28 сентября президент Турции Реджеп Эрдоган заявил о необходимости немедленно "покончить с оккупацией Арменией территорий Азербайджана". О взаимных обстрелах в районе непризнанного Нагорного Карабаха, которого поддерживает Армения, информация появилась днем ранее. Конфликт между Баку и Ереваном за часть территории начался еще в 1987 году. Сейчас Reuters пишет, что Турция перебрасывает в Азербайджан сирийских наемников; российские СМИ – что российские ЧВК "помогут" Еревану. Обе страны-участницы конфликта объявили о мобилизации, делятся кадрами подбитой вражеской техники и отрицают свои жертвы. Кремль будет избегать конфронтации до последнего, но в случае затяжной войны ему придется принять чью-то сторону. Скорее всего, все закончится тем, что президент Турции Реджеп Эрдоган и президент России Владимир Путин встретятся и поделят чужие границы, рассказал "Апострофу" российский военный обозреватель АЛЕКСАНДР ГОЛЬЦ.
- Сразу задам, наверное, главный вопрос. Свидетельствует ли сложившая ситуация о том, что такие конфликты, как в Нагорном Карабахе, Молдове, Грузии, Украине являются нерешаемыми? Или что они не имеют мирного решения?
- Нет. Этот означает, что такие конфликты самые трудно решаемые – во-первых. А во-вторых, требуется наличие доброй воли обеих сторон, чтобы решить конфликт.
Ну вот смотрите. Недавно удалось достичь прогресса в отношениях между властями Сербии и Косово, медленно, но уверенно движется кипрский процесс.
В общем, есть два магистральных пути для решения территориальных споров. Первый – это предложить участникам конфликта стать участниками некоей "зонтичной" структуры. Или дать им надежду, что когда они разрешат этот конфликт, они станут ее членами. Когда они становятся членами объединяющей структуры, например ЕС, вопрос о суверенитете уже не стоит так остро.
Второй вариант – при помощи отдельного решения Совбеза ООН вводить особый режим автономии для той или иной территории с отдельными гарантиями Совета безопасности.
Но будем откровенными, нужно и время, и добрая воля, чтобы стороны оказались готовыми к решению конфликта. Пока ничего подобного мы не видим.
- Правильно ли считать, что Турция имеет больше преференций в конфликте, а Россия не вмешивается, потому что ей сейчас не выгодно?
- Не совсем так. Турции сейчас проще проводить свою политику, потому что она ясно формулирует, что целиком и полностью находится на стороне Азербайджана. России - сложней, потому что она пытается все эти годы сохранять некий баланс сил и удерживать стороны от попытки разрешить проблему военным путем. Собственно, под эгидой России появилось военное соглашение 1994 года.
- Как вы считаете, возможно ли, что Кремль начнет переброску своих ЧВК в зону конфликта? Об этом пишут в российских СМИ.
- Чтобы сделать что? Воевать за одну из сторон? Я не думаю, что это возможно. Ну, а глупостей всяких написать можно.
- Ну, а поставлять в Нагорный Карабах технику и людей?
- Пока я не вижу прецедентов и не вижу смысла. Если война затянется, то Кремль станет перед очень неприятным выбором. Он поставлял оружие Армении и продавал его Азербайджану. Если война затянется, то возникнет вопрос о ремонте этой сложной военной техники, восстановлении, поставках боеприпасов. Каждая из сторон, несомненно, будет предъявлять России свои требования, и в какой-то момент ей придется сделать выбор.
- То есть, пока Россия не будет вмешиваться вообще?
- Она может осуществить миротворческую операцию по разделению сторон. Может совершить какую-то операцию, в том числе и по принуждению к миру, по решению Совбеза ООН. Только для этого надо определить сначала, кто у нас является агрессором. В данном случае, это очень нетривиальная задача.
- Есть мнение, что Турция и Россия борются сейчас за власть в регионе. Как вы считаете, это правда?
- Я бы так не сказал. Россия пытается проводить ту политику, которую она проводила последние лет 20. А Турция почувствовала некий новый импульс в этой войне и, очевидно, видит возможность для расширения своего влияния и проведения гео-пан-тюркистской политики со стороны Анкары.
- Одна из версий, почему Турция ввязалась в войну в Сирии, - чтобы защитить газопроводы, имеющие значение для Анкары. Какие здесь интересы? Чисто геополитические?
- Турция ввязалась в войну в Сирии для того, чтобы ограничить и сдерживать курдов. Вот главная задача. Тут же причины чисто идеологические – желание усилить свое влияние на очевидно близкую по этническому принципу страну.
- Есть мнение, что если Анкара и Москва вступят в жесткую схватку, Турция может перекрыть проливы Босфор и Дарданеллы – и тогда российские войска в Сирии остаются без снабжения по морю.
- Имплементация конвенции Монтрё вряд ли будет иметь место (принятый в 1936 году документ, согласно которому Турция получает контроль над проливами между Черным и Средиземным морем, но может регулировать проход любых кораблей, если находится в состоянии войны или считает, что ей угрожает война, - "Апостроф").
Турция уже пробовала конфликтовать с Россией – и мы помним, чем это закончилось. Турция очень зависит от России экономически и сейчас, когда отношения с союзниками по НАТО далеки от идеальных, я думаю это не в интересах Реджепа Эрдогана конфликтовать с Россией. Я думаю, что, как и в случае с Сирией, состоится встреча Путина и президента Турции, и они, как деятели ХІХ века, будут делить чужие границы, как это было в Сирии.
- Также в Украине некоторые политологи пишут, что конфликт между Турцией и Россией обострит давление Анкары на Кремль, в частности по вопросам Крыма.
- Простите, но по-моему, это все рассуждения "пикейных жилетов" (обыватели, изображающие из себя экспертов в глобальных проблемах. Выражение происходит из произведения Ильфа и Петрова "Золотой теленок". Современный аналог – "диванный эксперт", - "Апостроф"). Думаю, что этот конфликт на Украину никак не повлияет. Если Анкара будет воевать с Москвой, то возникнет столько проблем, что Украина будет где-то на 125-м месте.
- Читал в соцсетях, что коронавирус стал такой себе ширмой, за которой проворачиваются подобные военные операции, ведь на конфликты стали обращать меньше внимания.
- Я думаю, что когда взрослые большие дяди заняты такой проблемой, как пандемия, появляется возможность провернуть мелкую операцию – логика в этом всем примерно такая.
- Ну, это не мелкая операция. Сначала было обострение на границе между Арменией и Азербайджаном, сейчас вот – Нагорный Карабах. Как считаете, чем закончится этот конфликт и закончится ли он в ближайшее время?
- Пока сказать трудно. Здесь есть несколько важных факторов. Первый – мы не знаем задачи, которые ставит перед собой страна, которой принадлежит военная инициатива. Похоже, что в данном случае она исходит от Азербайджана. Мы не знаем цели, которые он перед собой ставит. Если они хотят потеснить армянские силы в нескольких пограничных районах – это одно дело. Другое – если они рассчитывают кардинально решить проблему Нагорного Карабаха. Если они это сделают, то Азербайджан окажется в международном плане в довольно сложном положении.
Второй – мы не знаем, каковы запасы вооружения у сторон, на сколько им хватит оружия и припасов. Все-таки, затяжная война требует другого накопления оружия и припасов, нежели блицкриг.
Третье – мы не знаем степени мобилизационной готовности. Обе стороны объявили мобилизацию. Посмотрим, сколько людей они смогут выставить для боевых действий.
Я думаю, это станет понятно в ближайшие 2-3 дня.
