройдут весной, заявила о "законности" аннексии Крыма. В ответ на это заявление в СБУ предложили запретить въезд скандальному политику в Украину, а Министерство иностранных дел Украины пообещало, что высказывания "будут иметь последствия, как это уже было в случае отдельных французских политиков".
На данный момент рейтинг Ле Пен составляет свыше 22%, а разрыв с другим кандидатом, Фийоном, составляет всего около 2%. Учитывая рост количества террористических актов в Европе и проблем с мигрантами, которые работают на рейтинг ультраправых, нельзя исключать вероятность ее победы на президентских выборах. "Апостроф" расспросил экспертов, правильной ли была реакция украинских дипломатов, не повторяет ли Украина ошибку на выборах президента США, наладив тогда контакт только с Клинтон, возможен ли вообще диалог с политиками с антиукраинской позицией, и как могут сложиться отношения Киева с Парижем с случае победы Ле Пен.
Кость Бондаренко, директор Института украинской политики:
Избирательный штаб Марин Ле Пен уже сделал заявление о том, что если она победит на выборах, то и вопрос ее визита в Украину будет решаться путем дипломатических переговоров. Все чудесно понимают, что сейчас она только кандидат в президенты и, если она станет президентом, все будет абсолютно по-другому. Более того, если она станет президентом, то и заявления у нее будут более острожными и позиция ее может поменяться. Мы неоднократно видели политиков, которые делают одни заявления накануне выборов, заявления, которые делаются с некими тактическими целями и для получения некой сиюминутной выгоды, а, соответственно, после того, как они становятся президентами, они меняют свою позицию и начинают действовать совершенно по-другому. Так что вопрос взаимоотношений Марин Ле Пен и Украины будет решаться после того, как она станет или не станет президентом, и в зависимости от того, насколько Франция будет интересна Украине как стратегический партнер, или же Украина – Франции.
В данной ситуации нет того, что украинские политики играют в пользу того или иного кандидата на выборах во Франции. Нельзя сказать, что кто-то поддерживает Фийона в противовес Марин Ле Пен или же вообще делает ставку, там, на социалистов. Но я думаю, что в данной ситуации эта реакция украинского МИДа и СБУ была достаточно резкая. Я думаю, что это тот случай, когда можно было обойтись без объявления Марин Ле Пен персоной нон грата, можно было обойтись достаточно резким заявлением – нотой французскому МИДу или еще какими-то действиями, которые, скажем так, не превышали бы необходимую самооборону.
Естественно, таких политиков надо ставить на место, потому что есть такое понятие, как национальные интересы Украины. Но в то же время, нужно исходить и из стратегических посылок и стратегического мышления, поскольку в данной ситуации у Марин Ле Пен есть все шансы победить на этих выборах, и надо думать, как не сжигать мосты между Украиной и Францией, поскольку Франция является участником минского процесса, "нормандской четверки", и, соответственно, победа Марин Ле Пен может привести к тому, что у Украины ухудшатся позиции в переговорном процессе.
Богдан Яременко, председатель правления фонда "Майдан иностранных дел":
Если мы ведем политику на возвращение Крыма, должны реагировать очень жестко на любые заявления политиков (конечно, можно пропускать тех, кто не играет никакой роли с точки зрения общественного мнения) – реакция должна быть острой и быстрой. Не нужно ничего придумывать – все аргументы найдены. Конечно, мы должны своей реакцией показывать, что для нас все разговоры о законности оккупации или аннексии неприемлемы и черта нашей готовности к дискуссии лежит в совсем другом месте.
Дональд Трамп не делал такие однозначные заявления – он вообще не делал однозначные заявления, и его политические взгляды непонятны. Заявление Ле Пен абсолютно однозначное, и мы можем твердо прогнозировать, что это – ее политическая позиция, которой она придерживается в течение продолжительного времени. Трамп фактически не дал основания для такого реагирования. Если он позже перейдет на эту же позицию, украинская власть не сможет – и это будет неправильно – объявлять президента какой-либо страны персоной нон-грата. Но то, что у нас не будет с ним никаких контактов, если он займет позицию компромисса с Россией вокруг Украины – так это абсолютно очевидно! По факту последствие будет такое же.
Нужно быть реалистами: если мы знаем из сообщений СМИ, что партия Марин Ле Пен получает кредиты Кремля, то, очевидно, возможность найти взаимопонимание с ней лежит в финансовой плоскости, а не в плоскости политических или правовых аргументов. Если это невозможно – значит, невозможно. Если она победит на выборах, контакты с ней будут прекращены – мы не сможем контактировать с президентом страны, которая выступает против территориальной целостности Украины. Мы ничего не потеряем, абсолютно.
Анатолий Баронин, директор компании аналитическая группа «Da Vinci AG»:
Ситуация с реакцией на заявления Марин Ле Пен говорит, прежде всего, о крайней узости набора внешнеполитических инструментов Украины и примитивности подхода к взаимодействию с политическими силами, которые имеют противоположный украинскому подход к оценке и решению вопроса аннексии Крыма и войны на Донбассе. Существует несколько ключевых позиций в данной проблеме.
Во-первых, Марин Ле Пен продолжает политику своего отца, основавшего Национальный Фронт в 1972 году. Риторика Жана-Мари еще более радикальна и ксенофобна, чем у его дочери. Это французский проект, и его цели лишь тактически совпадают с некоторыми интересами России в Европе: распад ЕС и ослабление НАТО.
Особенность заключается в том, что для Кремля важен внешнеполитический аспект этих шагов, в то время как для НФ он рассматривается исключительно в контексте решения внутренних задач французского общества. Это кардинальное различие, которое закладывает конфликт в будущие отношения. Факт финансирования ее партии со стороны России неопровержим, однако достаточно вспомнить, что финансирование Муамаром Каддафи предвыборной кампании Франсуа Саркози не помешало французским ВВС первыми из коалиции нанести в марте 2011 года удар по Триполи. Люди, особенно политики, не любят быть должными, особенно когда речь идет о французских политиках, имеющих значительно большие исторические основания для имперских амбиций, чем россияне.
Во-вторых, несмотря на то, что Фийон на сегодняшний день выглядит более реальным победителем на предстоящих президентских выборах, нельзя игнорировать и шансы Ле Пен. Разрыв с Фийоном крайне мал - около 2%. Налицо позитивная динамика роста популярности партии Ле Пен на фоне растущего недовольства французов миграционными проблемами и проблемами занятости. В данном контексте можно вспомнить и достаточно неожиданную победу Дональда Трампа на выборах в США. Нельзя полностью исключать, что такой сценарий повторится во Франции, тем более, что каждый террористический акт и инциденты с мигрантами работает на рейтинг ультраправых.
В-третьих, вопрос Украины не входит в предвыборную кампанию Ле Пен. Он лежит далеко за пределами тех проблем, которые реально волнуют французское общество и которые стоят на повестке дня президентской гонки. Это означает, что позиция в данном вопросе может быть гибкой и нельзя говорить о существовании какой-либо оформленной ее модели в политикуме Франции.
В-четвертых, необходимо учитывать общеевропейский тренд роста популярности ультраправых. В таких условиях отстаивать свою позицию при помощи персональных санкций и ограничений на въезд - ошибочный подход. Украина должна работать с этими политическими силами, их лидерами и окружением по дипломатическим каналам, линии разведки, линии контактов через политические партии. Работа с лидерами государств должна вестись «на вырост». Значительно труднее выстраивать отношения с главами государств после их прихода к власти, особенно неожиданного, и особенно, после топорных внешнеполитических решений.
Андреас Умланд, старший научный сотрудник Института евро-атлантического сотрудничества в Киеве:
Ле Пен в чем-то в своих позициях напоминает Трампа, но все-таки имеет другую биографию: она возглавляет довольно старую националистическую партию во Франции, ее партия является другим политическим явлением, чем Трамп. В связи с этим я бы сказал, что Украина вполне может выступать резко против таких заявлений. И даже запретить въезд Ле Пен.
С другой стороны, "Национальный фронт" – партия, которая пока что была маргинальной во французской политике, и можно было бы вообще не реагировать на высказывания Марин Ле Пен и, таким образом, оставить это за пределами политической дискуссии. Ле Пен имеет относительно большую поддержку среди избирателей, но вероятность того, что она победит (на президентских выборах) – я бы сказал, низкая. Потому что восход представителя такой партии на президентский пост, в отличие от, например, аналогичного поста в Австрии, является важным для политической системы. И Трамп был все-таки представителем Республиканской партии, хотя он и не был традиционным республиканским политиком и остается непривычной фигурой.
С государственной точки зрения Украина не может себя по-другому вести. Можно было и просто проигнорировать, но, видимо, и это трудно, потому что представителей государственной власти спрашивают журналисты, как они относятся к таким высказываниям.
Если бы Ле Пен действительно стала президентом Франции, на повестку дня в первую очередь вышел бы вопрос, как вообще Франция относится к ЕС. Тогда вопрос Украины для ЕС отошел бы на третье или четвертое место. "Национальный фронт" – партия, которая во всем антиевропейская, пророссийская, не признает суверенитет Украины. Поэтому с Ле Пен действительно мало о чем можно говорить. Ее президентство, думаю, привело бы к замораживанию украинско-французских отношений.
