Адвокат Жанны Немцовой ВАДИМ ПРОХОРОВ, который представляет ее интересы в деле об убийстве российского оппозиционера Бориса Немцова, рассказал в интервью "Апострофу" о некоторых деталях расследования. По его словам, следствие находится на верном пути, взяв "чеченский след". Однако ни один из арестованных подозреваемых не является заказчиком преступления. Вадим Прохоров полагает, что возможными заказчиками являются люди, близкие к лидеру Чеченской республики Рамзану Кадырову. Однако ходатайство адвокатов допросить этих людей, включая самого Рамзана Кадырова, было отклонено.
Чеченский след
— Полгода прошло со дня убийства на Большом Москворецком мосту Бориса Немцова, на каком этапе сейчас находится следствие по этому делу?
— Да, настало время для подведения каких-то итогов. Я вспоминаю, как в ночь на 28 февраля я приехал на этот мост, когда он (Борис Немцов, — "Апостроф") еще там лежал. Это было в первом часу ночи, минут через 40-50 после случившегося. Его перевернули на спину, и только начали съезжаться туда сотрудники правоохранительных органов: было несколько человек в штатском, были представители полиции. В течение последующих часов и суток мне пришлось заниматься вашей соотечественницей Анной Дурицкой (гражданка Украины, сопровождавшая Немцова в момент убийства, — "Апостроф"), потому что было понятно, что некоторым было выгодно в этом деле отыскать какой-то украинский след. Кто-то этим и по сей день занимается, в том числе господин Рамзан Кадыров (глава Чеченской республики), который не устает об этом говорить. Хотя это абсолютно тупиковая версия, и следствие ничего не могло там добиться. По просьбе родственников Немцова я оказывал Анне юридическую и правовую помощь, она активно сотрудничала со следствием, дала исчерпывающие показания, номера мобильных телефонов, участвовала в экспертизе. Но с первых же часов после убийства она просилась домой, потому что все это на нее очень сильно подействовало. Насколько я понимаю, она до сих пор находится в состоянии шока и по-прежнему избегает общения с людьми. Той ночью мы все — я как адвокат Бориса Немцова, проработавший с ним 14 лет, его помощница Ольга Шорина, Анна Дурицкая, ряд должностных лиц (это было уже около 3-4 ночи), в частности, начальник полиции Москвы Анатолий Якунин — были там. Якунин задал нам вопрос — есть ли у нас какая-то версия. Мы с Шориной сказали, что конкретных версий у нас нет...
— Какую реакцию в российском обществе вызвало убийство Немцова?
— На тот момент в России, в Москве ситуация была тяжелая, в новостях обстановка нагнеталась, была антиукраинская, антидемократическая и антилиберальная истерия. Нас, либералов, называли пятой колонной, национал-предателями, в воздухе витало такое — "Собаке — собачья смерть". То есть убит Немцов — туда ему и дорога. Особенно отличились неочерносотенные организации вроде "Антимайдана". Честно говоря, мы с Ольгой Шориной поначалу думали, что это может быть кто-то из них. Но точных данных у нас не было. И вот в ту же ночь начальник полиции Москвы задал нам вопрос: "А чеченцы?"
— Вас этот вопрос удивил?
— Для нас, честно говоря, эта версия не была приоритетной, но мы в один голос сказали — если чеченцы, то, безусловно, кадыровские, никакие не исламисты, потому что в самой Чечне исламистов сам Кадыров давно вывел. Да, нам всем было известно о давнишнем конфликте Рамзана Кадырова с Немцовым, который тянется как минимум с декабря 2002 года, хотя в повседневной жизни Борис Немцов с Кадыровым не конфликтовал. У нас были разбирательства с Юрием Лужковым, с людьми из ближайшего окружения Владимира Путина, но чеченская тема в деятельности Немцова много места не занимала. Хотя он, будучи депутатом Ярославской областной думы, направлял запросы по поводу участия так называемых кадыровцев в событиях в Восточной Украине. Эти видеозаписи известны, на них люди с кавказской внешностью в военной форме разъезжают по Донбассу и называют себя кадыровцами. 30 мая 2014 года Немцов направлял этот запрос, говорил о возможном участии кадыровцев в войне на востоке в социальных сетях. Но магистральным направлением это не было. Первые дни я занимался Анной Дурицкой, сопровождал ее в Киев и вернулся на похороны Немцова во вторник, 3 марта. А уже 7 марта начальник ФСБ Александр Бортников выступил с громким заявлением о задержании подозреваемых по делу об убийстве Немцова — пятерых выходцев из Чечни.
Речь идет о Зауре Дадаеве, главном подозреваемом, а также Хамзате Бахаеве, Тамерлане Эскерханове, Шадиде и Анзоре Губашевых. На данном этапе именно Дадаева считают убийцей, человеком, стрелявшим в Бориса Немцова. Вадим Прохоров отмечает, — всех этих людей задержали не в Чечне, большую часть — в Ингушетии и кого-то в Подмосковье. В Чечне пытались задержать еще одного подозреваемого, Беслана Шаванова, но сообщили, что он себя подорвал гранатой. По мнению адвоката Немцовой, его на самом деле убили при задержании, чтобы не выдавать живым в руки правосудия Москвы. Прохоров говорит, что его удивило то, что начальник ФСБ громогласно назвал фамилии — по его мнению, Кадыров, в частности, попробовал бы навести следствие на другой след.
— По этим людям (пятерым задержанным чеченцам) начались следственные действия, я с большей частью знаком, и у меня есть твердая уверенность, что следствие работает в правильном направлении, и действительно были задержаны исполнители этого преступления. Может, не все. Стрелком был Дадаев, он — левша, в машине сидел Анзор Губашев, следствие собирает доказательную базу. Так что в этой части определенные результаты есть. Главная проблема в том, что среди задержанных нет ни заказчиков, ни организаторов. Это все птицы невысокого полета. Судя по всему, организаторами являются Руслан Геремеев и Руслан Мухутдинов (знакомый Геремеева, — "Апостроф"). Первый — интересная личность, это ближайший родственник самых близких к Кадырову людей, точнее — двоюродный брат Адама Делимханова, депутата Государственной думы, который ходит с золотым пистолетом и который у него периодически выпадает во время драк. Руслан Геремеев также является племянником Сулеймана Геремеева, сенатора Чечни, члена Совета Федерации, которого связывали с убийством депутата Госдумы от Чечни Руслана Ямадаева (речь об убийстве братьев Ямадаевых после прихода Кадырова к власти, — "Апостроф"). Очевидно, Геремеев был связным между заказчиками и исполнителями (согласно показаниям Заура Дадаева, именно Геремеев может быть одним из организаторов, пообещавших за убийство Немцова вознаграждение, — "Апостроф"). Но заказчиков надо искать дальше.
— Можно ли расценивать участие этих людей в преступлении (если их вина будет доказана) как такую игру мускулами под носом Кремля и спецслужб, то есть своего рода заявлением о том, что они будут делать то, что посчитают нужным?
— Развитие событий свидетельствует о том, что Путин боится Кадырова, либо уж точно боится Чечни без Кадырова. Потому что дальше произошло следующее: надо было найти и допросить Руслана Геремеева. 22 апреля адвокаты Жанны Немцовой, заинтересованной в раскрытии этого преступления, я и Ольга Михайлова, адвокат-криминалист, работает с Европейским судом и много лет также работала с Немцовым, подали ходатайство на имя начальника следственной группы Игоря Краснова, в котором просили разъяснить, что происходит в Чечне, не чинятся ли препятствия (следствию), а также просили допросить ряд лиц.
— Вам отказали в удовлетворении ходатайства, насколько я знаю…
— Не совсем так. Мы просили допросить шесть лиц: Руслана Геремеева, его дядю начальника РОВД Шелковского района Чечни Ваху Геремеева, сенатора Сулеймана Геремеева, Адама Делимханова и его брата Алибека. Шестым был Рамзан Кадыров. Это ходатайство долго ходило по коридорам Следственного комитета, хотя обычно доходит до адресата за 2-3 дня. Вечером 22 апреля, очевидно, не зная о нашем ходатайстве, Кадыров нам фактически ответил, выступив с этой знаменитой речью, когда одного чеченца российские спецназовцы избили при задержании, что если федералы-силовики будут действовать на территории Чечни без согласования с руководством, то он разрешает открывать по ним огонь на поражение. То есть содействия следствию не оказывается в Чечне, и даже больше — стало понятно, что если будет попытка задержать Руслана Геремеева, то ему об этом сразу и доложат. Думаю, Кадыров так сказал, потому что опасался, что силовики его найдут и допросят.
— В каком качестве Кадыров и другие высокопоставленные лица Чечни сейчас фигурируют в этом деле?
— Пока ни в каком. Мы просили допросить их в качестве свидетелей. Меня иногда спрашивают — какие вопросы вы хотели бы задать Кадырову? Вопросов много, и первый — где Руслан Геремеев? Если ты — лидер чеченцев, то, может, поможешь федеральному следствию и Следственному комитету, возглавляемому, между прочим, старостой курса, на котором учился Путин, господином Александром Бастрыкиным. Это же не оппозиционер какой-нибудь, а один из столпов режима! Но, видимо, никто не хочет задавать эти вопросы.
Дело темное
В середине мая адвокаты Жанны Немцовой получили информацию, что 27 апреля начальник следствия — генерал Краснов подписал постановление об отказе в ходатайстве, где они требовали допросить высших должностных лиц Чечни, за исключением допроса Руслана Геремеева. Эту часть Краснов удовлетворил. Однако по сей день его никто не допросил, поскольку его не могут найти.
— Мы за эти месяцы не сильно докучали следствию, надеялись, оно хотя бы объявит в розыск Геремеева и Мухутдинова. Этого не произошло. Мы вынуждены были обжаловать отказ в допросе. Но пока еще Басманный суд заседание не назначил. Видимо, для допроса Кадырова нужно монаршее повеление.
— Подозреваемые, которых арестовали, то жалуются на пытки, то дают признательные показания, то от них отказываются. Вы, как адвокат, имеете какую-то информацию об этом?
— Думаю, что задержание этих людей действительно было жестким. С другой стороны, обвиняемые всегда на каком-то этапе отказываются от своих показаний. Мне известно, что показания, которые давал Дадаев, были записаны на камеру и содержат интересную информацию. Речь о деталях, о которых даже следствие на тот момент не знало. Поэтому я думаю, что Дадаев — не случайный человек, а имеет отношение к этому делу. Другой вопрос, всех ли арестовали или кто-то остался без внимания? Но то, что эти задержанные имеют отношение к делу, — я практически уверен.
— Расскажите о результатах баллистических экспертиз боеприпасов, изъятых в доме Заура Дадаева, а также об экспертизе образцов ДНК, найденных на месте преступления…
— По делу было назначено несколько десятков различных экспертиз, я сейчас не хотел бы углубляться в этот вопрос, поскольку не хочу вредить следствию. Скажу только, что результаты есть, хотя всегда хотелось бы большего… И эти результаты подтверждают основную версию следствия.
— Что вам известно о суммах аванса и, собственно, оплаты самого убийства. В прессе была информация о том, что исполнители получили 500 тыс. руб. перед убийством, им также обещали 15 млн после того, как дело будет сделано?
— Это дело квалифицируется как убийство группой лиц по найму. Я не буду отрицать названные вами суммы или подтверждать их, но какие-то деньги были выданы, соответствующие тем, которые вы назвали. Они купили автомобиль, сняли квартиру, причем все это происходило еще с октября 2014 года. То есть по крайней мере с октября они готовили это убийство. Не думаю, что они, выросшие в условиях военных или полувоенных действий, сильно следили за биографией Немцова, поэтому, наверное, их убеждали в том, что это враг Путина. А поскольку Путин — наше все, значит, это и ваш враг тоже…
— По вашему мнению, Владимир Путин от этой трагедии больше проиграл в результате? Или выиграл?
— Я не готов рассуждать такими терминами. Главное — что Путин, но в первую очередь страна очень много проиграла от событий последних лет. Даже, я бы сказал, подошла к краю пропасти. В том числе об этом говорит и убийство главного оппозиционера в двух шагах от Кремля. Не будучи сторонником Путина, я сильно сомневаюсь, что ему понравилось убийство Немцова так близко от Кремля. Но даже если он при этом не хочет сделать ничего, чтобы как минимум заставить руководство Чечни выдать предполагаемых организаторов этого преступления, значит, дела плохи.
— Как вы думаете, почему именно Немцов? Ведь есть и другие оппозиционеры — Илья Яшин, Алексей Навальный, Михаил Касьянов…
— Не в обиду никому, но Немцов был, конечно, самым харизматичным. У него были большие контакты, в том числе и на Западе. Его никак нельзя было обвинить, что он неизвестно откуда вылез. Он и в науке добился больших успехов, кажется, в 23 года защитился и стал кандидатом физико-математических наук. То есть это такой selfmademan. А сейчас был бы академиком.
Он больших высот достиг и в политике, был много лет губернатором, первым вице-премьером, лидером фракции, спикером, его никак нельзя было обвинить в какой-то маргинальности. Так что по всей совокупности данных такого человека у нас в оппозиции больше нет. Поэтому жертва выбрана безошибочно.
— Вы как-то говорили, что "европейские институты скорее потакают путинскому режиму, нежели ему противостоят", что в Европейском суде по правам человека дела из других стран рассматриваются быстрее, нежели российские, потому что "европейцы привыкли жарить бекон на российском газе". Насколько, по вашим ощущениям, сегодня изменилась эта практика в ЕСПЧ и отношение европейцев к Кремлю в частности? Повлияло ли на это убийство Немцова?
— Еще Владимир Буковский (известный диссидент, — "Апостроф"), за пять лет до того, как в 1976 году, по решению Политбюро, его обменяли на генерального секретаря Компартии Чили Луиса Корвалана, довольно метко сказал, что Запад не готов отказаться от утреннего бекона ради прав человека. Я уверен, что если бы с самого начала нулевых годов, когда и гражданин Путин занимал более или менее умеренную позицию, а Запад бы четче высказывал свою борьбу за права человека и демократический путь развития всех европейских стран, то, возможно, мы не подошли бы к катастрофе. После Крыма ситуация фундаментально изменилась во всех отношениях, потому что сейчас речь не о том, какие решения выносит ЕСПЧ руководству нашей страны, боюсь, на это уже глубоко начхать, а речь о том, что впервые за долгие годы мир снова оказался на грани ядерной войны. И Путин, по сути, открыто об этом говорит. На Западе наступил шок, хотя мы, российская оппозиция, давно говорили, что с этим господином надо аккуратнее. Нас обвиняли в маргинальности, мол, это он просто такой прагматик. Сейчас уже не стоит вопрос о коррекции тех или иных действий, потому что в целом Западу надо понимать, как себя защищать.
— Немногие россияне сегодня готовы были бы встать с вами под одни лозунги и флаги и стали бы защищать свободу и права человека…
— Это правда. Тоталитарный и авторитарный режим умеет привлекать народ — посмотрите сколько голосовало за Адольфа Гитлера, Иосифа Сталина, Бенито Муссолини. Правда, потом это большинство проклинает собственных кумиров.
— Вы лично и ваши соратники, не чувствуете ли давления в связи со своей деятельностью? Как вам живется в России?
— После убийства Бориса Немцова, странной истории с отравлением нашего коллеги Владимира Кара-Мурзы-младшего и ряда других факторов приходится констатировать, что определенные опасения присутствуют. Но, с другой стороны, делай, что должен, и будь, что будет. То, что говорили диссиденты советского времени, сейчас вполне актуально.
— Позавчера украинскому гражданину Олегу Сенцову дали 20 лет строгого режима. Так совпало, что буквально в то же время условно досрочное освобождение получила Евгения Васильева, обвиняемая в хищении миллиардов рублей российского "Оборонсервиса". Многие сравнивают эти две истории. Как вы относитесь к такому избирательному правосудию?
— Я бы сказал так: 20 лет Сенцову — это беспредел, тут нет никаких других комментариев, это за пределами добра и зла. Что касается Васильевой, то у меня иная точка зрения, я считаю, что в условиях тотальной коррупции при путинском режиме не она главная воровка, над ней есть более высокопоставленные лица. Тот же Анатолий Сердюков, кто ему позволил как министру обороны работать в условиях, когда правительство возглавляет его родной тесть — Виктор Зубков, старый кореш господина Путина. Близкие родственники работают на высших должностях в стране, хотя это запрещено законом, потому что Путин разрешил. Знаете, мелкие прегрешения Васильевой на этом фоне… Так что я в целом не буду осуждать ее освобождение, потому что не она должна сидеть.
— Тут опять же речь о разных весовых категориях — те, кто в первую очередь должен сидеть, вряд ли дойдут до суда.
— Если бы начали с более высокопоставленных лиц, а потом дошли до нее, это было бы разумно, а так отыгрываться только на ней… У меня ее освобождение не вызывает возмущения.
— Исход судебного процесса над обвиняемыми в деле об убийстве Немцова, в принципе, предсказуем, как вы считаете?
— Не согласен. Осудят ли тех, кого обвиняют? Не знаю, для этого надо работать.
— Вроде как к тому идет — задержали быстро, доказательную базу собирают…
— Есть еще вопрос организаторов — Геремеев и Мухутдинов… Да, есть еще заказчики. Но дойдет ли дело до организаторов? Я считаю, что осуждение любого, причастного к этому делу, очень важно. И в этом направлении надо двигаться.
— В ваших далеких планах есть намерение в случае, если решение суда в России вас не устроит, обратиться в ЕСПЧ?
— Сегодня мы подаем первую в этом деле нашу жалобу в Европейский суд по правам человека (в связи с отказом в ходатайстве по поводу допроса нескольких высокопоставленных чиновников из Чечни, — "Апостроф"). Так что эта работа уже началась. Не говоря уже о том, что есть идея международного расследования, она, правда, непроста с процессуальной точки зрения, но мы и над этим работаем.
