Николаевщина почти ежедневно подвергается обстрелам со стороны российских оккупантов. В результате ударов разрушены жилые дома и объекты инфраструктуры. На днях был уничтожен второй по величине зерновой терминал в Украине. Несмотря на это, область продолжает жить. В Николаеве работают магазины, рестораны, дороги загружены фурами с товарами. Какая сейчас ситуация в регионе? Какие настроения царят среди гражданского населения и как ведутся работы по восстановлению уничтоженных объектов – в эфире Апостроф TV рассказал глава Николаевской областной администрации ВИТАЛИЙ КИМ.
– Вы недавно заявили, что усилились обстрелы Николаевщины. По вашему мнению, это делается с целью запугивания людей, или же оккупанты собираются атаковать?
– Я считаю, что первый вариант. Обстрелы ведутся в большинстве своем, чтобы запугать, чтобы присутствовала информация об обстрелах в их СМИ. Они работают и по военной линии также и гораздо больше, чем по городу. Но каждый день они обстреливают город Николаев, Баштанку и другие населенные пункты. Бьют именно по мирному населению, целенаправленно по объектам гражданской инфраструктуры, которые не имеют ничего общего с военной. Это делается специально, чтобы запугивать людей и иметь определенную картинку в своем информационном пространстве.
– На днях был уничтожен крупный зерновой терминал. Какие еще объекты подвергаются обстрелам?
– За вчера – госпиталь, здание райгосадминистрации, районного совета, амбулатория, склады, предприятия там есть какие-то, частные дома, девятиэтажный дом, СТО. Они стреляют без разбора.
– Если говорить о людях, которые сейчас ближе к фронту, у них есть возможность выехать?
– По разному, в зависимости от каждого отдельного села или населенного пункта. В некоторых городах, где больше обстрелов, люди просят эвакуировать. Только вчера вывозили. В некоторых наоборот говорят: "Мы не будем уезжать". А в некоторые люди приезжают, невзирая на то, что линия фронта очень близко.
– Много людей возвращается?
– Я не могу сказать, что есть большая очередь, как была, например, в Киеве после освобождения региона. Она будет после освобождения Херсонской области или немного дальше. Но люди стабильно возвращаются по разным причинам.
– Какова ситуация с обеспечением людей товарами и услугами в регионе?
– У нас на дорогах много фур, загруженных товаром. Рынки, магазины, кафе, рестораны – все работает. Можно даже не заметить, что город находится под постоянным огнем. Но это не потому, что здесь безопасно, а потому, что люди привыкли к этому и иногда даже игнорируют тревоги и обстрелы.
– Как сейчас в регионе с настроениями? Помню, вы говорили, что все настроены на победу.
– Знаете, с самого начала было настроение "все пропало". Потом настроение было "мы уже победили". Сейчас настроение такое, что нужно работать на победу, и это сложно. Постоянно нужно это делать, и мало ресурсов, проблемы с работой, проблемы с безопасностью. Но нужно работать. Такое в целом настроение. Даже волонтеры перешли в режим постоянного кропотливого труда. Все трудятся сейчас на фронт.
– А как с настроением у вас? Как вы отнеслись к тому, что некоторые российские Telegram-каналы вас уже "похоронили", и какова цель таких вбросов?
– Это не первый раз меня хоронят. Мне говорят, что долго буду жить из-за этого.
Какова цель? Я ведь не могу знать, что в глупых головах творится. Они там что-нибудь придумали, кто-то куда-то вбросил или сделал вывод, что если меня нет в эфире, то со мной что-то произошло. Нет, я просто был занят, я работал.
– Вам во время войны приходится общаться с россиянами по каким-то вопросам? В целом, каково ваше отношение, есть ли "хорошие русские"?
– Знаете, есть такая пословица, что количество идиотов в каждой нации – примерно один и тот же процент. Так вот в случае россии, это чуть-чуть не так. Но точно есть процент адекватных россиян, не поддерживающих войну. Например, есть легион "Свобода России", который борется против путина и его режима, в частности, воюет на нашей стороне. Они хотят, чтобы россия тоже жила как демократическая страна. У них тоже есть большая поддержка. К сожалению, многие россияне, которые могли мыслить, – около 4 миллионов – уехали за границу и сейчас такие же беженцы, как и украинцы. Но у них ничего страшного не происходит, кроме экономического спада. Есть такие люди, но сейчас я с ними не общаюсь, у меня нет нужды в общении с россиянами.
– Мариуполь вместе с бойцами "Азова" держали морпехи из Николаева. Известно ли что-нибудь о них, они в плену?
– Конечно, известно. Но пленниками и обменом сейчас занимаются соответствующие структуры. Эта работа была и до плена, и сейчас речь идет об обмене. Но я не имею права ничего комментировать на этот счет.
– Ведутся ли уже какие-нибудь восстановительные работы уничтоженных россиянами объектов инфраструктуры, жилых домов?
– У нас есть определенные бюджетные ограничения, потому что мы область, где ведутся активные боевые действия, поэтому мы не можем нести определенные расходы, кроме военных. Но мы работаем, восстанавливаем дороги, инфраструктурные и коммунальные объекты. Эта работа не прекращается ни на час.
Касательно восстановлении разрушенных зданий, мы делаем списки и готовим проекты по восстановлению. Но стартовать пока не можем, потому что есть постоянная угроза уничтожения, особенно тех районов, которые близки к линии фронта. А экономические проекты для переселенцев мы разворачиваем в более безопасных районах области.
– Что сделает Виталий Ким после победы? Может, хотите изменить направление работы, в Киев переехать? Или будете оставаться в регионе и работать там?
– Знаете, я сейчас "женат" на войне. Я ничего не планирую дальше, чем наша победа. И это реально так. Нет ни интереса, ни желания, это невозможно. Поэтому сначала победа, а затем – планы.
