Прошлогодний шок от неожиданной и наглой выходки «старшего брата» у украинцев, похоже, прошел. Его объективно затмили война на Донбассе и существенное ослабление гривны. Тему Крыма все сложнее «продать» читателю, утверждают медийщики. Значит ли это, что украинцы смирились с потерей полуострова?
Бороться или смириться? Чего хотят украинцы?
Крымский вопрос сегодня – не лидер новостей. Но для украинцев он до сих пор интересен и актуален. Год прошел, а рана кровоточит. Это подтвердили последние соцопросы. Почти 70% граждан Украины считают полуостров украинской территорией, которую необходимо возвращать. Причем большинство из них (42,5 %) указывают на необходимости делать это уже сегодня. Так думают почти во всех регионах, кроме Донбасса. Но даже там есть люди, для которых «Крым – это Украина». Их 22%. Целых 22 или всего 22? Это как угодно читателю. Но патриоты на Донбассе тоже есть. Другое дело, что таких пессимистов, как на востоке, нет ни в одном другом регионе: 56% жителей Донбасса не видят никакой возможности вернуть Крым Украине. Подобным образом настроены лишь 16% всей остальной части государства.
Фонд «Демократические инициативы имени Илька Кучерива», проводивший эти исследования, выяснял также, какие варианты возвращения Крыма Украине видят сами украинцы.
Рассуждение о том, что Крым сам вернется, когда увидит, как хорошо живет европейская реформированная Украина, не выдерживает никакой критики. Реформировать экономику мы не спешим, делаем это из-под палки. Крайнюю медлительность украинских реформ отмечают многие международные политики. Глава представительства ЕС в Украине Ян Томбински прямо сказал, что Европейский союз переживет отсутствие украинских реформ, но вот переживет ли это Украина ‒ для него вопрос.
Тем не менее, такой «завидный» сценарий возврата Крыма поддерживают около четверти населения ‒ 24%. Почти столько же (22%) надеются на ухудшение дел внутри России. Сам сбежит, считают приверженцы «ничегонеделания». Вряд ли реален именно этот вариант, оппонируют эксперты. Во всяком случае, в ближайшем будущем. Ухудшение политической и экономической ситуации у соседей, конечно, возможно. Но «сбежать» Крыму попросту не позволят. Ведь, в отличие от либеральной Украины, в России сепаратистские референдумы запрещены и строго караются.
У варианта «сам захочет» экспертная поддержка тоже не высока. В Абхазии, например, после аннексии жить стало куда хуже, чем в Грузии, но никто не спешит выходить на улицы с лозунгами о желании вернуться.
Не стоит сбрасывать со счетов и пророссийский патриотизм определенной части населения Крыма. Для многих сама принадлежность к России – богатой или нищей – уже ценность. Дело в том, что в силу определенных объективных причин население Крыма ‒ скорее просоветское, а перед выбором «Украина или Россия» такие ностальгирующие за советским прошлым настроения однозначно ориентируются на Россию.
Очевидно, за Крым Украине придется-таки бороться. К слову, на военный способ вернуть полуостров рассчитывает лишь 14% жителей Украины. Еще меньше (13%) уповают на силу международных санкций в отношении агрессора. Вывод напрашивается сам собой – Украина должна победить в конкурентной борьбе с Россией. И вокруг этой благородной цели придется сплотиться и государству, и обществу.
Без меня меня женили
Этот опрос не учитывает мнение самих крымчан. По словам Ирины Бекешкиной, директора Фонда «Демократических инициатив имени Илька Кучерива», провести достоверное социологическое исследование с использованием традиционных методов в Крыму просто невозможно. Любой результат будет неточным, поскольку люди там крайне запуганы. Они боятся отвечать на прямые политические вопросы по телефону. По ее словам, лишь разработав специальную методику, можно определить реальное настроение крымчан. В связи с этим, смехотворными выглядят результаты телефонного опроса, проведенного пару месяцев назад. Они облетели все российские СМИ, поскольку утверждали, что 82% жителей полуострова поддерживают присоединение Крыма к России. Ничем, кроме легализации известного референдума, назвать эти результаты нельзя. Заказала это исследование украинская компания, опрос крымчан проводили наши доморощенные социологи. К сожалению, доноры ошиблись в выборе исполнителя исследования.
Социолог, как и врач,‒ профессия в белых перчатках. Если одни работают с телом, то вторые ‒ с сознанием. Это очень тонкие материи, и вторгаться, как слон, в посудную лавку, в очень зыбкую категорию человеческого я,‒ преступно, тем более что в данном случае профессиональный инфантилизм дал сильный козырь в руки российской пропаганды!
«Соцопросы в Крыму сейчас невозможны,‒ заявляет крымчанин Юрий Смелянский, эксперт благотворительного фонда “Майдан иностранных дел”.‒ Группы доверия тех, кто там остался,‒ это 2-5 человек, в которых можно быть уверенным на 300%». Он рассказывает, что люди идут в лес, в горы, на берег моря, чтобы, не боясь никого, делиться своими мыслями открыто и не думать о том, что, как в старом советском анекдоте, «из всех жильцов в гостинице остался только один – потому что его шутка майору КГБ понравилась».
Желание вернуть Крым у большинства украинцев не угасло. Но реально бороться за него сейчас пытаются, пожалуй, лишь крымские татары и вынужденные переселенцы. Мотив понятен – если кто-то потерял курорт, то они ‒ Родину. Именно эти две категории сейчас создают волну, муссируют тему и всячески напоминают государству, что возвращения Крыма ждут многие. «Мы не знаем, нужен ли этой власти Крым, но нам он точно нужен»,‒ заявляет крымчанка, журналист Валентина Самар. Она призывает гражданское общество не ждать действий власти, а самим искать возможности решить проблему возвращения Крыма.
Есть ли у нас план?
Экспертное сообщество и гражданские активисты разрабатывают план возвращения Крыма. Их можно условно разделить на «голубей» и «ястребов» ‒ известные в конфликтологии птицы. Мягкие «голуби» – это сотрудничество. Они ‒ за компромисс. «Ястребы» – за жесткое противостояние с противником.
«Голуби» предлагают бороться за умы и сердца крымчан, продолжать доставлять им продукты, воду и электроэнергию, тем самым сохраняя лояльное отношение к Украине. Они настаивают на возобновлении железнодорожного пассажирского сообщения с полуостровом. От транспортной блокады пострадало в первую очередь именно проукраинское население, считают приверженцы стратегии непрямых действий. Ведь у них отняли возможность видеться с родственниками на материке. Да и переселенцам стало сложнее навещать родину.
Сохранить единое образовательное пространство между материком и полуостровом – тоже «голубиная» стратегия. Бороться за крымского абитуриента предлагает и Валентина Потапова, координатор образовательных программ Центра гражданского просвещения «Альменда». Каким образом? По ее мнению, необходимо максимально упростить процедуру получение аттестата и диплома украинского образца. Уже сегодня у крымчан есть возможность сдать на материке в один день итоговую аттестацию и ВНО. «В прошлом году мы проиграли вступительную кампанию. Из почти 12 тысяч крымских выпускников всего 300 прошли украинское ВНО. В этом году, кроме всего остального, их отпугивают транспортные ограничения. А ведь студенты ‒ это лидеры мнений, они наши агенты влияния. Они могут доносить в Крым правду об Украине»,‒ сетует Потапова. А тем временем вузы Краснодарского края РФ со всех рекламных щитов зазывают крымскую молодежь воспользоваться возможностью бюджетной формы обучения. Украина и здесь опоздала с инициативой.
«Ястребы» выступают за полную блокаду Крыма. Победить в информационной борьбе Украина не может, считают они. Значит, самый действенный рычаг давления на Россию в крымском вопросе – экономический. Не стоит помогать агрессору содержать «его остров». Ведь не секрет, что захватить Крым оказалось легче, чем прокормить его. Особенно, когда на Керченской переправе штормит. Может, подсчитав цену вопроса, Россия станет посговорчивее?
Лидер крымских татар Мустафа Джемилев недавно публично попросил Президента Украины усилить экономическую блокаду. По его словам, крымчане «согласны потерпеть, лишь бы приблизить этим момент возвращения Крыма». Подпитывать нарастающую озлобленность, которая в результате приведет к разочарованию в российском выборе,– такова тактика «ястребов». В транспортном вопросе мнения этого лагеря разделились, столкнувшись с извечным выбором «меньшего зла». С одной стороны, усложнив въезд простым крымчанам на материк, Украина толкает их в объятия России. Именно Краснодарский край становится альтернативой Херсона. И тут борьба за умы теряет шансы на победу. Но на другой чаше весов – безопасность самой Украины. Юрий Смелянский называет как минимум три базы подготовки диверсантов в Крыму: села Широкино, Перевальное и город Евпатория. «Как им легче попасть в Украину? На поездах»,‒ утверждает он и сетует лишь на то, что транспортная блокада ‒ неполная.
А вот чего не понимают ни «ястребы», ни «голуби», так это закона о свободной экономической зоне (СЭЗ) в оккупированном Крыму, который «родил» украинский политикум в прошлом году. Ни в одну из стратегий он не вписывается, более того ‒ тяжело поддается логике. Эксперты называют его абсолютно лоббистским. Он позволяет крупному и среднему украинскому бизнесу беспрепятственно работать в Крыму, не платить налоги Украине, спонсируя при этом казну оккупанта.
Вереницы фур с товарами идут из Украины на полуостров. Часть из них проходит через Крым транзитом в Краснодарский край. Контрабанда под прикрытием украинского закона о СЭЗ.
Коммуникационные потоки между Украиной и Крымом могут идти по пяти традиционным направлениям: товары, услуги, капиталы, информация и люди. Арсен Жумадилов, заведующий отделом обеспечения деятельности Уполномоченного Президента Украины по делам крымско-татарского народа, считает, что потоки товаров и услуг идут нормально, а вот с остальными каналами есть сложности. «По капиталам уже действуют нелегальные схемы, а люди и информация ‒ это затруднительно. Нужно сделать наоборот – облегчить контакты людей и прохождение потока информации и заблокировать все остальное»,‒ сказал он. Конфликтологи называют подобное поведение стратегией «возмездника». По отношению к «голубям» он ведет себя, как «голубь», а с «ястребами» поступает «по-ястребиному». Иными словами, мы не нападаем первыми, но атакуем в ответ.
Мир нам поможет?
Готового эффективного рецепта возвращения Крыма нет. Более того, вряд ли какой-то один инструмент сможет решить проблему. Даже Запад не знает точно, как правильно реагировать на аннексию Крыма. В отличие от Донбасса, крымская оккупация – уникальна в международном праве и недопустима, ведь новые границы проводить можно, стирать старые ‒ нельзя. Даже если сама Украина простит этот факт, мир никогда не признает этой аннексии. России могли бы, скорее, простить попытку сделать из Крыма «независимое государство», каких она уже «наморозила» предостаточно.
Поэтому санкции, похоже, будут актуальны, хотя их ослабление – момент торга. Российский политолог и оппозиционер Андрей Пионтковский, допускает, что Запад все же подумывал откупиться от России Крымом. «Не зря слово Крым не упоминалось в апрельском Женевском протоколе, подписанном министрами четырех стран. Но сегодня этот вопрос ‒ принципиален»,‒ считает он.
Четко сформулировать то, каким Украина видит будущее Крыма, необходимо в ближайшее время. Без государственной стратегии реинтеграции и деоккупации Крыма возвращение этой территории в состав Украины ‒ невозможно. Ведь один из жизненных постулатов твердит: возможности нам даются после внутреннего решения, а с ним приходят и силы на их осуществление.
