США являются "лидером" по количеству больных коронавирусом: на 4 мая здесь выявлено более миллиона случаев, и более 68 тысяч американцев – умерли. Больше всего смертей от COVID-19 в Штатах зафиксировали 30 апреля, тогда за сутки умерло 2909 человек.
Уже сейчас понятно, что последствия пандемии будут катастрофическими для США: из-за коронавируса за последние шесть недель потеряли работу более 30 миллионов американцев, и все они подают заявки на пособие по безработице.
Как коронавирус изменил быт семьи из Чикаго, "Апострофу" рассказал киевлянин Михаил Пиевский, живущий в Америке.
Каждый мой день начинается с просмотра свежей (обновляется каждые сутки) статистики по коронавирусу в Америке. На первых позициях штаты Нью-Йорк, Нью-Джерси, Массачусетс и мой штат Иллинойс. Это стабильные четыре штата-"лидера", далее статистика идет по нисходящей, а в конце таблицы – Аляска.
Если проанализировать, около 40% всей этой ужасной статистики дают Нью-Йорк и Нью-Джерси – два штата, разделяемые рекой Гудзон. Тут самая большая плотность населения, и потому такие показатели. Все данные по этим штатам фактически отражают заболевания в городе Нью-Йорк и его пригородах, откуда подавляющее большинство жителей ездят на работу. Это же касается части штата Коннектикут.
Менее всего коронавирус поразил аграрную глубинку. Американские фермеры мало путешествуют, заняты на полях неподалеку от своих же домов.
Наш Иллинойс – тоже преимущественно аграрный огромный штат. Чтобы пересечь его с севера на юг, надо 5-6 часов мчать по хайвею среди сплошных кукурузных полей. На карте коронавируса Иллинойс – в основном светлый. И только в одном месте зловещее черное пятно – Чикаго – наибольший город штата с наибольшим числом больных. Причина та же – скученность населения.
Читайте: Закрытые границы и чартеры для заробитчан: как Европа готовится к выходу из карантина
Но и сам Чикаго неоднороден: в северных пригородах живут богатые люди, там расстояние между одноэтажными домами – 150-200 метров и, соответственно, очень мало больных. В центре и южных пригородах – большой удельный вес афроамериканцев, пакистанцев, индусов и других национальных меньшинств, которые, в среднем, живут беднее и более скученно. У них традиционно – большие семьи, отсюда и высокий процент заразившихся.
Мой район – полторы квадратных мили в рамках одного почтового индекса – это 43 тысячи человек. В районе сейчас 660 заболевших, это полтора процента населения. В нашем доме – 200 квартир, значит, в трех из них с большой долей вероятности могут быть зараженные люди. Где и сколько именно – конфиденциальная информация. Но мне и этого достаточно, чтобы понимать: у меня с зараженными, как минимум, один общий лифт, одни дверные ручки, перила.
Дом, в котором живут Михаил и Наталья Пиевские
Что я должен чувствовать? Что чувствует каждый в нашем доме?
Мы не можем об этом не думать. Но отношение к опасности у людей разное. Нам с супругой по 62 года – мы в группе риска. Но еще больший риск – для моей тещи, ей 90 лет. Мы боимся за нее в первую очередь, за себя – во вторую. Уже два месяца практически не выходим из квартиры.
Мусор выносим по ночам, прекратили пользоваться общественной прачечной на этаже – стираем дома в ванной руками.
Два раза ездили за продуктами. Заказывали через интернет из расчета на месяц. Одевали маски, перчатки, подъезжали к магазину, где нам выносили заказ и клали в наш багажник. Деньги – со счета на счет. То есть даже с продавцами мы не контактировали. А теперь решили перейти на еще более безопасный заказ на дом, когда продукты привозят под дверь квартиры. Затем мы их ставим у себя на пару дней отстояться в "домашнем карантине", после чего - моем, протираем.
В общем – живем безвылазно: большой многоквартирный дом, четвертый этаж, свежий воздух только на балконе, благо, он у нас немаленький.
Но я не скажу, что наша семья – типичное явление для Чикаго. С балкона наблюдаю много гуляющих по улицам в основном молодых людей. Иные – даже без масок. Ходить по улицам запрета нет. Но полиция может остановить за появление на пляже, а до недавнего времени – и в парках (с начала мая парки открыли для посещения).
В результате пандемии здесь многие люди потеряли работу, потеряли бизнес, или он у них сильно просел. Со стороны государства поступает помощь, и она порой очень интересная. Например, моя жена Наташа работала в небольшой частной клинике, работу потеряла и теперь получает пособие в размере, превышающем ее докризисные заработки. Эта тема поднимается в американских СМИ: якобы, массовым становится нежелание большого числа людей возвращаться на работу – опять на малые зарплаты. Это касается в основном невысокооплачиваемых категорий – сферы услуг, работников ресторанов и др.
Читайте: 5000 гривен - каждому: получат ли украинцы деньги на поддержание штанов
Я – на пенсии. Не шикуем, но на жизнь хватает. Наташа будет получать повышенное пособие до августа, потом суммы выплат по безработице уменьшатся в три раза. Но общий срок пособия по безработице - 9 месяцев.
Михаил Пиевский и Наталья Пиевская
Кроме того, государство с самого начала кризиса выдало каждому человеку по 1200 долларов единовременной помощи, и по 500 долларов – на ребенка. Каждому безработному сохранено полагаемое пособие в обычном порядке, но также они стали получать по 600 долларов в неделю дополнительных выплат на срок до 1 августа.
Также малым бизнесам дается специальный кредит. Если собственник бизнеса его просто проест – кредит после кризиса он должен будет вернуть. Но если потратит на поддержку бизнеса – оплату аренды, зарплаты сотрудникам, ремонт техники и прочее – кредит можно не возвращать.
Самозанятой категории населения также предусмотрены безвозмездные выплаты. Студентам, которые брали кредиты на образование, государство гарантирует "финансовые каникулы" – до ноября выплаты по кредитам разрешено не производить. Также правительство продлило на три месяца срок уплаты налогов за прошлый год.
Это беспрецедентные действия – в истории Америки такого еще не было. Что будет дальше – никто не знает.
Мой сосед и наставник по изучению Талмуда имеет двоих сыновей. Оба - медики, работают на скорой помощи: один - в Чикаго, другой - в Нью-Йорке. И оба, не сговариваясь, выдают одинаковый прогноз: Америке сильно повезет, если удастся справиться с вирусом и кризисом за два года, а вообще – надо готовиться к худшему.
Вот такая у нас картина. В Нью-Йорке, повторюсь, хуже. Там, пожалуй, уже каждый человек может сказать, что потерял в результате коронавируса, если не родственника и близкого человека, то, как минимум, знакомого.
У меня есть знакомые из русскоговорящей общины в других городах, и когда начался карантин, я предложил проводить телемосты – вместе отмечать по Zoom шабат. Ставим выпивку, закуску, произносим тост, чокаемся друг с другом через экран и – празднуем. Тосты – разные, но один присутствует всегда: за встречу после карантина. За живую встречу всех нас. Чтобы можно было потрогать друг друга, ощутить запах человека, его дыхание. И поговорить. Потому что поговорить через монитор – это не то, что поговорить вживую. Вот такие у нас мечты и ожидания.
А карантин – повторюсь – мы готовы продолжать столько, сколько понадобится. Рисковать не вижу причин и смысла.
