21 июня Верховная Рада Украины приняла закон о национальной безопасности, согласно которому будут проведены изменения в силовом блоке государства. В частности, изменения коснутся Службы безопасности Украины, причем данный вопрос уже вызвал ряд разных трактовок и сомнений в том, что в этой структуре действительно будут проведены реформы.
Какие функции СБУ необходимо пересмотреть, почему этот силовой орган нуждается в реформах и какие большие перемены ждут всех украинских силовиков, "Апострофу" рассказал бывший сотрудник Службы безопасности Украины ИВАН СТУПАК.
Я оцениваю закон о национальной безопасности как мини-конституцию для силового блока, в том числе и для правоохранителей. Документ закрепляет статус-кво: кто чем руководит и кто кому подчиняется. Чтобы изменить этот закон, нужно будет внести кучу изменений в другие нормативно-правовые акты. За МВД закрепляется его силовая часть. Министр внутренних дел станет очень влиятельным человеком: у него остаются Национальная полиция, Национальная гвардия, ГСЧС, пограничники, миграционная служба, то есть это будет очень влиятельный и очень серьезный человек. За президентом закрепляется своя часть, военная: Вооруженные силы, министр обороны, СНБО и глава СБУ.
Верховным главнокомандующим будет президент, а у него в подчинении – министр обороны, который будет гражданским лицом, как и его заместители. Далее им будет подчиняться военный человек, главнокомандующий Вооруженных сил Украины. То есть увеличилось количество руководителей, а министр обороны становится гражданским и будет руководить военными людьми. Я очень переживаю, что будет некоторое непонимание внизу. Армия, военные – это люди со специфическим чувством юмора, опытом и знаниями. Бывает, что гражданским трудно понять ход мыслей военных.
Читайте также: Безопасность по версии Порошенко: Украину подтянули к НАТО, но "забыли" о важных вещах
Я 11 лет, до увольнения, служил в подразделении, которому посчастливилось остаться в структуре, которую не ликвидировали новым законом – это экономическая контрразведка. По состоянию на сегодняшний день, согласно закону, специфика СБУ следующая: противодействие разведывательно-подрывной деятельности (это обычная контрразведка), защита конституционного строя, территориальной целостности, которые есть у всех государств. Остались также подразделение, которое защищает государственную тайну, и подразделение экономической контрразведки. Изначально оно формировалось, чтобы противодействовать иностранным спецслужбам, которые пытаются влиять на нашу страну не прямо, а через международные финансовые компании, попытками купить общественное мнение либо проспонсировать какие-то акции. Этими вещами занималась экономическая контрразведка, потому что там есть деньги.
Со временем экономическая контрразведка мутировала и превратилась в то, что есть сейчас – деньги-деньги-деньги. "Где есть деньги, там есть мы": залезают в любой тендер по поводу и без повода, пытаются чью-то сторону занять, где-то пережать, где-то перегнуть. Это вызвало массу недовольства со стороны общественности. В последней редакции закона нет спецподразделения по борьбе с коррупцией, небезызвестного главного управления по борьбе с коррупцией.
Согласно закону о предотвращении коррупции, у нас этим занимаются НАБУ, НАПК, САП и Нацполиция. СБУ там нет, но последние два года она активно этим занимается. Мы каждый день видим отчеты СБУ о том, что спецподразделением задержан такой-то чиновник. Парадокс: в законе СБУ нет, а они этим занимаются. Как так? Рассказываю вам этот секрет. У прокуратуры забрали возможность вести следствие. Казалось бы, как это связано? СБУ получает информацию о том, что какой-то чиновник требует взятку. Сами они не могут начать работу, поэтому в ту же секунду пишут письмо в прокуратуру о том, что "выявили коррупционера, информируем вас об этом, примите меры". Сотрудник отвозит это письмо в прокуратуру, где прокурор понимает, что не может открыть следствие и говорит: "Раз вы нашли этого коррупционера, то и занимайтесь ним". Сотрудник СБУ забирает это письмо из офиса прокурора, приносит на работу, СБУ дальше занимается этим вопросом. Так получается парадокс: у СБУ нет полномочий, но они этим занимаются, потому что поручил прокурор, который сам не может этим заниматься. Получаются "полтора землекопа". Это работает сейчас и продолжает работать.
По результативности надо отдать должное СБУ: последние год-два она больше, чем у НАБУ. Но Служба безопасности все же действует четверть века, так что они знают специфику, имеют наработанные технологии и методологии, люди подготовлены, есть передача опыта.
Но то, во что это превратилось сейчас… Антикоррупционную работу взяли в орбиту политических и коммерческих интересов - это неправильно. Раз мы приближаемся к западным стандартам и надо, чтобы не было спецподразделения по борьбе с коррупцией, - не проблема. Только нужно сохранить людей, не выгонять их на улицу, иначе они просто уйдут и будут заниматься тем, что лучше всего знают – инструктировать коррупционеров, как не попасться.
Кроме того, когда ликвидируют это спецподразделение, останется большое количество специальной техники, автомобили, здание в центре города. Вопрос: куда это все уйдет и по какой цене?
Экономическое подразделение должно остаться в усеченном виде. Оно должно работать там, где есть иностранное присутствие, а не влезать в какие-то тендеры, когда коммунальное предприятие покупает бензин, а экономическая разведка грозиться туда влезть. Они должны существовать, но их не должно быть так много. Я не могу сказать конкретно, сколько именно, потому что это тайна. Но, например, в каждом региональном управлении есть свой отдел, где может быть несколько десятков человек. Есть помещения в центре города, серьезное влияние. Правда, не туда, куда нужно, к сожалению.
В законе прописано, что в течении шести месяцев СБУ должна подготовить проект закона о своей же реорганизации и подать его президенту, чтобы он мог внести документ на рассмотрение Верховной Рады. Если СБУ подготовит адекватный законопроект, то все будет, как нужно. Если же не будет политической воли или достаточно настоятельных просьб со стороны Запада, то, думаю, останется то, что есть, только в другом цвете.
Но реформа нужна, приходит время, когда нужно что-то менять – организация работает 25 лет. Она не может ехать 90 лет как КГБ.