Вооруженные Силы Украины продолжают продвижение в Запорожской области. Но наступление дается дорогой ценой. Враг очень грамотно развернул линию обороны, построил мощные укрепления и минные поля. С чем нашим воинам приходится сталкиваться в Запорожской области, почему не стоит недооценивать врага и как происходили попытки ВСУ деоккупировать Запорожскую АЭС, "Апострофу" рассказал командир штурмового батальона полка "Герць" ИВАН МАТЕЙКО ("Штиль").
Читайте также: ВСУ имеют успех на левом берегу Днепра и в Запорожской области: отчет ISW и свежие карты боев
– Где воевало ваше подразделение? С чем вам пришлось столкнуться на том направлении, где вы оказались?
– Крайние четыре месяца мы воевали на Запорожском направлении. Первое, с чем мы столкнулись – это очень высокая плотность минирования, а также очень грамотно построенная линия обороны. Несмотря на весь свой опыт, я никогда такого не видел. Там были 5-6 рядные комбинированные минные поля. Там были и колючая проволока, и противопехотные мины, вперемешку с ТМками, фугасами. Десятки, сотни тысяч мин закопаны в посадках. Не знаю, сколько десятков лет после победы уйдут на то, чтобы все это разминировать.
За минными полями следовали опорные пункты. Забетонированные, замаскированные с подземными ходами, блиндажами в два этажа вниз. Одну из лесополос мы между собой назвали "городок". Траншеи длиной в 3-4 километра со щелями и норами. Там были и бетонные укрепления, и подземные ходы. Взять такой городок было очень трудной задачей. Крайний раз ребята штурмовали в направлении Вербового. Перед этим мы устроили трехдневную артподготовку. После нее там вообще ничего не должно было остаться живого. Мы заглядывали дронами в каждую нору. Направляли fpv-дроны в каждый блиндаж, чтобы уже наверняка. И вот двое наших ребят пошли на штурм посадки...
Мгновения войны
– Только двое? Не слишком ли мало?
– У меня они просто герои, я представил их к наградам. И когда они пошли вперед, то мы из дрона увидели как из-под земли поднялась покрытая травой крышка и оттуда высунулось тело по пояс. Мы подняли дрон повыше и увидели еще 5-6 таких люков. Из них, будто суслики, высовывались еще тела. Представьте себе, они там пересидели трехдневный обстрел и появились только когда пошла наша пехота. Выбить их удалось только благодаря храбрости двух наших парней. Как же они там закопались, если после трехдневной артподготовки и детальной разведки мы их там не нашли! И таких мест было несколько. Преодолевать их удавалось благодаря храбрости и мотивации наших ребят. Однако противник учится. Когда мы брали под контроль пункты, откуда враг уничтожал технику ПТУРами, когда пробивали минные поля, противник начинал использовать мобильные противотанковые группы. Ты уничтожил за один день несколько расчетов ПТРК, на следующий день выдвигаешься на технике, а тут в игру включаются fpv, "Ланцеты" и другие средства, которые не позволяют нам продвигаться. Кроме того, там же степь, открытая местность. Одна летающая в воздухе Zala (дрон Zala- "Ланцет" российской компании Zala Aero - "Апостроф" ) видит ситуацию на десятки километров вокруг.
– А как вы оцените противника, российских солдат, воевавших против нас?
– Не надо недооценивать врага. Когда кто-то говорит, что мы сражаемся с "чмобиками", то для меня это обидно. Многие из наших ребят погибли. И чувствовать, что кто-то погиб или был ранен от рук чмобиков – такая себе история. Враг силен, враг умен, враг делает выводы. Чтобы победить, нам нужно быть лучше. На нашем направлении мы встречались со "Шторм Z" (подразделения, формируемые из осужденных, - "Апостроф" ), мотострелковыми подразделениями и ВДВшниками (воздушно-десантные войска рф, - Апостроф ). "Шторм Z" они оставляли на тех позициях, которые заранее были готовы потерять. Мы захватили одну из таких позиций. Мы даже видели их личные дела. Там были сведения об уголовных статьях, по которым они были осуждены, а также любовные переписки между двумя мужчинами. Даже держать в руках такое было неприятно.
- По вашим наблюдениям, с кем воевать было труднее всего?
– Мы воевали против десантников. Десантники против десантников, элита против элиты. Их перебросили к нам, когда командование врага увидело, что ситуация разворачивается не в их пользу. Пожалуй, это было труднее всего. Были сражения в траншеях, на близких расстояниях. Сражались честно. Но и наши ребята тоже не лыком шиты. Мы их тоже проламывали.
– Пленных вы брали? Они что-нибудь интересное рассказывали?
– Возвращаясь к мобилизованным, скажу что они с чрезвычайно промытыми мозгами. Пропаганда на россии работает по полной. Мотивация, какой бы искаженной она ни была, у них присутствует. Они лезут сюда "защищать русский мир" и сражаться с "нацистами". В большинстве случаев это люди из русской глубинки. Я слышал, что они получают единовременную выплату в эквиваленте от 8 до 10 тысяч долларов США за подписание контракта. Половина перечисляется от государства, а половина – от местных властей.
– А кто служит в вашем батальоне?
– Наше подразделение формировалось из опытных людей. Мы хотели рискованных задач, штурмовых задач. Нам дали возможность создать такое подразделение в составе Вооруженных Сил. Конечно, есть разные люди. Есть те, которые ломаются, потому что это война. Но в нашем батальоне достаточно низкий процент потерь. Мы принципиально эвакуируем всех погибших, у нас нет ни одного бойца пропавшего без вести. Мы вытащили абсолютно всех раненых.
Иван Матейко (справа) со своими бойцами
– Как вы проходили сквозь минные поля?
– Вручную. У меня погибли двое саперов. Есть технические средства разминирования, которые подрывают минные поля. Есть машины для разминирования, есть рюкзаки для разминирования. Но мы работали вручную, а потом пускали технику. Много тропинок в минных полях мы таким образом пробили.
– Но ведь враг тоже не дремал, он видел ваших саперов, вел по ним огонь.
– Конечно! У меня есть видео, где наш сапер под минометным обстрелом пробивает тропу через минное поле. Он бросает рюкзак, из которого вылетает шланг с пластидом и таким образом подрывает проход. То есть он вышел сам на открытый участок местности, по нему начали бить из миномета, а он пробивает и пробивает проход...
- Вот у человека нервы...
– Это и есть мотивация. Таких людей осталось мало. Я рад, что они находятся в моем подразделении.
– Люди заканчиваются?
– У тех, кто пришел в самом начале, была очень высокая мотивация защищать страну. Зачастую они не были профессиональными военными, однако им пришлось встать на путь воина. Многие из них теперь хотят вернуться домой, к семьям, получить отдых. Я тоже не был контрактником, но теперь понимаю, что останусь в Вооруженных Силах до победы. Нам нужно строить профессиональную армию.
- Но пополнение все равно прибывает. Что вы скажете о наших мобилизованных?
- Чтобы человек стал качественным бойцом и мог проявить себя во время обороны или наступления, ему нужна подготовка. Для этого необходимо не менее четырех месяцев. Один месяц — общая военная подготовка. Еще один месяц требуется для профессиональной подготовки. Далее следует боевое слаживание. Хороший пулеметчик должен уметь действовать в составе подразделения. Он должен понимать, как работает отделение, взвод, огневая или штурмовая группа. И для этого нужно два месяца. И если нам необходимо заменить людей сейчас, то новички еще четыре месяца назад должны были явиться в ТЦК. А пока мы должны полагаться на тех ребят, которые есть у нас сейчас. Некоторые из них у меня по два, по три раза были ранены, но потом они возвращались. У меня есть два сержанта, которые получили ранения, но они не вышли из боя, потому что им нужно было командовать людьми. А потом, когда их отправили на лечение, несмотря на то, что у них было законное время на реабилитацию, они все равно вернулись в строй.
- Я знаю, что до боев на Запорожском направлении вы участвовали в попытках высадиться в Энергодаре, чтобы деоккупировать Запорожскую АЭС. Об этих попытках, в частности, рассказывал руководитель ГУР Кирилл Буданов.
- Это было больше года назад. Мы действовали в составе сводных групп под управлением ГУР. Я был участником одной из таких групп. Кстати, формирование нашего подразделения началось именно с такого сводного отряда. Я всех предупреждал, если вы идете к нам, то попадете на операции, из которых высока вероятность вообще не вернуться. Но при этом вы впишете свое имя в историю. Это были отчаянные парни, готовые подписаться на любые задачи, чтобы ускорить победу. Я тоже решил подписаться, перейдя в такую группу с должности начальника разведки одного из батальона, одной из сухопутных бригад.
Мы были словно пираты на лодках. Думали, что сейчас высадимся, пробьем путь, а за нами придут ДШВ и всех положат. Были высадки. Но, к сожалению, неудачные.
Схема одной из попыток высадки в районе Энергодара
- Почему?
– Там была грамотно подготовлена оборона. Во-первых, успеху не способствовала быстрота подготовки нашего пиратского флота, а к другим попыткам уже и противник подготовился. Он встретил нас артиллерией, наведенной на воду и многими пулеметными позициями. Кроме того, технические средства разведки позволяли ему контролировать русло. Поэтому это была такая казацкая э-ге-гей история. Хотя я знаю случаи, когда люди выходили на тот берег, делали работу и возвращались. Все они были отчаянные ребята.
– Вы говорили, что мотивированных людей остается все меньше. Есть ли у вас слова для тех, кто должен заменить воюющих с самого начала?
– Я сейчас нахожусь в отпуске. Не впервые возвращаюсь с фронта и вижу мирную жизнь, но я не могу понять, почему люди так расслабились. На самом деле ситуация не сильно улучшилась. И эта война коснется каждого. Если мы сейчас не соберем то войско, которое начнет отвоевывать нашу землю, тогда наступит период стагнации, все заморозится на время, а потом противник снова соберет силы. Для этого у него гораздо больше возможностей, чем у нас. Я согласен с главкомом Валерием Залужным, что нам нужно работать над техническими и асимметричными средствами ведения войны, но и люди ведь нужны. Окей, мы дронами уничтожим вражескую технику, заглушим РЭБами их беспилотники, но все равно кто-то должен зайти в населенный пункт — в тот же Токмак или Мариуполь, или заехать на танке в Джанкой и водрузить там украинский флаг. И здесь всего два варианта. Или ты пытаешься отлежаться, но тогда через год-два война все равно к тебе придет, или ты начинаешь готовиться уже сейчас, чтобы встать в ряды украинской армии.
Читайте также: В Украине продолжили военное положение и всеобщую мобилизацию: до какого времени действует
