Поселок Пески под Донецком разрушен войной и разграблен мародерами. Здесь едва теплится жизнь. Ее привозят с собой бывшие жители этого населенного пункта. Офицеры ВСУ помогают им лишний раз приехать в свои бывшие дома, чтобы они могли спасти хотя бы часть нажитого добра. Каждый такой вояж опасен для жизни, потому что улицы Песок заминированы и простреливаются. И каждый такой визит — маленькая трагедия для лишившихся родного дома простых людей, в чем и убедился корреспондент "Апострофа", побывав в одной из таких поездок.
На пожелтевшей фотографии – девочка в нарядном платье, рядом с ней — счастливая улыбающаяся невеста. "Это дочка на свадьбе моей сестры", — поясняет Елена, жительница Песок, приехавшая в поселок, чтобы забрать последнее уцелевшее имущество из разбитой квартиры.
Большая часть фотографии, которую она отыскала в мусоре на полу, размыта из-за попавшей на нее влаги: небо на заднем плане, когда-то ясное, теперь окрашено в тревожные бурые тона, а зеленые деревья превратились в темные силуэты за спинами пока еще безмятежных людей, не подозревающих о том, что в их жизни скоро наступят смутные времена, а будущее из-за войны станет таким же неясным и мрачным.
Елена пытается найти среди разбросанных по квартире вещей табели своей дочери, — последние четыре года в школе девочка была отличницей. Документы хранились в столе в детской. Но стола нет, а пол завален журналами, одеждой и игрушками; в квартире стоит невыносимый тошнотворный запах, не спасают от него даже разбитые окна, — теперь полноправными хозяевами этого брошенного жилища стали мыши. Елена с ужасом говорит, что под газетой в детской обнаружила выводок грызунов, они бросились врассыпную, отбив охоту копаться в горах мусора в поисках табелей или других нужных только бывшим владельцам этой квартиры ценностей.
Елена сжимает в одной руке найденное фото, в другой — чудом не пострадавший от сырости и грязи томик "Гарри Поттера", который нашла тут же на полу в детской. "Может, что-то сделаем с фотографией", — с надеждой говорит она и прячет ее в карман куртки.
Строго по списку
Елена попала к себе домой впервые за последние полтора года; сейчас ее семья с детьми живет в Бердянске. Родители мужа продержались в поселке до ноября 2014 года. Уже тогда населенный пункт регулярно обстреливали, так что жили они в подвале, пытаясь присматривать за имуществом. Когда снаряд прилетел в квартиру соседей, сами тушили пожар, чтобы огонь не перебросился на их жилье. На вопрос, в каком состоянии оставляли квартиру, и что в ней было до отъезда, Елена отвечает коротко: "Все".
От здешних домов и имущества, которым десятилетиями обрастали песковчане, мало что осталось. Виной тому не только обстрелы, но и мародеры. Они есть и сейчас, и до сих пор охотно промышляют в брошенных домах и квартирах в поисках чужого добра. Бывшие жители поселка знают их в лицо, но ничего поделать не могут.
Сегодня проехать в Пески можно только в том случае, если соблюдается относительный режим тишины (стрелковое оружие с оккупированной стороны работает постоянно, корреспондент "Апострофа" стал этому свидетелем), и только по заранее утвержденным местным командованием спискам: их готовят офицеры ГВС ВСУ, которые еще осенью 2014 года решили помогать переселенцам вывозить вещи из поселка.
Офицеры ГВС уверены, что ради остатков имущества не стоит рисковать жизнью, однако с пониманием относятся к желанию людей лишний раз попасть домой. Военные дважды в неделю сопровождают в Пески по три-четыре семьи, проверяют местность на предмет неразорвавшихся снарядов и растяжек, чтобы уменьшить и без того немалый риск пребывания в этом опасном месте. Поэтому у бывших песковчан есть всего один час для того, чтобы собрать вещи.
Подчистую
С осени в закрытом для посещения поселке побывало не менее 40 семей; некоторые из них успели совершить в Пески не одну "ходку". Елена говорит, что родители ее мужа пытались спасти нажитое. Когда они ненадолго приезжали домой в январе прошлого года, то бронированная дверь в квартиру оказалась снятой с петель. Ее установили на место, задули пеной, в надежде, что это защитит от мародеров. Не помогло: из квартиры пропали холодильник, стиральная машина, сантехника, — привычный список, который, как правило, интересует грабителей.
Видно, что Елене тяжело находиться в практически уничтоженной детской. Она говорит, что перед войной тут сделали ремонт, обои, мебель — все было новым. Сейчас возле разбитого окна на подоконнике сгрудились пустые вазоны. Помимо техники мародеры вынесли и матрасы, и кровать из спальни. В других комнатах царит такая же разруха.
Забрать уцелевшее Елене помогают два молодых парня — наемные рабочие владельца "Газели", которая ждет под подъездом. Они демонтируют мойку и тумбу, разбирают небольшую кровать, которой удалось пережить налет мародеров, и выносят все к машине у подъезда.
Владелец "Газели", Юрий, тоже местный, ездит в поселок постоянно. Его услуги по вывозу имущества стоят 300-400 гривен с семьи. Сам он живет в Нетайлово, населенном пункте, расположенном в 18 километрах от Песок; пока платит только за коммунальные услуги, но понимает, что в скором времени хозяева могут попросить деньги и за постой, поэтому готов вернуться домой даже на руины, несмотря на то, что от всей улицы Ленина, где он жил раньше, мало что осталось.
По словам офицеров ВСУ, Юрий иной раз знает об обстановке в поселке больше, чем они сами, — куда можно ехать, а куда не стоит, где безопасно и еще можно что-то забрать, а где лучше махнуть на разграбленное рукой. Свои вещи Юрий вывез уже давно, поскольку в его дом "приветы" от боевиков прилетали не раз, и были это в основном 120 мм снаряды. Помощники Юрия суетятся, спешат сложить в "Газель" мебель, ведь в любой момент группа ГВС может скомандовать отход из поселка.
Год назад этот подъезд и эти квартиры выглядели совсем по-другому — большая часть стояли закрытыми. Теперь практически все двери сняты с петель и лежат возле ступенек. В проемах — та же разруха, что и в квартире Елены. Если и попадаются стоящие на своих местах двери, то на них можно заметить множественные следы от пуль — кто-то явно пытался вскрыть броню, расстреляв замок. Многие щитки приборов возле квартир распахнуты – провода вырезаны, некоторые счетчики сняты.
Между первым и вторым этажами висят покосившиеся почтовые ящики. На одном из них стоит маленькая икона. Под ногами на ступеньках неожиданно оказываются елочные шары праздничного ярко-синего цвета.
Елена выходит из своей квартиры, спускается вниз, но останавливается возле почтового ящика с цифрой 18. Касается его рукой, говорит: "Это — наш", а потом, словно испугавшись нахлынувших воспоминаний, спешит вниз, к "Газели". Только тихо признается: "Думала, будет страшно. Но пересилило то, что давно дома не была, и мне, все же, хотелось, пусть даже под обстрелами, хоть что-то забрать", — говорит она, сетуя, что у соседей ситуация не лучше. Впрочем, ностальгировать в любом случае нет времени, — офицеры ГВС уже дают команду на выезд.
Вокруг — пусто и безжизненно. На деревьях висят собранные в огромные гроздья пластиковые бутыли, — воду в них набирать уже некому. Четырехэтажные дома полностью разбиты. Напротив них стоят небольшие сарайчики, когда-то служившие кладовками. В некоторых пробита крыша, внутри в беспорядке валяются брошенные детские велосипеды, банки, коробки и прочий, уже не подлежащий идентификации хлам. Кажется, что жизнь, которая год назад едва теплилась в этом дворе, в какой-то момент оказалась не в силах сопротивляться войне; она вышла на порог и, не оглядываясь, побрела прочь, оставив распахнутыми двери и исковерканные, потерянные для жильцов дома.
