Работа временной следственной комиссии по люстрации судей, причастных к громким политическим делам и незаконным решениям в ходе событий на Майдане, оказалась под угрозой срыва. Во время последнего заседания комиссия, которая и без того работала при минимально необходимом количестве членов, лишилась кворума. О тех, кому выгодно, чтобы люстрация судей не состоялась, а также о том, почему судейский корпус не хочет реформ глава комиссии ВЛАДИМИР МОЙСИК рассказал в интервью корреспонденту А' ГАЛИНЕ КОРБЕ.
— На этой неделе временная следственная комиссия по проверке судей судов общей юрисдикции опубликовала отчет о работе, проделанной на протяжении последних месяцев. Вы могли бы кратко подвести итоги деятельности комиссии?
— Комиссия существует уже полгода, 3 июля состоялось первое заседание, и с этого дня мы принимаем жалобы на судей. Закон отводит на это полгода, то есть заявления от граждан и юридических лиц мы будем принимать еще до 12 декабря. На сегодняшний день в комиссию поступило где-то 1300-1400 заявлений, но только 88 из них подпадает под нашу юрисдикцию. По результатам рассмотренных заявлений, мы передали в Высший совет юстиции (ВСЮ) материалы относительно восьми судей. В отношении двух судей обратились в Высшую квалификационную комиссию судей (ВККС) для принятия решения о дисциплинарном взыскании.
— Почему при таком объеме жалоб комиссия представила так мало выводов?
— Это не мало, это много. В Польше люстрационные процессы продолжаются уже 25 лет, и не думаю, что за первые пять лет было люстрировано больше судей, чем у нас за четыре месяца.
— Согласно Закону «О восстановлении доверия к судебной власти», комиссия будет существовать только год. Как вы думаете, она успеет выполнить весь возложенный на нее объем работы?
— Комиссия будет работать до 3 июля. Учитывая те полномочия, которые у нас есть, мы успеем.
— На что заявители жалуются чаще всего?
— В основном жалобы касаются решений, вынесенных в ходе событий на Майдане. Это решения, которые принимались после избиения студентов, решения, касающиеся захвата здания Киевской городской государственной администрации (КГГА). Например, один из судей, которого мы подвергли люстрации, по иску КГГА запретил всем без исключения, в том числе народным депутатам Украины, находиться в здании КГГА. Решение выносилось ночью за полчаса, что не только не предусмотрено законодательством, но и попросту запрещено.
Еще один пример – на Майдане задержали парня, страшно его избили, а в 5.00 доставили в суд с закрытой черепно-мозговой травмой, и судья все равно принял решение об аресте. Причем не только судья в 5.00 пришел вершить правосудие, но и секретарь, и машинистка. Это подтверждает, что суд полностью перешел на сторону власти. Иногда рассматривали дела за 15 минут. Я спрашивал этого судью: как вы могли принять решение за 15 минут, если мы на комиссии вот уже полтора часа слушаем вас, друг друга и еще в совещательной комнате ссоримся до хрипоты?
— По закону комиссия также имеет право рассматривать жалобы на судей, которые вели громкие политические дела. Обращались ли к вам представители Юлии Тимошенко и Юрия Луценко или же бывшие народные депутаты, которых Высший административный суд лишил мандата, например Сергей Власенко или Павел Балога?
— Такие жалобы к нам не поступали. Скажу вам больше, ни один майдановец или автомайдановец не подал жалобу в комиссию лично. Те, кто пострадали от недостойного правосудия, не жаловались. Жаловались общественные организации, адвокаты, представители прокуратуры. Но те, кто должны были обращаться, те, кого избивали и пытали, не жалуются. Точно так же представители Юлии Тимошенко или Юрия Луценко к нам не обращались. Не жаловался ни один депутат, которого лишили мандата после принесения присяги.
— Вы можете сами инициировать проверку в этих случаях?
— У нас нет таких полномочий.
— То есть, например, судьи Родион Киреев и Сергей Вовк, которые вели дела Юлии Тимошенко и Юрия Луценко сохраняют за собой судейские должности?
— Эти судьи сейчас, что называется, на работе, в мантиях, получают зарплату.
— Как судьи, жалобы на которых вы рассматриваете, реагируют на работу комиссии?
— Только один судья из десяти приглашенных явился на заседание комиссии. Причины отсутствия какие угодно: от отпуска до болезни, которая внезапно проявилась за день до заседания. В комиссию не идут, а в газеты и в суды идут, хотя из закона следует, что решения комиссии обжалованию не подлежат. Главная претензия сводится к тому, что мы наказываем судей по незаконному закону.
По составу комиссии тоже есть вопросы. Когда нас было девять человек из 15, по крайней мере, был кворум, и мы могли работать. Некоторые члены комиссии на заседаниях задавали вопрос, имеем ли мы право подвергать судей люстрации, будучи представителями только двух ветвей власти – судебной и исполнительной.
Ведь Верховная рада не назначила пять членов комиссии по своей квоте, кроме того, ушла с должности правительственный уполномоченный по вопросам антикоррупционной политики, назначив только четырех из пяти членов комиссии.
Следуя букве закона, мы работали правильно. Но будет ли судья, рассматривающий жалобу на наше решение, думать так же?
— В ходе последнего заседания из комиссии вышел судья Верховного суда в отставке Юрий Кармазин, который был назначен по квоте пленума Верховного суда, то есть теперь комиссия лишилась кворума?
— Да, на сегодняшний день у нас нет даже минимально необходимых девяти членов. Юрий Кармазин вышел из комиссии. Теперь пленум Верховного суда должен назначить вместо него другого человека.
— Почему он покинул комиссию?
— Решения даются нам непросто, не всегда мнения совпадают. Как любой коллегиальный орган комиссия принимала решения путем голосования. В отличие от других членов комиссии господин Кармазин считает, что судьи действовали правомерно.
— То есть он защищал судей?
— Защищал, но своеобразным образом – вышел из комиссии вместо того, чтобы защищать их, работая в комиссии. Разве это хорошая защита? Это просто недостойный поступок.
— Когда может быть назначен новый человек?
— Планируется, что это вопрос пленум Верховного суда рассмотрит 17 ноября. До этого времени комиссия не имеет права работать.
— Создание комиссии у многих вызывает недовольство. Уже сейчас в судах много обращений с просьбой признать этот орган незаконным. Как вы это прокомментируете?
— Нездоровые настроения вокруг комиссии существовали с первого дня ее создания. Как только приняли соответствующий закон, сразу же начали собирать подписи о внесении в него изменений. 76 депутатов, в том числе те, кто голосовали за этот закон, внесли представление в Конституционный суд с тем, чтобы признать его неконституционным.
С первых дней существования комиссии пошли иски от разных общественных организаций, которые оспаривали законность назначения членов комиссии по квоте правительственного уполномоченного по антикоррупционной политике и по квоте пленума Верховного суда.
Главная причина всех этих бед – то, что закон провел автоматическую люстрацию всего бывшего состава ВСЮ и ВККС. Более того, закон запретил им баллотироваться в этот орган повторно. В этом, скорее всего, и кроются причины ситуации.
— Работа ВСЮ и ВККС тоже заблокирована уже более полугода, потому что в суде было оспорено назначение членов органов по квотам съезда адвокатов и съезда научных деятелей, а съезд судей своих делегатов назначил только со второго раза. Когда эти органы возобновят свою деятельность?
— Еще в апреле-мае я говорил, что в этом году у нас не будет ни ВСЮ, ни ВККС. Причина опять же одна – бывшие члены ВСЮ и ВККС делают все возможное, чтобы вновь вернуть себе утраченные места. Они блокируют назначение новых членов через Верховную раду, через Конституционный суд и через админсуды. Они также тормозят и не дают заработать закону «О восстановлении доверия к судебной власти».
— Экс-глава ВСЮ Александр Лавринович подавал какие-то жалобы?
— Персонально и под своей фамилией никто жалоб не подавал. Идут тайные процессы, инициированные представителями бывшей власти. Например, решение съезда адвокатов о назначении членов ВСЮ заблокировала Инна Богословская. Кому это нужно? Вот вам и ответ. А решение съезда научных деятелей кто заблокировал? (В этом году впервые с 2006 года съезд научных руководителей проводился по инициативе Министерства образования, а не организации «Совет представителей юридических высших учебных заведений и научных учреждений», влияние на которую имеет бывший член ВСЮ Сергей Кивалов.– А'). Кто защищает судей, которых нужно наказывать, поскольку при Викторе Януковиче их использовали как инструмент в политике? Это системная подпольная борьба с законом и комиссией.
— Как деятельность комиссии согласовывается с законом о люстрации, который был принят недавно?
— Здесь есть проблема, поскольку в законе об очищении власти речь тоже идет о люстрации судей. Закон о нашей комиссии не просто не отвечает этому закону, он совершенно противоположный по сути.
Например, согласно нашему закону, в комиссию подаются заявления, комиссия осуществляет проверку, потом мы пишем вывод, что судья не виноват или виноват, и это основание для увольнения его по решению ВСЮ. Закон о люстрации предусматривает, что судья подлежит люстрации только в том случае, если украинский суд по иску уполномоченного лица признает, что такой судья действительно нарушил законодательство. Это проблема, потому что закон о люстрации более мягкий, он больше защищает судей, при этом он принят после нашего закона, а значит, его правовая сила больше.
— В таком случае, что намерена делать комиссия?
— На следующем официальном заседании мы выработаем правовую позицию относительно того, есть ли у нас теперь право заниматься проверкой даже тех судей, по которым к нам поступили жалобы.
— Некоторые политики утверждают, что закон о люстрации также не соответствует Конституции. Насколько такие обвинения обоснованы?
— Это не политические манипуляции, это правда. Даже закон о восстановлении доверия к судебной системе не полностью отвечает Конституции, а закон о люстрации во многих моментах ей противоречит. Нужно идти путем очищения власти, но не вопреки Конституции.
— Закон нужно поменять?
— Абсолютно. Учитывая реалии, этот закон не могли не принять, не могли не подписать и не могли не опубликовать. Но теперь закон нужно исправить. Например, я считаю ошибкой, что в законе о люстрации есть раздел по судьям. Это должен быть отдельный закон о люстрации судей.
Чистку нужно провести. Столько судей обслуживало режим Януковича на протяжении четырех лет. Кто мог выиграть хоть одно дело у Семьи? Кто мог выиграть дело против члена фракции Партии регионов? Сейчас идет работа, готовятся несколько законопроектов о судоустройстве и статусе судей, предложений много.
— При Викторе Януковиче тоже было много рабочих групп, которые готовили реформу судебной системы.
— Сейчас я вижу, что у президента есть политическая воля к проведению судебно-правовой реформы. Выступая на форуме, посвященном 100 дням пребывания у власти, Петр Порошенко сказал, что для вступления Украины в Евросоюз, нужно осуществить 63 реформы. Он также отметил, что ни одна из них не будет успешной, если в государстве не будет проведена, прежде всего, судебно-правовая реформа.
Другими словами, если мы не реформируем судебную власть, в нашем государстве никогда ничего не изменится. Ни одна реформа не пройдет, экономика не поднимется, инвестор не придет в страну, где нет независимого суда.
— Вы сами видите готовность судейского корпуса меняться?
— Учитывая последние события, я могу сделать вывод, что система не хочет меняться. Она закостенела, судьям хорошо жилось – стабильные зарплаты, повышения, разные почести, они выделились в совершенно отдельное государство со своими законами, своим правлением. Их не волнуют политические веяния и революции.
Благодаря их послушности были приняты диктаторские законы 16 января. Если бы тогда у власти не было надежды на судей, этого закона бы не было. И за месяц после принятия этих законов, что они натворили? Судьи должны были встать на сторону закона и гражданина, а они стали официантами власти. Это недопустимо.
Давайте сравним времена правления Виктора Ющенко и Виктора Януковича. При Януковиче запрещалось 90% митингов по всей Украине, а при Ющенко запретов было 7-8%. Судьи явно стали на сторону «сильного» президента.
