Репутация комедии в Украине сильно подмочена примитивным юмором, который годами эксплуатируют на телевидении и в кино. 27-летний Антонио Лукич мириться с таким положением дел не стал и снял фильм "Мої думки тихі" - остроумную трагикомедию, в которой нет места постным и унижающим достоинство шуткам. Результат оказался блестящим: специальная премия жюри на кинофестивале в Карловых Варах, приз зрительских симпатий на ОМКФ-2019, награда "Открытие года" премии кинокритиков "Кіноколо" и сотни позитивных зрительских отзывов. А ведь это первый полный метр режиссера.
История о флегматичном звукорежиссере, который в надежде получить престижную работу за рубежом отправляется на Закарпатье за голосами украинских животных, стала успешной во многом благодаря актрисе Ирме Витовской, исполнившей роль мамы главного героя. Их непростые, но исключительно живые и честные отношения стали глотком свежего воздуха для украинского кино. theLime удалось выманить дуэт Лукич-Витовская на чашку кофе и узнать, как родился самый смешной фильм года, есть ли будущее у украинской комедии и в чем ее главная проблема.
- Антонио, Ирме не привыкать к большим премьерам фильмов, но для вас это впервые. На первом показе в кинотеатре "Киевская Русь" вы упомянули, что уже смотрели не фильм, а следили за аудиторией, за ее реакцией.
Да, я уже профессионально слушаю аудиторию. После ряда показов становится скучно смотреть сам фильм, поэтому смотришь просто за залом. Реагируют неожиданно очень хорошо.
- Почему неожиданно?
Антонио: Для нас кульминацией фильма была его премьера на кинофестивале в Карловых Варах, где мы мечтали классно показаться. Так и получилось. Мы думали: "Ну вот и все". Максимум, что я планировал - два-три плакатика на улице Сагайдачного и скромный прокат в кинотеатре "Жовтень". А сейчас нам дали сотню залов, и, конечно, было сложно подготовиться к такому хайпу. Сейчас я полностью теряю контроль над своей Facebook-страничкой и понимаю, что нужно будет заводить еще одну для друзей.
Ирма: Я это хочу сделать уже года три!
- Мы следим за ситуацией, и нам кажется, что это успех. Реакция преимущественно позитивная. Как вам кажется, это успех?
Антонио: Если к хорошему мы привыкли, то негативная реакция нас по-прежнему очень сильно огорчает. Если из сотни отзывов один будет нехороший, хочется этого человека найти и поговорить с ним лично (улыбается). Так режиссеры это все видят, потому я прошу всех быть аккуратными в своих высказываниях. Ну или хотя бы честными.
- Попадаются негативные отзывы? Мы пока не встречали.
Антонио: Только неадекватные. Негативные мы стараемся не провоцировать.
Ирма: Я не реагирую. Есть такой зритель, который любит просто посмеяться, не думая. Ему достаточно торта в лицо, и он смеется. А еще есть "девственный" зритель, привыкший к патетическому плакатному кино. Такая публика боится слова “б*ядь” на сцене. У меня есть пьеса "Баба Прися", в которой два раза встречается это слово. Но я же играю бабу Присю, а не Лесю Украинку! То есть негативные отзывы или "девственные", или просто прибранные.
Антонио: Они смотрят не на хорошие характеры, а на плохие дороги в кадре. Вот и все. У них такой метод смотрения.
- Антонио, вы дебютировали в большом метре с комедией. Это не самый легкий сейчас жанр, имидж у него в Украине не лучший. Не было ли у вас опасений на этой скользкой дорожке?
Знаете, я не выбирал [жанр]. Этот фильм - квинтэссенция моего образования. Я шесть лет учился, считаю себя и киноманом, и кинокритиком, читаю много литературы, и поэтому выбора принципиально не было. Изначально была просто идея, которую очень сильно хотелось рассказать. Не с целью окупить фильм, не с целью воспитать зрителя, а просто чтобы высказаться на тему всего накопленного, собственного мироощущения. Я понимал прекрасно, на какие риски иду. Когда ты снимаешь драму, ты рискуешь немного меньше, потому что плохую драму от хорошей отличить сложно. А плохую комедию от очень плохой - очень легко. Если комедия не звучит, люди на нее не реагируют - это катастрофа для автора. Поэтому мы подстраховались и добавили драматическую линию с мамой, чтобы убедить уже решительно всех. Как Ирма, так и Андрей (Лидаговский, исполнитель роли сына Вадима - theLime) стали для меня страховочным контрактом: если фильм провалится по моим идеям, будет хотя бы два хороших момента - мама и смешной неказистый главный герой, который попадает в серьезные неприятности.
- Ирма, с тех пор, как вы дебютировали в кино, изменился ли жанр комедии?
Я дебютировала на телевидении. Киноформат и телеформат - совсем разные вещи. Могу сказать, что "Леся + Рома" - продукт, который вошел в историю украинского телевидения как первый украиноязычный ситком, и мы впервые этот жанр опробовали в этой стране. Он сделан качественно как для своего масскульт-формата. Это не ценностный культурный вклад, это не инвестиция в искусство, но это прекрасный продукт своего времени, сделанный на высшем уровне, - и по исполнению, и по картинке. И таких продуктов должно быть очень много, они должны конкурировать.
Комедия может быть разной. И в западном мире делают разные комедии. Есть аттракционы, а есть кино. Аттракционы могут быть, окей. Но когда делают только их, становится печально. За 20 лет у нас почти одни только аттракционы. Такая примитивизация юмора, рожденного 15 лет назад. Эксплуатируется все время один и тот же шаблон. Мне кажется, это неправильно. Нужно расти. И наша комедия действительно полноценная, потому что в жизни все так есть. В жизни грустное и веселое находятся очень близко, иногда она непредсказуема. В этом фильме я сама не знала, что будет дальше. Обычно я знаю, что будет дальше, вижу, как меня к этому готовят. А тут ни к чему не готовят, просто герои преодолевают свой путь, и со стороны это выглядит необычайно смешно.
Хочу похвалить Антонию. В комедиях-аттракционах, при всех их удачах, профессиональных подходах и хороших актерах, мне иногда кажется, что украинцев не любят. Это называется эксплуатацией образа Тарапуньки, что украинец - он такой. Это чувство жесткого стеба над ним. У Антонио украинцы тоже такие - "что ни рожа, то Сережа". Но он их сделал с большой любовью.
- Это чувствуется.
Ирма: Они не унижены. Я бы не хотела, чтобы мои друзья-иностранцы смотрели комедию, где украинцы - тарапуньки. А когда они посмотрят то, что снял Антонио, они их примут. Если режиссер любит свою страну и своих соотечественников, какими бы они ни были, зритель обязательно их примет. А когда ты просто злорадно потроллил, тебе потом неудобно станет, что посмеялся над таким человеком. Я хочу, чтобы мы начали грести в позитив. Чтобы мы как нация полюбили себя, не презирали.
- Как думаете, проблема такого количества комедий-аттракционов заключается в спросе, или в предложении?
Ирма: Предложение рождает спрос, а спрос провоцирует предложение. Мне кажется, что предложение сегодня просто эксплуатирует этот спрос. Хотелось бы, чтобы предложение стремилось к лучшему, а спрос подтянется. Я не говорю, что нужно сразу ставить высокую планку. Но начинать надо с маленьких шагов.
Сейчас идут показы нашего фильма, и я не знаю, какими будут вторая, третья неделя. Со страхом думаю, что будет, когда закончится наш зритель. Кто-то написал, что фильм Антонио Лукича станет тестом на качество зрителя.
Многие люди, которые могли бы посмотреть и оценить фильм, лишены этой возможности. Потому что нет сеансов, нет кинотеатров, нет площадок в маленьких городах. А люди хотят, и им остается только подстраиваться, ехать куда-то. Этот недопуск продукта к человеку, невозможность его всем донести - тоже горькая история. Мне интересно наблюдать, сколько людей покидает зал. Таких очень мало, слава богу, два-три человека на полный зал. Но они есть.
- На какой возраст рассчитан фильм?
Антонио: На плакатах указано 12+. Но сейчас дети взрослеют быстро, ребенок и в восемь лет может понять фильм. А может и в 20 кто-то прийти и потерять время.
- Мы предполагали, что будет часть людей, которые останутся фильмом недовольны. Что он не оправдает их ожиданий как комедия.
Ирма: Да. Ведь это комедия, и все ждут, что мы сейчас будем смешить и рвать баян. Просто комедия у нас сместилась только к понятию “ха-ха”. А это очень многогранный жанр. Я бы сказала, самый высокий. Человека можно стимулировать заплакать, используя музыку. А ты заставь человека вкусно посмеяться!
- Антонио, вы когда писали сценарий и монтировали фильм, больше вырезали серьезных сцен, или комедийных?
Хороший вопрос, потому что вырезать пришлось больше именно комедийных сцен. Мы в принципе вырезали самые смешные сцены с монтажером. На фоне всего этого юмора у нас, мягко говоря, тонула вся линия взаимоотношений с мамой. Чтобы она выплыла хоть куда-то, мы решили пожертвовать забавными сценами с енотом, с собачкой. Выбросили отца Вадима. Таким образом у нас отец стал очень эфемерным, не конкретным, и получилось даже лучше.
Для меня было большой неожиданностью, что в моем исполнении (а я всегда тяготел к комедии) даже драматические сцены звучали достаточно убедительно. В зависимости от настроения я говорю, что сцена со "Славутой" - одна из любимых, хотя в ней ничего смешного нет. Тишина в зале, когда мама жалуется герою на свою жизнь, для меня, наверное, лучшая похвала во время фильма. Намного лучше, чем смех в сцене с попугайчиком.
Работая с таким жанром, так или иначе становишься заложником ожиданий зрителя. Но да, пришлось комедией немного пожертвовать. В комедии я не был настолько индивидуален, как в этих драматических эпизодах. Фильм стал авторским по-настоящему именно тогда, когда зазвучала драма.
- В ходе работы со сценарием в роли матери вы видели исключительно Ирму Витовскую, или же рассматривали еще варианты?
Ирма: Это вообще мама сказала ему взять меня (смеется).
Антонио: Обычно с актерами знакомятся в театре. И, конечно же, я видел сериал "Леся + Рома", знал Ирму, она ведь известная. Но я не знал, насколько она глубокая и классная. В какой-то момент мама действительно прислала мне ее интервью, и мое знакомство произошло с человеком, когда я уже выключил звук и посмотрел, как она живет в кадре. Вот тогда я уже слышал голос Ирмы и писал сценарий с этим внутренним голосом, которым говорила мама. Это был большой риск для меня. Если бы Ирма отказалась, я бы не стал снимать маму вообще. Второй такой героини у нас нет. И это я сейчас не хвалю, просто вот в чем принцип: помимо того, что Ирма очень органично и круто говорит и молчит по-украински, она еще женщина с какой-то непреодолимой энергией и комедийной органикой. Персонаж мамы - он очень драматичный, и я искал этот стык. Человека, который в любой трудной ситуации будет оставаться оптимистом, а при этом играть тяжелую драматическую роль. Потому что в роли мамы нет ничего смешного для меня. Но когда ее воплощает Ирма Витовская, все это приобретает какую-то неожиданную краску, некий третий смысл. А в поисках этих третьих смыслов я в принципе вижу вообще идею режиссуры.
- В роли мамы больше сценария или интерпретаций Ирмы как актрисы?
Ирма: Нет, он все прописал сам.
Антонио: Нет, было пополам (смеются).
Ирма: Нет, ну честно. Сценарий же был отправной точкой еще до знакомства, в нем все это было заложено. Другое дело, что мы уже вместе поправили какие-то вещи. К примеру, та же сцена про гороховый суп, которая была для него столь важной, это была наша первая репетиция...
Антонио: Маленькая ремарка: нас просто так учили, что актеров нужно пробовать именно в кульминационных сценах, а сцена с гороховым супом была главной в линии мамы. Вот я сразу и решил протестить ее, хотя понимал: как бы Ирма это не прочитала, это будет хорошо.
Ирма: И я тогда предложила, чтобы переломным моментом моего персонажа была сцена в машине. Когда ты знаешь, где трансформируется твой персонаж, ты внутренне можешь сформировать его до и после. Любое же сочинение имеет экспозицию, завязку, кульминацию... Так же и любой персонаж имеет свою внутреннюю драматургию. Я очень люблю роли, в которых ты проходишь определенный путь - заходишь в мажоре, выходишь в миноре. Или наоборот. А таких сценариев мало в современной украинской драматургии. Есть, но мало. И вот когда я почитала этот сценарий, я увидела, что там абсолютно живые действия. Это действенный сценарий, не литература. И трогает он очень сильно, потому что это личностная история. И это было первое, почему я сказала, что хочу познакомиться.
Единственное, у нас была такая история… я, как человек загруженный, не всегда собранный, упустила тот момент, что сценарист и режиссер - это один и тот же человек. Я знала, что будет снимать дебютант, но уже полюбила этот сюжет, этих авторов. Но когда увидела 24-летнего мальчика в капюшоне… подумала: "Ассистент режиссера". Мы вообще не восприняли друг друга при первой встрече. Я просто приехала прямиком с гламурной фотосессии.
Антонио: На белой машине, в белой искусственной шубе...
Ирма: Да, у меня были такие накрашенные губы, нафактуренная же вся была для глянца. Он стоял на улице, тогда еще сыпал снег. Я подъехала, включила свет в машине, чтобы найти все нужные вещи, а он когда увидел меня через стекло, сказал: "Как убрать эту тетку?!"
Антонио: Но так было только пока вы не прочитали про гороховый суп. Тогда все стало на свои места.
Ирма: В общем, мы шли в офис молча. Я не знала, как отмазаться от него, а он - как от меня. А вообще они меня обманули. Я знала, что будет дебют режиссера, но тут пришел сын (Андрей Лидаговский), говорят - тоже дебют. Потом на площадке я узнала, что у оператора дебют, у художника дебют… Господи, думаю, что же мне с этим всем делать? Мне прям стало ну очень "холодно"!
- У Антонио развеялись все сомнения после сцены с гороховым супом, а к вам как скоро пришло успокоение?
Ирма: Уже после того как я посмотрела "В Манчестере шел дождь" (короткометражка Лукича, также с участием Андрея Лидаговского - theLime), после того, как мы начали общаться. Я поняла, как человек мыслит, поняла, что здесь не возрастная история, что есть готовность. Не будь Антонио тем, кем он есть, фильма не было бы. Мы общались, пили пиво по вечерам. Он, правда, грузил все время следующими репетициями. Хотелось от него сбежать (смеется).
- Еще на Одесском международном кинофестивале вы, кажется, упоминали, что история частично основана на реальных событиях. Что действительно был у вас такой товарищ, который зарабатывал записью звуков животных.
Антонио: Да, это почти документальный фильм (улыбается). Ну а если серьезно, да, это Дима Кравченко. Мой старый хороший друг, студент. Мы не раз вместе работали на одной площадке - приобщались к опыту съемок, снимали сериал "Водилы" и "Одесский подкидыш" с Георгием Делиевым. И Дима действительно одно время так зарабатывал, пережил эту историю с животными.
Ирма: Его мама даже приезжала на премьеру!
Антонио: Стартом моей работы как раз была его история, записанная на диктофон, и его папка со звуками животных. А основой для линии матери стали в чем-то мои диалоги с мамой, в чем-то диалоги Андрея с его мамой. Собирательный такой образ у нас получился.
- Мы частично и своих увидели.
Ирма: Да, и я свою. Сказала мне, что это с нее все сняли. А я ей говорю: "Ну ты же тоже говорила, что у тебя сердце и ты уже умираешь, когда мне было 12 лет". Наверное, каждая мама к этому приходит со временем.
- Ирма, что уже на площадке вы добавили образу героини от себя лично? Вносили какие-то поправки? Дополняли его?
Я благодарна Антонио, что он считался с моим каким-то женским образом, потому что это все равно должна быть моя психофизика, внутреннее состояние. Но в целом дополнять особо и нечего было, главное было пройти, пронести эту историю. Когда есть хороший режиссер, хорошие материал и команда, тебе есть от чего оттолкнуться.
- Антонио, вы сейчас узнаете украинский шоу-бизнес изнутри. Видите больше преград на пути к производству кино, или наоборот, возможностей?
Скорее не столько шоу-бизнес, сколько само производство, да. Конечно, если ты автор, то здесь явно больше возможностей. Если бизнесмен, то больше преград. Для автора Украина - идеальная почва, здесь множество тем для исследований и переосмысления. И живем мы достаточные интересные, неожиданные и не всегда благополучные жизни. В стране, где жизнь буквально отпечатывается на лицах каждого из нас, где молодежь стареет немного раньше положенного срока. Все это очень интересная тема, чтобы об этом говорить и снимать.
А что касается индустрии, здесь у нас очень много хороших людей, но недостаточно профессионалов. Индустрия пока только зарождается, и нет еще понятия, как кино смотреть, как его снимать. Если как снимать, может, и есть, то как смотреть пока совершенно нет. И прокат - это такая чистая формальность для людей, которые еще не утратили способность ходить в кино и сопереживать там чужим жизням, а не массировать, как говорит Александр Роднянский, эрогенные зоны во время просмотра. У нас немного людей, которые способны сделать над собой усилие, чтобы посмотреть кино. Но они есть, и даже если один человек подойдет к тебе и скажет, что после просмотра он стал менее одиноким, это уже большой успех для истории, я считаю. В целом я очень позитивно смотрю на все это. Если ты мыслишь себя автором, кинематографистом, тебе плевать, каким образом высказываться - документальным кино или игровым. И для одного, и для второго у нас есть много возможностей и много тем.
- Не страшно вам носить звание надежды украинской комедии?
Ношу эту надежду с первого курса института, когда мастер после моего маленького документального хронографа о Берлинской стене сказал мне: "Антонио, ты задал такую планку, что должен теперь ее держать" (улыбается). Да, если ты заложник ожиданий зрителя, фестиваля, ожиданий экспорта, тогда тебе будет страшно. Но если ты делаешь то, во что ты искренне веришь, пусть это и не всегда получается, страх отпадает. Тебе плевать на него. Такой гармонии добиться непросто, но бояться на самом деле нечего.
- В ноябре в прокат вышел фильм Агнешки Холланд "Цена правды", исторический триллер о журналисте Гарете Джонсе, который первым рассказал миру о Голодоморе 1932-33 годов. Мы пообщались с актером Олегом Драчом и расспросили его о новой картине, а также о проблемах и перспективах украинского кино.
- Не пропускайте также беседу с Джаредом Харрисом, звездой сериала HBO "Чернобыль". Вскоре после премьеры фильма мы расспросили актера о съемках в Киеве, роли Валерия Легасова и желании лично посетить украинский город-призрак.
Самые интересные новости теперь в Telegram! Подписывайтесь на канал theLime, чтобы ничего не пропустить.
