Прошел год с даты захвата пророссийскими сепаратистами первых административных зданий в Луганске, Донецке и Харькове. Фактически, именно эти события и положили начало войне на Донбассе, которая продолжается до сих пор. И если в Харькове милиция сумела подавить сепаратистские выступления, то в Донецке и Луганске этого сделать не удалось. Житель региона, очевидец событий, журналист ВЯЧЕСЛАВ ХРИПУН рассказывает, что власть имела все возможности для того, чтобы раз и навсегда покончить с сепаратистами в Луганске, которые надоели даже местным жителям. Однако политической воли для того, чтобы отдать нужный приказ, не хватило.
Принято считать, что мятеж сепаратистов в Луганске начался именно 6 апреля, хотя это не совсем так. К этому дню митинги и шествия сторонников тогда еще федерализации Украины проходили без малого полтора месяца. Но всерьез все завертелось в ночь с 4 на 5 апреля, когда сотрудники СБУ провели по центру и югу Луганской области серию задержаний активистов сепаратистского движения. В итоге в прохладный день 5 апреля по городам и поселкам области пошел клич – «наших повязали!». Хотя насколько задержанные были действительно «нашими», вызывало большие вопросы.
Сразу же тогдашний лидер сепаратистов Валерий Болотов из подполья объявил сбор «всех сил» в Луганске возле местного управления СБУ. Почему там? Вопрос этот тогда никто не задавал, считалось, что там держали задержанных сепаратистов, хотя на самом деле их держали в СИЗО Луганска. Причины сбора стали понятны чуть позже, когда одним ударом по Луганской СБУ, одной из самых сильных на то время в Украине, сепаратисты уничтожили единственное учреждение, которое мешало им действовать эффективно.
Нельзя сказать, что пришедшие к руководству страной люди не догадывались о том, что может произойти. Нельзя сказать, что они совсем уж ничего не делали. СБУ и МВД пытались противодействовать сепаратистам, хотя очень часто в этом им «помогали» сами сепаратисты. Митинги к началу апреля пошли на спад во многом из-за глупости выступавших там персонажей, требовавших то присоединения к России, то федерализации, то вообще независимости Донбасса от всех и навсегда. Дезориентированный народ стал приходить к мысли, что в общем-то с такими «вождями» далеко не уедешь, даже если Киев и даст вдруг Донбассу «свободу». По большому счету, силовикам не повезло только в одном: СБУ не удалось задержать Валерия Болотова и Алексея Мозгового, того самого, который сейчас командует так называемой механизированной бригадой «Призрак». Если бы их поймали, то вряд ли бы у сепаратистов, которые к началу апреля изрядно поднадоели народу, быстро нашелся еще хотя бы один толковый организатор.
Но случилось, как случилось. Удивляет только то, с какой поспешностью вскоре Киев объявил предателями тысячи милиционеров, сотрудников СБУ, да и просто жителей области, «не оказавших террористам сопротивления». Хотя в тот кризисный момент во власти не нашлось ни одного человека, способного отдать команду на «зачистку» сепаратистов. Да, 7 апреля даже началась антитеррористическая операция, а в Луганск прибыли Валентин Наливайченко и Андрей Парубий, которые привезли с собой целый отряд спецназа. Но как они приехали в Луганск, то так же оттуда и уехали, не решившись отдать тогда один-единственный, но нужный приказ на штурм здания СБУ. Офицер спецназа, приехавший тогда с руководителями в Луганск, позже рассказывал автору, что 7 и 8 апреля ничто не мешало покончить с активом сепаратистов у захваченного здания СБУ, поскольку они тогда даже палаточный городок поставить там не успели. По словам этого же офицера, план по разгону сепаратистов был очень простым: предлагалось произвести два выстрела в окна здания из реактивного пехотного огнемета «Шмель», после чего захватчики неминуемо бы разбежались. Однако политической воли для того, чтобы отдать последний приказ, у руководителей силовиков не оказалось.
Многие офицеры милиции и СБУ тогда рассказывали, что из Киева им не поступают приказы о том, что необходимо делать, хотя для любого из них каждая минута могла стать последней. Все будто бы забыли про них. Тогда же автор лично обращался к спикерам СБУ с просьбой отреагировать на ситуацию, но ответом было неизменное: «вы не владеете всей полнотой информации». А ведь многие милиционеры и офицеры СБУ продолжали работать на свой страх и риск, Луганское областное управление милиции боевики захватили только 18 мая (в Донецке – вообще 4 июля), а райотделы милиции продолжали работать вплоть до конца июля. Когда летом Арсен Аваков и Валентин Наливайченко, наконец, приказали сотрудникам выйти на территории, якобы контролируемые украинскими властями, было уже поздно: на дорогах стояли блокпосты сепаратистов, в их руках оказались личные дела тысяч работников, а их фото висели прямо на блокпостах.
Десятки милиционеров и офицеров СБУ стали заложниками, некоторые были убиты, часть до сих пор числится пропавшими без вести. Некоторые вынуждены были, как погорельцы, жить в бараках в бывших детских лагерях отдыха без денег, утраченного навсегда имущества и нормального снабжения. А ведь им еще как-то нужно было вытащить из так называемой ЛНР свои семьи. В этом вопросе государство также проявило поразительное равнодушие. Мне доподлинно известно, что ни один кадровый сотрудник СБУ Луганской области, ни один сотрудник Управления по борьбе с организованной преступностью Луганской милиции не перешел к сепаратистам, в отличие от некоторых обычных сотрудников патрульно-постовой службы. Пытались поддерживать порядок в Луганске даже сотрудники местного «Беркута». Но когда по приказу из Киева из райотделов милиции стали вывозить оружие, тысячи милиционеров поняли, что их «списали». Они начали разъезжаться кто куда. Кто-то подался в контролируемые украинской властью районы, кто-то написал рапорт на увольнение, а кто-то пошел к сепаратистам, решив, что Киеву они больше не нужны.
После 6 апреля сепаратисты целый месяц сидели в здании СБУ, стараясь никуда без надобности не выходить. Максимум, на что их хватало – это пройтись без оружия по центру Луганска чуть ли не в сопровождении патрулей милиции и покричать что-то типа «Луганск, вставай!». К началу мая сепаратисты осмелели и стали проявлять признаки активности, начались вылазки в область и агитация за участие в так называемом «референдуме», который состоялся 11 мая 2014 года. Появилась пресловутая ЛНР. Чем ответили украинские власти? Практически ничем. Так называемый «референдум» прошел в достаточно спокойной обстановке, при этом он «состоялся» даже в районах области, никогда не поддерживавших сепаратистов.
Лишь в конце мая, когда боевики стали пробивать «коридоры» в Россию, Киев внезапно вспомнил, что у него есть какие-то свои интересы и двинул на Северодонецк и Луганск войска. Но было уже поздно, запущенная весной болезнь летом дала катастрофические осложнения. Как бы странно это ни звучало, но многие луганчане просто не простили Киеву равнодушия к себе. Местные к этому времени успели подзабыть, что, оказывается, где-то есть украинская власть, вовсю велись разговоры, мол, Киев «оставил Донбасс», чтобы он не мешал ему «идти в Европу», куда мы сами «не хотим». Стоит ли удивляться тому, что начало боевых действий спустя два месяца после начала событий возле здания областного СБУ повергло людей в шок? Именно с этого момента поддержка сепаратистов местным населением начала набирать обороты.
