Хочу сделать важный пост на основе интервью Сьюзи Уайлз – одной из ключевых фигур в предвыборной кампании Трампа. В этом интервью она говорит вещи, ранее казавшиеся невозможными – Трамп осознает, что путин не остановится на территориальных претензиях к Украине. И если это правда, это положительная новость. Ибо до сих пор казалось, что это мнение отсутствует не только в голове самого Трампа, но и во всем его политическом окружении.
Но есть одно "но". Это понимание, похоже, ничего не меняет. Команда Трампа продолжает действовать по логике: "Отдайте часть территорий – и он успокоится". Мол, сбросим бремя войны, получим паузу – и все выдохнут. Условный Донбасс как «билет в мир». Но здесь важно смоделировать ситуацию поглубже.
Представим следующее – США прижимают нас к решению о выводе войск из Донбасса. Все аплодируют: «О, наконец-то долгожданный мир!» (в гробу должен перевернуться премьер Чемберлен). Но что будет дальше? Путин так просто развернет армию и отправит ее в тыл - всех этих подонков, наученных убивать, всех зэков, выпущенных из тюрем, всех командиров, планировавших операции по уничтожению украинцев? Очень сомневаюсь. Потому что для путина война – это с самого начала было не о Донбассе. И даже не об Украине (хотя мы являемся неотъемлемой частью этого геополитического пазла, который до сих пор не дает Кремлю начать отстраивать новую российскую империю).
Для путина эта война изначально была о месте России в мире. О возможности быть одним из полюсов силы. Рядом с Си. и Трампом. И если Украина перестанет быть ареной, что дальше? Куда будет перенаправлена сила, чтобы выбить себе этот полюс? Страны Балтии? Польша? Казахстан?
Что говорят исследования о политическом фанатизме?
Политический фанатизм – это не просто жесткие убеждения, это структурно другой способ восприятия реальности, где угроза идентичности питает экстремальные действия. Как писал Эрик Хофер в классической работе The True Believer, фанатики «не просто верят в свою идею, они идентифицируют себя с ней, и поэтому их вера становится неразрывной частью их личности».
Современные психологические исследования подтверждают: фанатизм питается внутренним страхом потери контроля и идентичности, поэтому компромиссы не работают. Один из ключевых выводов таких исследований, которые я изучал в последние недели, говорит: «Фанатическое мышление не реагирует на факты.
Оно реагирует на символы, угрозы и демонстрацию силы» (PMC, 2023). Другое исследование объясняет: «Фанатизм – это не об уверенности в своей правоте. Это страх перед тем, что твоя правда будет уничтожена». Это не дискуссия. Это война убеждений, в которой победит не тот, кто скажет более убедительно, а тот, кто не даст себя сломать» (ResearchGate, 2022)
Почему сделки не работают с фанатиками?
«С фанатиками не ведут переговоры – с ними устанавливают границы и границы действий». Это не цитата из политической брошюры, а научный вывод психологии конфликтов. В одной из аналитик турецкого Университета Юскюдар прямо отмечается следующее: «Фанатизм расширяется там, где ему не сопротивляются. Отсутствие реакции рассматривается как слабость и стимулирует эскалацию» (Uskudar University, 2023).
Почему геополитическая логика России не изменилась?
С нашей стороны, логично хотеть одного – чтобы от нас наконец-то отстали. Но русская логика совсем другая. Стратегия России не изменится. Они не ищут мира, потому что они ищут новые слабые точки, через которые можно перекроить карту силы в мире. Неважно, где это будет. И на каком континенте.
И тут возникает вопрос: действительно ли на Западе кто-то смотрит на два шага вперед? Или просто не хочет смотреть вверх как в той известной иронической ленте 2021 года?
Мое ощущение, что мы стоим на пороге более серьезного излома. И предпосылки к более глобальным вызовам – уже в 2027-м. Потому что Украина держит фронт не только за себя. Мы сковываем Россию, чтобы она не пошла дальше.
Не пошла с хаосом туда, где ее до сих пор не ждут или отгоняют от себя мнение, что рядовому эстонцу, немцу или датчанину, возможно, еще в этом десятилетии придется становиться оператором дрона или осваивать практики управления БМП.
И когда мы видим попытки Мюнхена-2, нам надо понимать, что процесс исчезновения проблем на этом не завершится. Он будет только масштабироваться, потому что хаос был выпущен из бутылки еще в 2007-м и путину никто не дал по рукам еще на этапе составления всех этих планов о возвращении в Варшавский договор-2.
Стратегия Кремля с той поры никуда не исчезла, она стала частью российского общественного дискурса. И вместе с Путиным зародилась огромная часть системы, мечтающей о реванше, о психологическом и культурном завоевании Европы. Если не танками, то пропагандой, ужасом, влиянием. Потому что Россия сегодня ломает не только нас. Она ломает саму идею мирного сосуществования.
Что дальше?
И вот в чем главное: эта система не лечится. Ее не убедишь. Ибо когда ты одержим, когда твоя вера в «миссию» сильнее рациональности – ты не слышишь аргументов. Это как исламист, которого пытаешься убедить в абсурдности джихада против «неверных».
Единственный вариант – смирительная рубашка. Давление. Стратегия сдерживания. И понимание, что с фанатиками не заключают долгосрочные мирные соглашения. Их просто изолируют.
Поэтому вопрос не в том, убедит ли Запад Путина. Вопрос – когда Запад убедит себя, что с таким типом угрозы не разговаривают – его только останавливают. Если не хотят, чтобы уже завтра человек с пригожинским молотом не очутился у тебя на пороге.
Простите, что особо без оптимизма.
Источник: facebook.com/viktor.shlinchak
