В Украине очень много не обнаруженных больных COVID-19, потому что охват тестированием населения очень мал, и значительная часть пациентов - невидимая. В то же время уже сейчас наблюдается дефицит кислородных и реанимационных коек, и очень скоро люди не смогут получать квалифицированную помощь, что увеличит риск смерти. Карантин выходного дня является последней баррикадой, за ним должен быть полный локдаун. Об этом в эфире Апостроф TV рассказал врач-инфекционист ВАДИМ АРИСТОВ.
- Как вы относитесь к карантину выходного дня?
- На выходных мы видим уменьшение, которое является манипулятивным. Мы уменьшили тестирование. Однако вообще не может быть эффекта раньше, чем через 14 дней, а то и чуть больше.
- Почему у нас такой большой временной лаг? Вопрос в том, что мы не способны делать тесты в достаточном количестве и в достаточной скорости для того, чтобы, хотя бы через день-два фиксировать нагрузку?
- И то, и другое. Инкубационный период длится до 14 дней. Согласно этому, чтобы узнать, что что-то изменилось, нужно выждать, когда все инфицированные условно созреют и появятся на радаре. А появятся они даже не в первый день, когда пройдет инкубационный период. Потому что сначала будут, возможно, какие-то выраженные симптомы - ломота в суставах, мышцах, тяжесть, головная боль. И они будут это списывать на то, что недосыпали, авитаминоз, стресс и все такое. У некоторых, конечно, начнется кашель.
Далее вопрос - пойдут ли они к врачу. Далее - как вообще работает сейчас первичное звено, потому что у нас очень много инсайдов о том, что есть неофициальные распоряжения среди первичного звена - легкие случаи без осложнений не отправлять на тестирование. Потому что это деньги. Каждый тест - это деньги. Местная власть является владельцем этих учреждений.
- То есть они звонят семейным врачам?
- Не семейным врачам, а руководству. Это же еще такая коммунистическая практика.
- Вы говорите о первичном звене, и я сразу думаю о семейном враче.
- На сборах руководство первичного звена говорит врачам, что нас всех закроют, нас будут кошмарить и другое, если мы будем так интенсивно тестировать. Поэтому, ребята, давайте снизим разгон, тестируем только особые случаи. Семейные врачи - люди подневольные, поэтому они начинают отправлять людей через одного, говорят подождать и посидеть дома, а потом посмотрим.
Соответственно мы получаем в системе тестирования только тяжелые случаи или те, которые сами не решаются в течение полутора недель. Уже значительная часть пациентов внизу этого айсберга, она невидима. Поэтому у нас очень ориентировочные суточные показатели. Вообще посмотрите, где-то треть регионов имеют положительные результаты тестирований - около 50%. То есть, каждый второй, условно, потенциально ковид-инфицированный. Это уже все, это крах системы. Нужно, чтобы было не около 50%, а где-то 1-3%.
- А как в этой статистике учитывается сезонная заболеваемость гриппом и ОРВИ?
- Во-первых, у нас по гриппу и ОРВИ очень тяжелая ситуация с диагностикой, потому что, если посмотреть на те цифры, которые декларировал Центр общественного здоровья в предыдущие годы, то можно сказать, что эта зона вообще неподконтрольна ЦОЗ. Он не способен, потому что лабораторно диагноз грипп поставлен нескольким тысячам украинцев. Все остальное - просто на глаз.
- А все остальное - ОРВИ?
- ОРВИ - это очень удобный диагноз. Можно что угодно, любые жалобы сориентировать под него и сказать: сидите дома, у вас ОРВИ.
- Это также позволяет манипулировать статистикой, в частности, с COVID. У тебя грипп, а не COVID.
- COVID, как и грипп, диагностируется лабораторно. Просто на грипп присылали образцы лишь нескольких тысяч пациентов. То есть можно предположить, что это тяжелые случаи, которые лежат с дыхательной недостаточностью, острым респираторным синдромом уже в больнице, а возможно даже в реанимации. Вот для уточнения диагнозов тогда и запускали эти ПЦР-лаборатории. Поэтому они тоже были у нас, потому что было очень легко лечить на глаз. Сейчас COVID лечат только через тестирование биологических образцов. То есть от кого присылают, от того и получают результаты. Присылают их очень мало. Я же говорю, если 50% положительных тестов, то сколько нужно раз их делать? Мы считали. Нужно тестировать 367 тысяч в день, при том, что мы тестируем 50 тысяч и то не каждый день.
- Нет денег у нас? Или просто сил, мощностей и средств не хватает, чтобы покрыть то количество, о котором вы говорите?
- Большой комплекс вопросов "почему". Первое – Министерство здравоохранения фактически вообще не контролирует эту отрасль, потому что она подконтрольна Центру общественного здоровья. ЦОЗ находится под защитой МВФ и других иностранных советников и партнеров, как и НСЗУ, которые поставили туда уже своих воспитанников. Они их развивают по собственным программам. Соответственно, Минздрав не может туда прийти и все изменить, потому что это нужно согласовывать, а уже много грантов расписано, есть отчетность. Никто не хочет признавать, что это был неправильный курс, ошибка. И вообще, как это: мы сюда вложили столько денег, а ты сейчас перестроишь всю команду, все направления и прочее.
В этих структурах очень трудно это изменить, нужно строить параллельную структуру. Так, как было с полицией - никто прямо не переименовал милицию на полицию. Создали параллельно институт - новую полицию. Над этим работали 500 руководителей, проектных менеджеров с бешеным финансированием в десятки миллионов долларов, чтобы запустить параллельно новую полицию. Когда ее запустили, тогда перевели часть старой милиции под новую табличку. В медицине такого не сделали.
- В СМИ распространяется информация о том, что в декабре нас снова ждет локдаун, который может продлиться до середины января. Есть ли у вас информация, которая подтвердит такие предположения и стоит ли нам действительно идти на это, начиная с декабря? Ведь и так все сидят дома, потому что праздники, выходные, каникулы.
- Все сидят дома - это чиновники сидят дома, потому что значительное количество бизнес-структур наоборот в этот период имеет самый высокий сезон. Ритейлеры готовят склады, логистические провайдеры перегружены в эти сезоны. Даже высшие должностные лица этих компаний развозят эти посылки, как курьеры. То есть речь идет о высоком сезоне. Рестораны и различные отели имеют сезон корпоративов. За этот период зарабатывается около 30% годового оборота. Если все сейчас закрыть, то мы очень сильно подрываем тех, о ком все время разговариваем.
Конечно, у государства должен быть свой интерес, потому что эпидемическая ситуация чрезвычайная. Однако это нужно объявлять немедленно, потому что это складские запасы, это другие штаты людей, это контракты со штрафными санкциями. Мы одной лишь неопределенностью создаем больше убытков для сектора экономики, чем если все закрыть.
Теперь относительно эпидемиологической ориентации. По математическим моделям моего института мы видим, что уже есть дефицит реанимационных коек. То есть уже сегодня переполнено на 2000 коек больше, чем есть сейчас. Конечно, мы этого не видим. До конца года будет 4000 человек, которые будут получать помощь менее специализированную, менее технологическую, чем нужно для состояния их организма. Соответственно, у них больший шанс умереть.
- Выходит, что нас обманывают? Или просто не следят за этим? Степанов говорит, что сейчас заняты 52% коек, отведенных под больных коронавирусом. Он говорит, что эта информация из СМИ о переполненных койках - неправда.
- И я говорю, что неправда, потому что эти кровати держат. Как работает система? Степанов не решает, положить Иванова на эту кровать или нет. У него вообще нет ни одного рычага на это, потому что больница подотчетна Департаменту здравоохранения - городскому или областному. Деньги на них снова-таки не Степанов дает, а НСЗУ. То есть Степанов может посмотреть табличку, которую ему по каскаду предоставили, и сделать из этого свои экспертные выводы вместе с командой. Однако как это работает: есть каскад различных коек.
- По сути реанимации не хватит на всех?
- Уже не хватает, мы просто этого не видим, потому что за каскадом реанимационных мест есть кровати с кислородом. Кого-то из них не переводят в реанимацию, потому что видят, что там уже проблемы и мест не хватит. Они полагают, что этот еще может продержаться, подождем. То есть если человек уже будет в критическом состоянии, его переведут в реанимацию.
Однако чтобы принять это решение, и держат определенный резерв. То есть по кроватям с кислородом есть перегрузка, поэтому кого-то не переводят из простых коек. А за этим кого-то не переводят из дома на эти простые кровати, потому что за каскадом есть все эти задержки. Конечно, что делает Степанов - это постоянная коммуникация и давление на то, чтобы административно выжать дополнительные больницы. И это очень хорошо.
- Места добавить?
- Виртуальные места. Каждую неделю добавляют новые заведения, соответственно, расширяется пул простых коек. Некоторые из них оборудуют кислородом, соответственно, и там количество увеличивается. Однако вся эта чехарда уже сейчас заканчивается тем, что уже около 2000 пациентов не получают реанимационную помощь, то есть это посты, это технологическое оборудование, мониторы и различные датчики. Они ждут простых кроватей с кислородом, соответственно, шансов умереть у них больше.
По нашим расчетам, следующий дефицит будет в конце первой недели января, когда закончатся обычные кровати. Закончатся различные ведомственные, городские, непрофильные больницы, санатории и прочее. Их можно бесконечно развертывать. Конечно, можно добавить еще полевые госпитали. На второй неделе января закончатся кровати с кислородом. Тогда у нас будет уже полная напасть, которую можно будет зафиксировать. Если полный каскад коек будет заполнен, то, скорее всего, они будут забиваться все больше и больше под грузом тех, кто находится дома и уже синеет.
Это прогнозируемо, поэтому карантин выходного дня был последней баррикадой. За ним уже полный локдаун. Это решение нужно принимать. К сожалению, оно упирается в наше общественное мнение. Я видел результаты социологического опроса, и, к сожалению, общественность не поддерживает полный локдаун. Это можно полностью отнести к заслугам нашей оппозиции. Я вообще аполитичный и считаю, что оппозиция очень важна, потому что они всегда поднимают все эти острые вопросы, заставляют власть двигаться.
- Но здесь они деструктивно как-то влияют.
- Здесь они деструктивны. Они еще с марта на собственных каналах раздували историю о Швеции - особый путь, ничего не закрываем - о тракторах Лукашенко и так далее. Это даже стало политическим лозунгом для местных выборов, потому что говорят: у нас, конечно, красная зона, но при соблюдении все противоэпидемических мероприятий мы это позволили. Ждите. Во-первых, никто не придерживается противоэпидемических мероприятий. Во-вторых, эти противоэпидемические мероприятия - это пропаганда для того, чтобы заставить всех делать хоть что-то нужное. Однако нет стопроцентных гарантий, что человек в маске и с антисептиком не инфицируется. Он инфицируется все равно, потому что маска - это не скафандр. Где-то обязательно через какие-то щели человек вдохнет этот воздух. Даже на протестах, на открытом воздухе есть определенный риск заболеть.
- Да, чем больше контактов, тем больше риск.
- Ты условно должен получить где-то 250 частиц вируса.
- Я же не буду их считать. Чем ближе я к вам, тем выше вероятность.
- Если нас научили килограммом асфальта или аппаратом ИВЛ - материальными объектами, нас все время этим прокачивают, я также говорю языком хозяйственников. Вот 250 частиц вируса - это то, что запустит процесс. За один кашель, условно, около 70 частиц выделяется. Если ты на протесте даже в маске кашлянул, а рядом с тобой твой друг, который тоже в маске, то, все равно, с каждым выдохом есть облачко, которая развеивает эти частицы. И вот ты вдохнул по 10 долей каждые 10 минут и набрал свои 250 частиц.
- Нардепы часто рассказывают о витаминах, которые они принимают, в качестве профилактики, и также для того, чтобы болезнь протекала легче. Мы сейчас ничего не советуем, но это часто витамин D, цинк, селен и различные добавки. Мировой практикой подтверждается положительное влияние витамина D на протекание болезни?
- Подтверждается лишь одно: нельзя принимать больше рекомендованной медицинской дозы - 2000 международных единиц в день. Это витамин D-3 для взрослого человека. Однако, конечно, семейный врач должен смотреть и корректировать дозу. Все, что общее - не индивидуальное. У тебя могут быть какие-то особые процессы, которые будут требовать корректировки.
Однако я к чему веду: это общая доза, в целом витамин будет действовать. Однако будет ли он действовать именно против коронавируса - доказательств еще недостаточно. Действительно ведутся определенные исследования, но пока их качество не позволяет нам точно о чем-то утверждать. Однако лимит, который я назвал, является приемлемым. Превышение дозы может вызвать активное действие иммунной системы. А при коронавирусе состояние человека может ухудшиться из-за чрезмерной активности иммунной системы.
- А витамин С, селен и цинк?
- Относительно витамина С нет достаточно доказательств для общего населения. Есть отдельные интересные исследования, которые говорят о работниках экстремальных отраслей - спортсмены, люди, которые занимаются зимними видами спорта и тому подобное.
- Люди, имеющие постоянную физическую нагрузку?
- Да. Для них повышенная доза, однако, вводится внутривенно. К сожалению, в нашей доказательной медицине пока не существует универсального арсенала. Есть отдельные клочки знаний, которые мы пытаемся как-то использовать, изменяя много условий. Опять же, можно ли этот внутривенный пример переносить на таблетированный? Неизвестно. Можно ли опыт этих экстремальных спортсменов переносить на рядового гражданина, который не очень активно двигается, ведет офисный стиль жизни. Кто-то может сказать да, кто-то - иначе. Это будет уже не доказательная медицина, а основанная на определенной мысли.
Далее идет витамин Е - тоже 200 международных единиц в сутки. Опять же, не нужно превышать. Относительно цинка тоже есть определенные дозировки, нужно подбирать под возраст и помнить, что передозировка может чрезмерно стимулировать у мужчин их простату. Это может вызвать свои последствия.
К сожалению, у нас нет очень активной Академии медицинских наук, которая все это пыталась бы обобщить, проводя какие-то заказные исследования, когда есть правительственный грант для выяснения такого воздействия. Что такое доказательная медицина? Это очень важный инструмент цивилизации, однако он движется в основном за счет фарминдустрии. А цинк, селен и витамины - это очень широкое поле, оно ничье. Только правительство или благотворительные организации могут за свой счет стимулировать определенное движение. Или, как украинское сообщество, где ученые, из-за своего любопытства, за благотворительные взносы пытаются обобщить то, что уже есть.
- Мы не призываем к самолечению. Для того, чтобы знать, что тебе надо принимать эти препараты, надо обратиться к врачу.
- Абсолютно.
- Говорят, что первая партия вакцины от коронавируса может появиться в Украине не раньше мая с помощью глобальной программы COVAX. Того количества, которое мы получим, будет достаточным для первого шага в борьбе? Мы понимаем, что ее будут получать медики и люди из рисковых категорий.
- В США первый шаг начнется уже, вероятно, в декабре. И это 22,5 млн доз. То есть первый шаг - это очень условной вопрос. Если нам предоставят даже 10 тысяч доз, то это тоже будет первый шаг. Вопрос, кому и как они будут распределяться, потому что даже в США это еще не определено. Это очень политизированный вопрос, и он очень сильно зависит от локальной инфраструктуры, так как в США уже заранее работала полувоенная программа для того, чтобы распределить и контролировать это.
Во-вторых, логистические операторы - самые известные мировые бренды - работали над этим, потому что они будут их развозить. Далее идет медицинская инфраструктура: вопросы холодовой цепочки, вопрос хранения вакцин, вопрос абсолютно всех расходных материалов. Простите, это миллионы медицинских инъекций, которые нужно сделать. Для этого необходимы шприцы, иглы, вата, дезинфекторы.
- С этим у нас, кажется, все нормально. Вакцина для своего хранения, я так понимаю, требует сверхнизких температур?
- Кажется, да - потому что у нас сейчас тоже эпический фейл с диагностикой. Даже самый известный монополист в лабораторном сегменте, где забирают образцы на ПЦР-диагностику, они это берут с носа урогенитальным ершиком для урогенитальных анализов. Я лично проводил так анализ. Речь идет о том, что этот прибор не предназначен для забора образцов с носа, он не предназначен для ПЦР и для того, чтобы столь глубоко его засовывать.
- Какая разница, чем брать, если там будет то биоматериал?
- Если будет, это нужно доказать. Для этого нужно провести валидационные исследования и согласовать это с главным органом. Это может быть причиной значительного количества ложно-отрицательных результатов, так как этот ершик надо засовывать в носоглотку на всю его длину, а этого не делают. Это как результат, который ты сам у себя дома забираешь, никто не знает, правильно ли это сделано. Возможно, это экономия, а скорее всего - глобальный дефицит. Еще в Америке Трамп говорил о том, что будет глобальный дефицит этих ершиков.
