В жизнь титулованного украинского гимнаста, олимпийского чемпиона Олега Верняева война пришла дважды. В 2014 году в его родном в Донецке, а в 2022 году в Киеве, где Олег проживает уже 16 лет. О том, как война изменила его жизнь, о переходе на украинский язык, скандале с допингом и многом другом ОЛЕГ ВЕРНЯЕВ рассказал в спецпроекте "Воины" на Апостроф TV.
– Вы сам родом из Донецка, и к вам война, по сути, приходила дважды – в 2014 году и вот в 2022-м. Какими вы помните события 2014 года, когда осознали, что ваш родной город оккупирован?
– К тому времени я уже жил в Киеве. Вместе с семьей я переехал в столицу еще в 2009 году, сменил тренера и тренировался уже здесь. В Донецке тогда остались бабушка с дедушкой, некоторые друзья. Мы всегда были на связи.
– Есть среди ваших друзей те, кто в 2014 году поддержал россию?
– Не уверен, потому что многие из Донецка уехали в 2014-2015 годах. Там не было работы, не было ничего, для молодых полное отсутствие перспектив. Сейчас также довыезжают те, кто оставался, потому что стало еще хуже.
– Что вы испытывали в 2014 году, какова была ваша главная эмоция?
– Чувствовал давление со стороны СМИ. Я часто был на соревнованиях, там журналисты брали интервью, постоянно акцентировали на том, что я из Донецка, спрашивали, что там и как. Была куча вопросов и от украинских СМИ, и от зарубежных. Часто задавали провокационные вопросы, отчего было неловко.
– Вам было неудобно, потому что вы были из Донецка и вас пытались в чем-то обвинить?
– И такое было. Плюс мне было немного грустно об этом рассказывать, ведь это мой родной город и не очень хотелось об этом говорить.
– Как началось 24 февраля для вас?
– Начался со звонков, тогда поняли, что все началось. Сразу собрались со своими друзьями, увидел пост своего друга Ивана Крыленко из Харькова, он вместе с другими открыл волонтерский штаб, и я сразу спросил, чем могу помочь. Он рассказал, что и к чему, познакомил с нужными людьми в Киеве и мы здесь начали искать все необходимое и переправлять в Харьков.
– Какое волонтерское направление вы для себя выбрали?
– Прежде всего, снабжали едой, а также собирали и везли корм для животных. От себя проводил сбор средств, чтобы купить обувь для военных. А недавно передали бронежилеты. Когда что-то из амуниции появляется, мы передаем. А так, основное направление – это еда.
– В своих соцсетях вы публиковали фото в военной форме и сообщили, что вступаете в ряды ВСУ. Как вы несете службу?
– У нас все спортсмены находятся или в Нацгвардии, или в ВСУ. Мы представляем эти два клуба, и со временем, если у тебя есть хорошие результаты, тебе присваивают звание. Мы как спортрота, спортивный батальон, можно сказать.
– Также в соцсетях вы публиковали фото своего автомобиля, на котором вы начали собирать какие-то автографы и надписи, что это такое?
– Ничего особенного, просто друзья и знакомые оставляют какие-то надписи. Недавно ездили на базу и по дороге пару добрых слов нам написали полицейский и военный. Поэтому каждый может написать что-нибудь, могут сдать деньги, на которое покупаем топливо. Сейчас мой папа тоже волонтерит, много ездит по Украине, собирает все необходимое и перевозит в Харьков, поэтому деньги на топливо нужны.
– Папа тоже волонтерит, а мама?
– Мама помогает морально, она всегда с нами.
– Вы сейчас начали разговаривать на украинском, когда решили перейти на родной язык?
– Еще с 24 февраля я предложил друзьям общаться на украинском, хоть понемногу в день. У меня несколько друзей свободно общались на украинском, а мне нужна была практика. Я понимал, что буду немного ошибаться, а они будут исправлять и помогать мне. И так мы общались, а потом нашел репетитора и сейчас с ним занимаюсь.
– Вам сложно было как русскоязычному переходить на украинский?
– Дискомфорта не было, просто нужно привыкнуть и побольше практики. Я украинский слышал 28 лет, я же не иностранец, которому с нуля учить нужно. Просто сам раньше не разговаривал.
– Перед Олимпийскими играми в Токио вас отстранили от участия из-за положительного допинг-теста. Что это была за история?
– Знаете, спорт – это всегда конкуренция, иногда небольшие конфликты. Даже с Игорем Радивиловым (украинский гимнаст, - "Апостроф") мы много соперничали, но такого ничего не было, просто поболтали, посмеялись и пошли дальше работать.
Но есть у нас такие спортсмены, которые меняют гражданство то с украинского, то на украинское. И вот с течением времени все проблемы появились вместе. У меня допинг обнаружили, потом врач сборной Украины бегал от меня. Когда я приходил к нему и просил ответить на банальные вопросы, он просто выбегал из кабинета. А потом на моего тренера – главного тренера сборной Украины – возбудили уголовное дело. И все это вместе появилось, куча комментариев, началась социальная война. Ты оглядываешься назад и понимаешь, что десять лет все было спокойно, а тут началось.
В Минспорта начали писать какие-то тренеры бывших гимнастов, которые уже давным-давно не в спорте, им по 80 лет и они уже мало что понимают в гимнастике, но пишут в Министерство, что я такой сякой, предал команду, плохо выступил или еще что-то. То есть человек, всегда возвращающийся с медалями, плохо выступает для страны?
– То есть вы подозреваете, что вам могли что-нибудь подсыпать?
– Там не только могли подсыпать, есть несколько вариантов, как это могло произойти.
- Например?
– Таблетки, инъекции, много чего. Я разговаривал с тренерами и врачами обо всем этом, и говорили, что вариантов это сделать много. Это достаточно старая практика. Но "не пойман – не вор", ничего нельзя сказать. Это только мои подозрения.
– Но вы сейчас обжалуете решение о вашем отстранении от соревнований на четыре года?
– Да. У нас уже было первое слушание в суде, мы его проиграли. Я сменил адвокатов и сейчас мы ждем, когда нам назначат следующее слушание. Но есть проблемы, снова вмешиваются какие-то люди, из-за которых я потерял уже три месяца, затягивают время.
– Но вы продолжаете тренировку к следующим играм?
– Я знаю, что через полгода у меня может быть решение, и если оно будет положительным для меня, то мне заранее нужно приводить себя в форму и готовиться. Чтобы не было такого, что мне дали зеленый свет, а я только начал тренироваться после двух лет простоя.
– Раньше многие спортсмены, и вы так же, говорили, что спорт вне политики. Сейчас вы поменяли свою позицию?
– Да, однозначно спорт не вне политики. И если у нас есть еще спортсмены, которые так говорят, это, по моему мнению, не корректно по отношению к своим согражданам.
– Какова роль спорта в геополитике?
– Конечно, не самая важная, но у каждого топового спортсмена есть международная аудитория, много подписчиков из-за границы. Мне вот много пишут, спрашивают, что здесь происходит. И мне кажется, спортсмены должны об этом все рассказывать и показывать. Потому что люди в Европе видят только то, что идет по телевизору, а мы здесь видим гораздо больше.
– У вас наверняка было много знакомых спортсменов из россии, после 24 февраля вам кто-то писал из них?
– Да, писали и звонили, но не спрашивали, как ты? Жив ли? Это было в контексте, почему ты выступаешь против россии? Почему ты так плохо о ней пишешь и говоришь? Как-то так.
– Вы пытались им как-то объяснить, что это россия напала?
– Одной девушке я попытался объяснить. Она, должно быть, поняла, но все, что я услышал от нее: "Это ужас". Еще одной тоже пытался аргументировать, но понимания не было с ее стороны.
– Самое большое разочарование для вас среди российских спортсменов?
– Я даже не хочу об этом думать.
– Вы осудили российского гимнаста Ивана Куляка, который на этапе Кубка мира наклеил на свою форму рашистскую символику Z. Сколько таких спортсменов вы знаете, как относитесь к ним?
– Это уникальный случай, когда выступали с такой символикой. Больше такого не было и не будет. Он получил год дисквалификации и, думаю, больше никто из спортсменов на это не пойдет.
Конечно, я считаю это неправильным. Вообще у нас считается нормальной практикой, когда на форме заклеивают спонсоров, с которыми закончился контракт. Но Куляк додумался налепить эту Z.
– Вы лично знакомы с Никитой Нагорным?
– Да.
– Вы знаете, что он возглавляет штаб юнармии россии?
– Да, мне уже рассказывали об этом.
– Вы с ним общались, как оцениваете его деятельность?
– Я не оцениваю, это его жизнь. Я не могу говорить, что ему делать.
– Участие россии в Олимпийских играх-2024 в Париже до сих пор под вопросом. Это в то время, когда эта страна бомбит мирные украинские города и убивает украинцев. По вашему мнению, почему до сих пор такая неоднозначная позиция по отношению к россии в МОК?
– Я считаю, что на это оказывает большое влияние политика, деньги и спонсоры. Удивительно, когда говорят, что россиянам никуда нельзя выезжать, границы перекрывают, а спортсменов не отстраняют. Как они будут добираться на соревнования? Через космос? Это очень удивительно.
– Вы считаете, что россию могут не отстранить от участия в Олимпийских играх, потому что они большой спонсор?
– Я не знаю всех нюансов, но вероятно у них есть свой вес и свой голос.
– Вы общаетесь со своими коллегами из Европы, как они относятся к российским спортсменам?
– Я не спрашивал их об этом. Но есть у нас большая фанатская группа в соцсетях, там участники из разных стран, и наиболее активные мне писали и из Англии, и из США достаточно нецензурные высказывания в адрес российских спортсменов. Типа, как так можно выступать с этой символикой, что это не хорошо и пусть идут в ж*пу. Там много более нецензурного было.
– Если россия все же будет участвовать в Олимпийских играх-2024, российским спортсменам будут жать руки?
– Я считаю, что весь мир, по крайней мере, большинство не будет реагировать на это, как мы.
– То есть руку пожмут?
– Да, 100%
– А украинская сборная?
– Здесь все будет зависеть от ребят, которые туда поедут. Не знаю, у всех по разному. Я не у всех спортсменов в соцсетях видел какую-то позицию за отстранение россии или против. Среди тех же гимнастов этого не видел. Конечно, есть молодые ребята 17-18 лет, которые еще у тренеров спрашивают, что писать, а что нет. А взрослые, которым по 30 лет, вы либо за отстранение, либо против, либо вы отмалчиваетесь. Если вы просто отмалчиваетесь, то как-то это и не тем и не другим. Я считаю, что это неправильно, нужно все это говорить.
– У спортсменов есть большая аудитория по всему миру. Как вы считаете, вы могли бы нажать на МОК, чтобы все же добиться отстранения россии от Олимпийских игр, или не хватает какой-то консолидированной государственной позиции среди спортсменов?
– Вот, например, мой товарищ, скелетонист Влад Гераскевич, вместе со своим отцом, который является его тренером, проделали колоссальную работу по этому поводу. Они писали и в Минспорта, и в НОК, и обзванивали Федерации скелетона разных стран мира, доказывали свою позицию и добились положительного результата – Международная федерация бобслея и скелетона отстранила российских спортсменов от соревнований.
– То есть это возможно, тогда почему наш олимпийский комитет так не работает?
– Не знаю, это к ним вопрос.
– А вы работаете над этим?
– Наша федерация работает, российские и белорусские гимнасты отстранены от международных соревнований.
– Украинцы сейчас платят большую цену за свое будущее, каким вы его видите?
– Я вижу его хорошим, но нужно еще немного поработать и отстроить нашу страну. Сделать шаг вперед и оставить весь этот совок позади. Сейчас мы боремся за свое будущее, показываем, что мы свободны и независимы. И за эти полгода у нас возникла большая поддержка, нас уважают в мире, и нужно, чтобы это мотивировало каждого украинца делать что-нибудь лучше. Меняться нужно начинать с себя, забыть все плохое, идти вперед и доказывать, что мы одна из лучших стран Европы.
