Послы ЕС в Брюсселе согласовали идею использования сверхприбылей, которые приносят замороженные российские активы. Для этого будет создан отдельный финансовый счет, на который будут поступать проценты по российским вкладам. Теперь дело за следующим шагом - согласованием механизма передачи их в распоряжение Украины. Не исключено, что этот вопрос будет обсуждаться на саммите Евросоюза, который пройдет 1 февраля в Брюсселе. Основной темой этого саммита является решение вопроса о финансовой помощи Украине. О наработках правовых механизмов изъятия российской собственности как в самой Украине, так и за ее пределами в интервью "Апострофу" рассказала заместитель министра юстиции ИРИНА МУДРАЯ.
Как забрать 300 миллиардов
– Российские активы уже стали почти таким же элементом фольклора как золото гетмана Полуботка: о них много говорят, но добыть их невозможно. В каком виде существуют эти активы? Что это?
– Когда говорят о 300 миллиардах долларов замороженных российских активов, то подразумевают так называемые суверенные активы – имущество, принадлежащее непосредственно российскому государству. В основном это золотовалютные резервы российского Центробанка, которые он хранил на банковских счетах в других государствах.
– То есть это так называемые высоколиквидные активы, которые, получив, можно легко и быстро превратить в деньги?
– Да. Это - low-hanging fruits (буквально - "низко висящие плоды", то есть то, что легко достать - "Апостроф"). Такие активы после их изъятия можно быстро направить на нужды Украины. И наше основное внимание сегодня сосредоточено на том, чтобы получить доступ к ним.
Но мы не ограничиваем этим наши претензии. Наша цель – получить все активы, которыми владеет за рубежом Россия, включая имущество российских государственных компаний. И это может быть что угодно: деньги, недвижимое или движимое имущество, корпоративные права, объекты искусства и т.д.
– А где находятся российские активы?
– Преимущественно это страны "большой семерки" и Евросоюза. Установлено, что большая часть – около 189 миллиардов евро – хранится в компании Euroclear в виде ценных бумаг (Euroclear – бельгийская компания, специализирующаяся на хранении и безопасных операциях с ценными бумагами, является частью американской финансовой корпорации JP Morgan & Co – "Апостроф "). От 5 до 8 миллиардов долларов находятся в Соединенных Штатах. Значительные суммы находятся также в Германии, Франции и других странах Евросоюза.
И я считаю, что на данный момент выявлены не все существующие активы. На самом деле, общая сумма намного больше 300 миллиардов долларов. Если на международном уровне будут приняты соответствующие законы, которые обяжут страны раскрыть информацию о российской собственности, найдутся и другие ценности.
– Тем не менее, хотя это очень ликвидные активы, они до сих пор не здесь. Разговоры об их изъятии ведутся уже почти два года – с момента, когда они были заморожены. И многие в Украине удивляются, почему дело тянется так долго. С точки зрения многих людей все выглядит очень просто: забрать и отдать нам. Можно управиться за один день.
- Это вопрос точно не про "забрать и отдать нам". Каждое правовое государство имеет законодательство, которое гарантирует право собственности. И никто не собирается это законодательство нарушать (именно поэтому деньги диктаторов и коррупционеров со всего мира направляются в Европу и Америку, где они защищены законом и независимыми судами - "Апостроф"). При обычных условиях никто не имеет права конфисковать суверенные активы. Они пользуются защитой международных законов. Для того, чтобы изъять эти средства, нужна длительная, досконально разработанная правовая процедура.
Наша позиция в этом вопросе - у России есть юридические обязательства перед Украиной относительно компенсации нанесенного ущерба. Это обязательство возникло в тот момент, когда Россия, нарушив нормы международного права и устав ООН, напала на Украину и совершила бесчисленные военные преступления, нанесла ущерб объемом в сотни миллиардов долларов. Обязанность агрессора – возместить потерпевшей стороне причиненный вред.
И теперь международное сообщество должно разработать механизмы такого возмещения. Если Россия не соглашается сделать это добровольно, то придется прибегнуть к средствам принуждения. Ведь были нарушены обязательства не только перед Украиной, но и перед всем миром. Как одна из мер в рамках такого возмещения рассматривается конфискация суверенных активов России. Важно, чтобы это решение было принято не отдельной страной, а на глобальном уровне. И если в будущем Россия согласится добровольно выплатить репарации...
- Фантастический сюжет...
– Но мы должны его учитывать. И если это произойдет, то изъятые средства будут зачислены в общую сумму репараций. Таким образом, нынешняя передача этих активов Украине может рассматриваться как авансовый платеж в фонд возмещения. Фактически, таким образом мировое сообщество выполнит за Россию ее обязанность, которую она пока отказывается выполнять сама.
Однако такое решение не может принять одна страна. Оно должно быть принято на глобальном уровне.
- Проблема в том, что глобальный уровень представлен Совбезом ООН, и совершенно очевидно, что этот орган не способен принять необходимые решения, поскольку Россия является постоянным членом Совбеза с правом вето.
– Да. Только в прошлом году в Совете безопасности 35 раз поднимался вопрос о ситуации в Украине, и 35 раз Россия блокировала любые решения. Потому эта возможность для нас закрыта.
Однако существует ряд других организаций, с которыми мы активно работаем - "большая семерка", Совет Европы, Евросоюз, разные региональные организации и т.д. Решение должно быть принято на всех возможных политических площадках, что обеспечит ему максимальную легитимность.
Кроме того, напомню, что существует резолюция Генеральной ассамблеи ООН от 14 ноября 2022 года – 94 страны высказались о том, что Россия обязана возместить Украине причиненный ущерб. И для этого странам-членам ООН рекомендовано создать международный реестр ущерба. После принятия резолюции мы немедленно приступили к работе, и менее, чем за восемь месяцев такой реестр был создан.
– Что собой представляет этот реестр и зачем он нужен?
– Он является первым элементом механизма компенсации. Там фиксируется весь ущерб, нанесенный Украине со стороны России. Заявления об ущербе и соответствующие доказательства в реестр имеют право подавать физические и юридические лица, а также государство Украины в лице его центральных и местных органов власти.
– Какой именно ущерб будет фиксироваться в реестре? Только материальный?
– Нет. Туда войдут все виды ущерба, причиненного агрессором Украине и ее населению. Это ущерб, связанный с утратой жизни, телесными повреждениями, пытками, сексуальным насилием, принудительным переселением, вынужденным перемещением, утратой имущества и доходов. Также будет фиксироваться ущерб, нанесенный объектам инфраструктуры, государственным объектам, культурному и художественному наследию, окружающей среде и т.д. Окончательный перечень категорий ущерба будет утвержден Советом реестра.
– Он уже существует?
- Да, на конференции реестра был избран Совет из семи лиц, одно из которых предложено Украиной (Юлия Кирпа, юрист, специалист по банковскому и финансовому праву. Помимо нее в Совет реестра вошли представители Германии, Италии, Исландии, Финляндии, США и Польши – "Апостроф").
Опыт предшественников
- Итак, допустим, что мы собрали в реестре исчерпывающую информацию о причиненном ущербе. Как это нам поможет получить деньги?
- Юридический механизм, который сейчас разрабатывается, предполагает создание также специальной компенсационной комиссии, которая будет изучать данные из реестра и на их основе определять размер компенсации, которую предстоит выплатить России.
– И куда нужно будет обращаться с этими решениями?
– Конечно, когда речь идет о компенсациях, нужно не только определить их размер, но и найти источник средств для их выплаты. Иначе все данные реестра и решения компенсационной комиссии останутся ничего не стоящими документами. Вот для этого мы и предлагаем создать фонд для выплаты компенсаций. И первым взносом в этот фонд должны стать замороженные российские активы.
– Такой юридический механизм уже когда-нибудь использовался? Будет ли наш случай первым в истории?
- Точно такой ситуации еще не было, поэтому многие вопросы мы должны решить впервые. Однако в какой-то степени подобные случаи уже были, и мы опираемся на этот опыт, разрабатывая новые правовые механизмы.
Из наиболее близких исторических примеров - это компенсации, которые выплачивал Ирак Кувейту (в августе 1990 года иракские войска вторглись в Кувейт и за два дня захватили всю страну. В январе-феврале 1991 года международная коалиция провела операцию "Буря в пустыне", в результате которой Кувейт был освобожден - "Апостроф"). Тогда также была создана компенсационная комиссия и фонд для выплаты возмещения потерпевшим. В этот фонд зачислялась определенная часть доходов от экспорта иракской нефти.
– Ирак на это согласился?
– Согласился. Но в добровольно-принудительном порядке. Это и есть главное отличие от нашей ситуации. Мы не видим доброй воли России в отношении возмещения нанесенного ею ущерба. И в ближайшее время вряд ли стоит ее ждать. Именно поэтому мы предлагаем в принудительном порядке направить в фонд возмещения российские суверенные активы.
Еще одно отличие – ирако-кувейтский механизм компенсаций создавался на основе решения Совета безопасности ООН. К сожалению, нам на такое решение рассчитывать не приходится.
Есть и другие прецеденты, имеющие определенное сходство с нашим случаем. Например, механизм компенсаций, созданный США и Ираном в 1981 году (после захвата Ираном сотрудников посольства США и ответной заморозки иранских активов - "Апостроф"). Тогда Иран согласился самостоятельно наполнять фонд компенсации пострадавшим, а США разблокировали его активы.
Что кому принадлежит
– Перейдем теперь к российским активам в Украине. Они постепенно конфискуются, и выглядит так, что в Украине это сделать проще, чем в США или Европе. Какие юридические процедуры при этом используются?
- Такие конфискации происходят на основе санкций против конкретных физических лиц, которые, в частности, предусматривают блокирование их долей в юридических лицах, которые действуют на территории Украины. Решения о применении санкций принимает Совет национальной безопасности и обороны, а вводит их в действие президент. Затем Министерство юстиции обращается в Высший антикоррупционный суд (ВАКС) с иском о конфискации активов подсанкционных лиц. И уже суд принимает решение о конфискации имущества.
– Сколько удалось конфисковать активов?
- На сегодняшний день подано в суд 38 исков, и по 32-м делам уже вынесено решение о конфискации активов. В собственность государства перешли десятки компаний, сотни объектов недвижимости, тысячи единиц движимого имущества. Также взыскано наличных средств около 130 миллионов гривен.
Сейчас на рассмотрении находится дело российских олигархов Воеводина, Гинера и Бабакова. Из имеющихся в Министерстве юстиции материалов можно сделать вывод, что они косвенно осуществляют контроль над компанией VS Energy, которая контролирует несколько облэнерго, объекты гостиничного бизнеса, недвижимости, а также имеет доли во многих компаниях.
– Российские олигархи (как и украинские) являются большими мастерами по созданию такой структуры собственности, когда очень сложно понять, что кому принадлежит. Последний пример – "Киевстар", акции которого принадлежат европейской компании, в которой, помимо россиян, есть и другие инвесторы. Как изъять долю подсанкционных лиц, не затронув интересы западных совладельцев?
– Простого ответа на этот вопрос закон не дает. Нам приходится проводить огромную работу для того, чтобы поднять "корпоративную вуаль", разобраться, какая именно доля в определенном объекте принадлежит подсанкционным лицам. Обращаемся за информацией не только к украинским спецслужбам, но и к нашим зарубежным партнерам по линии международной правовой помощи.
Мы часто слышим упреки, что Минюст тянет с конфискацией. Но, чтобы собрать исчерпывающие доказательства того, что определенная собственность связана именно с россиянами, нужно много времени и работы. Очень важно соблюдать верховенство права и обеспечивать защиту прав неподсанкционных акционеров. Поскольку каждый олигарх, у которого отобрали имущество, имеет возможность обратиться в международный суд, и нам придется отстаивать свою позицию там.
- Украина уже по крайней мере один раз отстояла собственные интересы в зарубежных судах, добившись возвращения коллекции скифского золота. Как это удалось?
– В 2014 году эта коллекция на правах аренды находилась в музее Алларда Пирсона (археологический музей в Амстердаме – "Апостроф"). И после аннексии Крыма на нее претендовала Россия на том основании, что экспонаты принадлежат музеям из оккупированного ею Крыма. Наша позиция заключалась в том, что эти сокровища являются национальным достоянием Украины.
Судебные разбирательства длились годы. Наконец, в 2021 году Апелляционный суд Нидерландов установил, что коллекция принадлежит Украине. А точку в деле в прошлом году поставил Верховный суд Нидерландов, который принял окончательное решение о возвращении исторических ценностей законному владельцу. Правда, по этому решению Украина должна была возместить музею расходы на хранение коллекции в течение девяти лет.
– Это большая сумма?
– Около 130 тысяч евро. Однако, благодаря совместной работе украинского правительства, посольства Украины в Нидерландах, музею истории Украины нам удалось договориться о том, чтобы не платить эти деньги. Так что эта борьба закончилась нашей убедительной победой.
Читайте также: Если Штаты не дадут денег, у нас останется два варианта – нардеп Юлия Клименко
