Не побоялся, что его назовут выскочкой, - Елена Зеленская о предвыборной кампании своего мужа

Об интервью с ЕЛЕНОЙ ЗЕЛЕНСКОЙ "Апостроф" договорился еще в ночь первого тура в штабе ее мужа, кандидата в президенты Владимира Зеленского. Елена обещание сдержала и встретилась с нашим изданием в главном офисе студии "Квартал 95". "Апострофу" возможная будущая первая леди рассказала, почему была против президентства мужа, какой мотив стал решающим у Зеленского при выборе между шоу-бизнесом и управлением страной, а также, что помогло их паре сохранить крепкие отношения.

- Как вы реагируете на такое пристальное внимание со стороны общественности к вам, насколько вам это комфортно?

- Честно скажу, что некомфортно. Никогда не была публичной, была когда-то возможность вместе с Вовой что-то делать на сцене, но я решила, что надо, чтобы хоть кто-то оставался в тени. А сейчас приходится выдерживать эту роль.

- А вы уже подготовились внутренне к тому, что возможно станете первой леди, фактически, первой женщиной в стране?

- Сложная эта роль. Пока я настраиваюсь.

- А что вам помогает настраиваться? Возможно, читаете чей-то опыт? У США, например, есть много примеров успешных первых леди.

- Пока не сильно углубилась в этот вопрос. Максимум, что мне сейчас нужно было выяснить — это все о внешнем виде, который должен соответствовать этикету. Видела один репортаж обо мне, о внешности как раз, и я потом учла недочеты, которые были. Но это все не очень сложно, просто надо иметь об этом информацию.

- А не задумывались, какой сферой займетесь?

- Изначально я бы хотела продолжить заниматься тем, чем я занимаюсь в жизни. Мне бы не очень хотелось углубляться в политику. И мой муж дает мне такую возможность, меня никто никуда не тащит, я могу заниматься тем, чем я занималась до этого. Но с другой стороны, я понимаю, что это такая возможность привлекать внимание к важным вещам в любых сферах — от помощи больным детям до других проблем. И, наверное, будет цинично отказаться от такой возможности. Но пока мне сложно ориентироваться, потому что это серьезное занятие. Ты свое имя, свою репутацию отдаешь полностью под какой-то проект, это огромная ответственность. Поэтому если я решусь чем-то заниматься, то я очень долго буду взвешивать все за и против. И если я смогу взять на себя такую ответственность, то я, конечно, это сделаю.

- А насколько серьезно вы вовлечены в работу "Квартала" сейчас?

- Я один из сценаристов "Квартала" вместе с остальными ребятами.

- Была такая информация, что вы являетесь одним из сценаристов сериала "Слуга народа", это так?

- Это не так. У нас есть несколько авторских направлений: телевизионное, кино. Сериалы пишут совсем другие люди, а мы пишем телевизионные проекты.

- Все-таки для вас это стало неожиданностью, что Владимир пошел в президенты?

- Это его внутренняя гражданская позиция, пусть это и звучит пафосно, но так оно и есть. Печально наблюдать за тем, куда мы все вместе маршируем. Но самое для меня обидное в этой ситуации то, что муж не побоялся, что его будут называть выскочкой, идиотом, говорить "что он о себе возомнил"; он пошел в это, и теперь еще и получает каждый день. И это не изменится, наверное, просто мы отрастим панцирь. Но пока надо себя отучить читать комментарии в соцсетях.

- Еще читаете?

- Не могу удержаться. Мы пытались перед сном не читать Фейсбук. У нас был договор, что перед сном и сразу после пробуждения не читаем. Где-то неделю мы продержались (смеется). Потом как-то он заходит и спрашивает, что я читаю, а я ему: книжку (смеется). Но надо как-то, конечно, от этого воздерживаться, потому что нервы не железные.

- А обсуждает Владимир с вами дома политические вопросы?

- Даже если он и не хотел бы, все равно приходится. Это ведь жизнь, которая каждый день приносит новые вызовы, их надо пережить и проговорить, потому что даже на эмоциональном уровне такие вещи нельзя держать в себе.

- Владимир советуется с вами? Потому что в интервью Дмитрию Гордону он сказал, что вы очень влияете на него, и ваше мнение ему важно.

- Мне было очень приятно, конечно, это прозвучало комплиментарно. Но, в целом, он сам решает, что ему делать, а что - нет. Наверное, если он сомневается, то он может со мной посоветоваться. Я не настолько далека от всех его дел и проблем, я всегда в курсе, но есть некоторые моменты, которые и для меня становятся сюрпризом. Я говорю ему потом: "можно было меня подготовить"? На что он обычно отвечает, что просто забыл мне сказать. Так что нельзя сказать, что я советник или серый кардинал.

- Вы в недавнем интервью сказали, что были агрессивно настроены против его президентства, почему? Все дело в публичности и нагрузке или еще в чем-то?

- Вы видите, что происходит сейчас? Я, конечно, предполагала, что будет нечто подобное, но очень сложно все это эмоционально переживать. При этом, надо еще работать и не забывать о своих основных обязанностях, о детях. Мы считаем дни и часы, когда это все закончится, но я понимаю, что даже если будет победа, все это только начало.

- Сейчас активно обсуждается тема дебатов Зеленского и Порошенко и очень критикуют ораторские способности Владимира, особенно, на фоне действующего президента. Вы как самый близкий к нему человек, что скажете, насколько он в состоянии противостоять в этих дебатах Порошенко?

- Однозначно в состоянии. Конечно, любой может впасть в ступор или не подобрать вовремя нужное слово, когда нервничает или находится в кризисной ситуации. Тем более, гарант наш очень опытный оратор. И, конечно, эта борьба опыта с неопытностью может сыграть злую шутку, но мне кажется, что у него все получится. Он активно готовится сейчас. Мне кажется, самое главное в этом всем, что он всю свою предвыборную программу не пытался играть в политика, он какой был, такой и есть. И все публичные высказывания, все интервью, все видео, которые есть — это все было неподготовленным. Поэтому, там, может, и были какие-то недочеты, не так подобрал слово, не так почесался (улыбается). Но дебаты - это публичное выступление, а он в этом хорош.

- А по вашему мнению, ему вообще нужно дебатировать, ведь электорат поддерживает Владимира Зеленского и так — без дебатов?

- Это вопрос, и правда, дискуссионный, мы очень много об этом говорим. Но с другой стороны, какие-то планы и информация не были полностью изложены во время предвыборной кампании и что-то, наверное, нужно рассказать дополнительно. Показать, в чем ты уже разобрался и что ты собираешься делать, есть много интересных моментов.

Сторонники точно не отвернутся, но есть еще люди, которые не понимают, кто он. И выступают против только потому, что им кажется, что за этой фигурой ничего не стоит: ни команды, ни плана действий. Таких людей можно попытаться убедить, и мне кажется, что такой шанс есть.

- А вы не советовали ему выйти к журналистам? Сейчас к нему звучит много претензий, что он скрывается от прессы.

- Я не советовала ему выходить к журналистам. И без того, на самом деле, много выходов, кому-то отказывают, но многим - нет. Просто все успеть нереально. Одна из претензий заключается в том, что у него не достаточно опыта, но знания и опыт это то, что накапливается. Он все последние месяцы этим занимался, у него целыми днями идут консультации с экспертами и это сложный процесс, это даже не учеба, это работа. Он должен вникнуть фактически во все - и это не может произойти за одну минуту. Он сейчас экстерном проходит курс молодого бойца, и мне кажется, успешно.

- А как вы относитесь к "черной" кампании, которую развернули против него и к обвинениям в том, что он наркоман?

- Когда такого вообще нет, и никогда не было, возникает просто усталость от всего этого. Усталость у наших друзей, знакомых, у тех, кто сначала молчал, хотя, мы никого и не подтягиваем в свои ряды. Мы не обращаемся к певцам, артистам, которые знают нас много лет с просьбой поддержать нас. Но бывает, они сами уже не выдерживают, и это приятно. В этой ситуации жалко родителей, которые начинают переживать, но родители с улыбкой к этому относятся, потому что переживать не о чем. Они воспринимают это как очередную грязищу вот и все. Мы уже все научились с юмором воспринимать это. А еще спорт спасает - что бы ни случилось, ежедневно мы занимаемся, и это очень разгружает голову.

- А дети ваши уже осознают, что их папа, возможно, будущий президент?

- Дочь сильно переживала в самом начале. Ей 14 лет, она учится в школе. Она рыдала и говорила: как я буду ходить в школу, что мне будут говорить? Но слава Богу, что в школе ситуация как раз сложилась нормальная, несколько вялых шуток было на эту тему, но на этом все закончилось. А младшего мы пока не информируем, ему 6 лет, и он только пойдет в школу. Конечно, какие-то слухи до него доходят, но мы не обращаем особого внимания на это. Во-первых, его это может напугать, папа и так всегда очень занят, и бывает дома только когда дети ложатся спать и утром, когда мы завтракаем. Поэтому рассказать им, что ваш папа возможно станет президентом, это значит сказать детям, что вы его вообще не будете видеть. У нас есть дедлайн — 21 апреля. А дальше будем думать, что делать.

- Я читала, что вы можете критиковать Владимира и очень остро над ним подшучивать, а чего касаются эти шутки?

- Всего. На самом деле у нас очень дружеские отношения и, видимо, есть какой-то рефлекс: когда ты каждый день работаешь над тем, чтобы создавать что-то смешное, то это уже рефлекторно переносится и внутрь коллектива, и внутрь семьи. А когда я считаю, что он не прав, то, конечно, могу сказать. Иногда надо сдерживаться, конечно, потому что если это не конструктивная критика, и ты уже ничего не изменишь, то просто испортишь человеку настроение. Я иногда даже сама себе говорю: ну помолчи, стоп, но иногда сдерживаться не получается (улыбается).

- Обижается он?

- Не всегда обижается. Может разозлиться, когда это совсем не в тему, но сразу скажет об этом. А так он ко всему относится с юмором. Он меня тоже критикует. Мы друг друга критикуем, у нас такой тандем.

- А вы довольны вообще его избирательной кампанией?

- Мне кажется, она перевернула представление об избирательных кампаниях, потому что она совсем другая. И самое главное, что она действительно полностью основана на альтруизме. Никто в штабе не работает за деньги. Конечно, есть позиции технические, есть отдельные расходы, и это оплачивается. Но ребята, которые сидят в колл-центре, юристы, консультанты – все пришли за идею, это видно по людям, и это здорово. Я очень уважаю этих людей. Не знаю, кто из них найдет место в политике в дальнейшем, но сейчас даже вопросов никто не задает таких.

Да, были какие-то ошибки, на мой взгляд, возможно, не все правильно сделано, но это уже прошло.

- А как часто вы сейчас видитесь с Владимиром?

- Каждый день. Утром и вечером. Вот вместе во Францию слетали, он предложил - полетели со мной, хотя бы будет один день выдохнуть. Но выдохнуть особо не получилось (улыбается). Но погуляли немного, сходили в Лувр, отвлеклись.

- А вообще, вы как любите отдыхать?

- Мы любим активный отдых. Правда сейчас, когда он стал сильно уставать, у нас не с первого дня начинаются экскурсии. Нам нравится находить интересных гидов, чтобы нам подробнее рассказали о том месте, где мы находимся. Если это какой-то курорт, обязательно берем спортивное снаряжение, на чем-то плаваем, ездим, а если отдых в местах, любопытных с точки зрения истории и культуры, то много гуляем с детьми.

- А есть какие-то любимые страны, места, куда любите возвращаться?

- Вот были во Франции и снова убедились, какая это классная страна. Зимой тоже были во Франции, катались на лыжах… Просто все в семье, кроме меня, катаются на лыжах, и для меня каждую зиму это каторга (улыбается). В смысле, что они катаются и получают удовольствие, а я жду их.

- По поводу отношений ваших с Владимиром, вы производите впечатление очень гармоничной пары, а что помогло сохранить такие крепкие отношения столько лет?

- Секретов никаких нет. Отношения меняются с течением жизни, так как мы меняемся. Отношения сейчас, и когда нам было по 18 лет – разные. В какой-то период кому-то приходится потерпеть. Был период, когда ему приходилось терпеть мои приколы. Потом был период, когда мне приходилось постоять в сторонке, подождать доли внимания, потому что человек набирал обороты, и у него не было ни минуты. Он всегда был трудоголиком. А когда это творческая работа, и вокруг много интересных людей, и ты понимаешь, что возможно сейчас я ему меньше интересна, чем хотелось бы, но давайте подождем, что будет дальше. Слава Богу, что хватало терпения и у него, и у меня, и как-то все проходило достаточно гладко. Не могу сказать, что у нас какие-то правила, которые мы друг для друга выработали, просто притерлись, наверное. Дети связывают очень. Для меня очень важно, то, как мужчина относится к своим детям и, слава Богу, мне повезло. Но все наши друзья, знакомые обожают своих детей, они сумасшедшие в хорошем смысле слова, папы. Это не значит, что они меняют подгузники и уходят в декрет вместо своих жен, но это всегда очень нежные отношения к детям. И Вова в этом плане тоже может быть примером, потому что обожание у него невозможное... Но кому-то же надо быть строгим, и когда я начинаю устраивать воспитательный процесс, он возмущается.

Кроме того, нас сплотили сложные моменты в жизни, которые мы прошли, появляется благодарность друг к другу. И повезло, наверное, что мы вообще друг к другу хорошо относимся (улыбается). Наверное, просто подходим друг другу.

- Вы сказали еще, что вы дружите...

- Разные моменты были в жизни. Бывало такое, что оглянувшись вокруг я понимала, что рядом со мной всегда есть один настоящий друг – Вова.

- А он романтичный человек? Возможно, любит делать вам сюрпризы?

- Я не сильно люблю розовую романтику, чтобы ванна с лепестками роз, например. И сюрпризы я не люблю, я их побаиваюсь, потому что его фантазия безгранична (смеется). Я же люблю все планировать. Вот сейчас сложный период, предстоит "Женский квартал" в Турции, мы должны его написать. И девочки-актрисы входят в репетиционный период, а я не понимаю, еду я туда или нет, потому что это будет в конце апреля. Поэтому я еще несколько дней жду, а потом буду задавать вопросы (улыбается).

- А какие вы достоинства можете выделить у Владимира и какие недостатки?

- Сейчас я буду хвалить. Во-первых, честность. Он всегда честен, в первую очередь, с самим собой. В нашем бизнесе сложно иметь хорошую репутацию при том, что есть и финансовые вопросы, и имиджевые. Очень сложно добиваться цели, отстаивать свою точку зрения и при этом никого не обидеть, но у него каким-то образом всегда получается сделать это корректно. Многие творческие люди завидуют ему, потому что они пытаются показать, что мол, мы творческие и мы не за деньги, а я считаю, что это лицемерие, потому что в Голливуде, например, все творческие и за деньги. Если ты хочешь давать людям рабочие места, ты должен за них нести ответственность, обеспечить их работой, контрактами, новыми идеями. Ему всегда это хорошо удавалось – сочетать творчество и бизнес, при этом, не отходя от своих принципов, никого не обманывая. Порядочность в нем есть. Я не могу представить, чтобы он обидел женщину, нахамил ей. С женщинами у него вообще особенные отношения, он на меня ни разу не повысил голос. И когда вдруг я вижу у кого-то такое – для меня это шок, потому что у нас дома это табу. Если я повысила голос на ребенка, у меня будут проблемы (улыбается). Понятно, что он не будет меня ругать, но будет видно, что он страдает. Он переживает, что ребенок может испугаться. "Ты на него шумела, а ты видела, какие у него глаза были в этот момент?", - спрашивает он меня. И может в этом и есть его романтика. В принципе, все, что он пытается показать в избирательной кампании – это правда. И было бы легче, если бы мы умели врать, больше себя рекламировать, наверное, но не хотелось. Единственное, за что я переживаю, что с этой порядочностью ему будет сложно.

- А недостатки?

- Бытовые вещи. Он бывает рассеянным. Бывает, много всего планирует, может на день запланировать с десяток встреч и еще пытаться на них все успеть, хотя это физически невозможно. Еще он трудоголик. Он не умеет расслабляться, кажется, что он такой веселый, балагур, но когда мы едем на отдых, то только день на третий его отпускает, и он может посмотреть вокруг и не быть в напряженном состоянии. В быту он рассеянный, он не знает, где что лежит, постоянно все ищет. Раньше у него вообще не было ключей от квартиры, и только в прошлом году мы их ему дали, потому что он поздно приходит, чтобы в дверь не звонил (смеется). И теперь он эти ключи ищет каждый день.