На фонарных столбах на подъезде к Загребу друг друга сменяют хорватские национальные флаги и полотна с гербом города. Красно-бело-синие полотнища украшают многие здания очень чистой (и весьма благополучной, на первый взгляд посетителя) столицы. Бывшая югославская республика подчеркивает свою независимость красноречивыми деталями – главный аэропорт страны назван в честь ее первого президента Франьо Туджмана, а одна из главных улиц – в честь города Вуковара, который стал символом национального сопротивления сербской агрессии. Почти идеальные дороги даже на маленьких улочках, отдельные баки для разных видов мусора, приветливые прохожие, которые улыбаются и не отводят глаз – то, что больше всего бросится в глаза украинскому путешественнику.
Типичный европейский фасад города прикрывает от рядового туриста сложную историю и непростое настоящее государства, которое до сих пор работает над примирением и реинтеграцией некогда оккупированных регионов. Для тех же, кто внимательно следит за украинскими новостями в течение последних лет, так называемый "хорватский сценарий" возвращения территорий стал примером успешного урегулирования конфликта с бывшей метрополией и ее местными адептами. Война на территории бывшей Югославии стала одной из крупнейших европейских трагедий последних десятилетий. Символизм в выборе организаторами конференции – фондом "Украинская политика" известного украинского политолога Костя Бондаренко при поддержке нардепа Вадима Новинского – места для дискуссии об опыте балканских стран в мирном урегулировании конфликтов очевиден. Интерес к урокам реинтеграции Балкан растет среди всех отечественных политсил, и это может приблизить взаимопонимание относительно концепции реинтеграции нашей страны.
Хорватский дипломат Иван Симонович, бывший заместитель генсека ООН, успешный опыт своей Родины объясняет, среди прочего, тем, что урегулирование в определенный момент стало выгодно всем участникам: "Часть территории Украины, как и прежде Хорватия, контролируется вооруженными группами, которые поддерживает соседнее государство. В определенный момент мирная реинтеграция стала лучшим вариантом для всех заинтересованных сторон [в Хорватии], потому что сохранение статус-кво или военное решение имели слишком высокую цену. Я надеюсь, то же самое произойдет и в Украине".
Здесь речь идет об опыте Восточной Славонии – местности, которая была оторвана от большей части самопровозглашенной "Сербской краины", где хорваты и провели ряд молниеносных военных операций. Мирная же реинтеграция Восточной Славонии, которая включала развертывание миротворческого контингента ООН и переходный период, который в целом длился два года, остается одним из очень немногих успешных кейсов возвращения оккупированных земель. Миссия насчитывала почти 5 тысяч военных, 800 полицейских, 100 военных наблюдателей и примерно столько же – иностранного персонала. "Миротворцы могут помочь, если существуют политическая сделка между сторонами и четкий мандат миссии. Это может обеспечить беспристрастность, плавный переход, создание профессиональных и беспристрастных полицейских сил и обеспечить соблюдение прав каждого человека. Но это не может заменить политического соглашения, а лишь может помочь имплементировать его", - объясняет Симонович.
Войска ООН в Восточной Славонии
Помимо вывода всех сербских формирований, реинтеграция предполагала, на первый взгляд, весьма нестандартные шаги, к примеру, выкуп у тамошних граждан оружия, обмен его на рабочие места, возвращение имущества переселенцам и гарантии заселения в их жилье. Ну и, конечно, восстановление социальных выплат и разминирование территорий. Временную администрацию ООН для Восточной Славонии, Бараньи и Западного Срема (или UNTAES) возглавил американский генерал Жак-Поль Кляйн. Хорваты рассказывают – именно его авторитет во многом обеспечил успех миссии. Например, он организовал рынок на подконтрольной ООН территории, куда приезжала скупаться чуть ли не половина всего местного населения. Так была создана чуть ли не лучшая площадка для налаживания горизонтальной коммуникации между гражданами – едва ли не самого мощного инструмента примирения. Хорваты также провели несколько волн амнистии, уверяя, что каждая из них вносила смуту в ряды сепаратистов.
Еще один неординарный хорватский подход – создание "переходной полиции". Туда набирали как хорватов, так и местных сербов. То есть патруль был полиэтничным и состоял из серба, хорвата и представителя ООН. Из предусмотренного оружия у полицейского был лишь пистолет. Форма правоохранителя не предусматривала шевронов ни одной из стран. Такой подход, очевидно, требовал сокрытия политических взглядов на рабочем месте – все участники должны были обуздать свои симпатии. "Примирение требует времени, оно продолжается и до сих пор, - уточняет Иван Симонович. – Брутальность совершенных во время конфликта преступлений была намного больше, чем сейчас в Украине. Это очень усложнило примирение. В Украине я не видел ненависти среди простых людей. Надеюсь, это будет способствовать примирению".
Масштабы работы, с которыми столкнулась Хорватия после войны, красноречиво иллюстрирует тот факт, что разминирование Западной Славонии завершилось только два года назад. По словам участников дискуссии, несмотря на то, что юридические решения нашлись, более трети жителей Балкан убеждены – границы государств полуострова еще не оформились окончательно. Одним из наиболее спорных пунктов мирной реинтеграции стала работа хорватского Национального комитета по установлению доверия. План его восстановления включал непреследование лиц, которые "держали оружие", но не были соучастниками военных преступлений. Шаг выглядит вполне логичным, однако нанесенные войной раны трудно лечить логикой.
Несмотря на все трудности, Хорватия сейчас – одно из самых благополучных балканских государств, так что Киев декларирует ориентацию именно на ее опыт. Едва ли не главный залог успеха – политическая воля тогдашнего руководства страны. Президент Франьо Туджман и его команда, несмотря на обвинения даже в измене, неуклонно придерживались плана реинтеграции, поставив неочевидную в то время долгосрочную выгоду над более кратковременными выигрышами.
Франьо Туджман
Куда менее повезло с мирным планом, к примеру, Боснии и Герцеговине. Федеративное государство состоит из двух образований (Федерации Боснии и Герцеговины и Республики Сербской) и округа Брчко, а руководят им по очереди, по восемь месяцев, представители Президиума – органа, состоящего из трех представителей государствообразующих народов, которые не слишком ладят между собой. Можно только представить масштабы тамошней бюрократии, учитывая, что в стране три официальных языка (боснийский, хорватский и сербский).
Едва ли не главный урок конференции о применении опыта балканских государств для Украины заключается в том, что универсальных рецептов примирения, которые можно было бы просто перенести на отечественные просторы, не существует. Урегулирование в любом случае будет требовать взаимных уступок, подлинной заинтересованности всех сторон и невмешательства соседей, имеющих имперские амбиции. В отличие от Балкан, относительно которых существовал определенный геополитический консенсус, а конфликт происходил в основном между региональными игроками, Украина остается полем геополитического противостояния, а агрессором является постоянный член Совета безопасности ООН, который имеет амбиции глобального игрока.
То, что сегодня происходит на Донбассе, можно описать как " вооруженный конфликт низкой интенсивности". Минские соглашения не действовали ни одного дня, ведь, с одной стороны, они не совсем корректно определяют стороны конфликта, а с другой, им не хватает инструментов для эффективного контроля за сохранением перемирия и соблюдением прав человека. Звеном, которого не хватает в цепочке воплощения минского мирного плана, является развертывание на всей территории Донбасса миротворческой миссии и создание международной переходной администрации. При этом обязательным условием успеха миссии называют присутствие военнослужащих миссии на неконтролируемом ныне участке украино-российской границы. Чтобы это произошло, нужны инициатива со стороны официального Киева, согласие Москвы и третьих сторон и, конечно, резолюция Совета безопасности ООН.
Донецк, Украина, 9 мая 2018 г.
Впрочем, стоит понимать: воплощение в жизнь всех этих пунктов отнюдь не будет означать автоматического завершения войны. Развертывание миротворческого контингента, демилитаризация территорий, образование переходных администраций и правоохранительных органов, возвращение переселенцев и подготовка к выборам станут лишь началом собственно процесса примирения, длительного и непростого, в течение которого нужно будет учиться доверять, искать компромиссы, быть толерантными, осваивать политические симпатии и строить позитивную повестку дня, ориентируясь на долгосрочные интересы, а не сиюминутную политическую целесообразность.
