В Станице Луганской завершилось разведение подразделений ВСУ и формирований так называемой "ЛНР". Вполне возможно, что эти действия станут шагом к полному выполнению первого пункта Минских договоренностей – приостановке боевых действий, заявил "Апострофу" экс-заместитель главы Генштаба ВСУ генерал-лейтенант Игорь Романенко.
Еще в 2016 году было выбрано три площадки для разведения войск и разминирования. Тогда выполнили все, кроме Станицы Луганской. Это не удавалось из-за сложных технических и военных условий. И местные жители просили военнослужащих не отходить. Боялись, что зайдут сепаратисты с россиянами. Теперь вернулись к этой идее. Это была инициатива украинской стороны и она осуществилась. Первый пункт Минских договоренностей – это прекращение огня и большую роль в этом играет отвод войск. Наша сторона заявила, что оставляет за собой право на скорое возвращение на прежние позиции в случае нарушения договоренностей, но ОБСЕ подтвердило, что все условия были выполнены.
Но более важным является стратегический подход. Вполне возможно, что эти действия станут шагом к полному выполнению первого пункта Минских договоренностей – приостановке боевых действий. На прекращение войны уйдут годы, но остановить боевые действия - это важно, потому что в них гибнут наши военные. Если удастся установить режим тишины, который столько раз нарушался, это будет очень важно. Но этого не удастся достичь, пока Путин не видит в этом целесообразности. Даже моряков он не хочет просто так отдавать. Поэтому уступок в случае Станицы Луганской я не вижу.
Я не сторонник характеристик "зрада" или "перемога". Они амбициозны и мало к чему приводят. А истина – она посередине. Это разведение войск на маленьком участке линии соприкосновения. Если бы удалось добиться прекращения боевых действий, то это было бы большое продвижение вперед.
Моя позиция в том, что Минский формат – это тактический, самый низкий формат. Нормандский формат- это средний, по-военному - оперативный уровень, в рамках которого может быть решен вопрос об обмене пленными, введении режима тишины. Сейчас провели обмен, чтобы поднять рейтинги и возможности Виктора Медведчука, "похлопать его по голенищу". Но посмотрите, кого они отдали: дезертира; военного, который должен подтвердить, что ВСУ вели обстрелы гражданского населения; военного, который спал в кузове, когда машина заехала к боевикам, и гражданского. Это хорошо, что мы отстаиваем позицию, что наших людей надо возвращать. Но они не отдали нам ни Владимира Балуха, ни Олега Сенцова. Хотя сейчас в США собираются представители 10-15 стран для принятия решения по поводу России. А в Британии нарабатывается решение по аресту недвижимости россиян, имеющих там активы, особенно в Лондоне. К таким подходам будут прибегать, если не будет уступок в освобождении моряков. Ведь Америка и Британия - владычицы морей.
Для Дональда Трампа было бы важно, чтобы украинский вопрос укладывался в рамки его предвыборной кампании. Но Украине для этого надо сделать подачу. Польша строит военную базу, которая носит имя Трампа. Израиль строит на Голанских высотах (Трамп признал их частью Израиля вопреки решению ООН. – "Апостроф") новое поселение и в знак благодарности американскому президенту оно также будет носить его имя. А Украина не стояла на первом месте в повестке Трампа во время встречи с Путиным. Украина должна предложить план "Правды и времени". Мы должны признать, что нас в ближайшие 10-15 лет не ждут в НАТО. Поэтому мы должны подписать соглашение, что в ближайшие 5 лет Украина туда и не будет вступать с возможностью его пролонгации на 10 лет. В ответ присутствие российских войск в Крыму должно быть уменьшено до уровня 2014 года – со стратегического до тактического.
Когда между США и Москвой с участием Украины будет найден какой-то стратегический ход, тогда появятся наработки и в Нормандском формате, и на тактическом уровне. Но ждать, что на Минских переговорах решится какой-то вопрос, не стоит.
Нормандский формат не может стать стратегическим, потому что 5 лет войны показали, что у руководства Германии и Франции очень большая зависимость от россиян – экономическая, политическая и в каком-то смысле военная. Потому что у Путина уже сейчас есть мощная военная группировка на южном и западном направлениях.
