С началом полномасштабной агрессии России десятки тысяч украинцев были призваны в ряды ВСУ. Многие из этих людей, "благодаря" "мышебратьям" стали свидетелями и даже жертвами всех возможных военных преступлений, которые только известны человечеству: казни мирных жителей, изнасилования, убийства детей, пытки военнопленных. Справиться с осознанием этой новой реальности и психологически не сломаться могут далеко не все. Поэтому очевидно, что уже сейчас тысячам ветеранов требуется квалифицированная помощь, чтобы не было соблазна сорваться на родных или утопить ужасы войны на дне бутылки. А как с этой помощью обстоят дела в государстве? Кто ее может получить, нужно ли за это платить и самое главное, насколько она качественна? В этих вопросах разбирался "Апостроф".
Другая война
Согласно исследованию ООН, проведенному в Украине еще до широкомасштабного вторжения, около 57% украинских ветеранов нуждались в психологической поддержке. Также исследование показало, что 54% ветеранов нуждались в помощи из-за конфликтов в семье, еще 24% испытывали тревожность, нарушение сна и аппетита, у 12% были неконтролируемые приступы агрессии, 6% думали о суициде и 4% злоупотребляли психоактивными веществами.
После 24 февраля ситуация усугубилась, ведь боевые действия значительно интенсифицировались.
"Сейчас другая война. Не та, что была 8 лет до этого, - рассказывает "Апострофу" военный психолог Алексей Скиртач. – Раньше не так много было проблемных ребят, как сейчас. Я был в Лисичанске, и за эти 2 месяца я увидел больше, чем за все предыдущие годы войны. Допустим, выходит батальон из окружения и из батальона в 700 человек остается 104 человека. И это люди все потухшие, контуженные, все с какими-то проблемами. В больницу нужно всех. Ну а кому тогда воевать? Поэтому всех нельзя. И моя задача любыми путями поставить обратно в строй тех, кто готов воевать. Государство не может быстро ставить в строй. Таких людей даже если забирают в больницу, то медикаментозно купируют их проблему, и через 7-10 дней выписывают. Да, они возвращаются, но они не готовы к войне".
Очевидно, что солдат и офицеров, травмированных войной, будет значительно больше, а значит и проблем будет больше. Как на эти вызовы реагирует государство?
Главная проблема
До большой войны уже ОБСЕ в своем отчете выделяло главную проблему в реабилитации ветеранов - нехватка профессиональных кадров: психологов, психиатров. А те, что есть, нуждаются в существенном повышении своих компетенций, чтобы распознавать посттравматическое стрессовое расстройство, расстройства адаптации, депрессивные и тревожные состояния и эффективно работать с ними.
"Психиатры работают по протоколам. Как правило, это люди советской закалки, которые не хотят дальше учиться, не выходят за рамки. А, например, израильтяне работают с ветеранами с ПТСР, используя MDMA, более известный в народе как экстази, или псилоцибин. В 2018 году я сам уволился из армии в очень тяжелом психическом состоянии и 2 года сидел на антидепрессантах, транквилизаторах, снотворных… В общем я был овощем. Врачи притупили мои эмоции, но вместе с тем все человеческое во мне умерло. Я не мог существовать без аптечных лекарств. Случайно я встретил друга с такими же проблемами как у меня. Он пролечился в частной клинике препаратом Ибогаин. Мне это стоило дорого, но за 6 дней лечения я забыл, что такое лекарства. Государственная система таких возможностей просто не дает", - отмечает Скиртач.
И это, не говоря уже о многочисленных проблемах организации всего процесса адаптации (отсутствие координации между ведомствами и соцслужбами, неопределенность критериев помощи).
В октябре прошлого года Кабмин проанализировал свои же нормативные акты и попытался решить главную проблему – проблему кадров. Правительство вышло на рынок и разрешило негосударственным юрлицам и ФОПам оказывать услуги по психологической реабилитации. Для этого нужно, конечно, иметь лицензию на практику и отвечать критериям Минвета. Все, кто отвечает критериям, попали в централизованный "Реестр поставщиков услуг по психологической реабилитации для ветеранов и членов их семей". Из этого списка ветеран может выбрать для себя нужное реабилитационное пространство, а критерии Минвета такая себе гарантия, что помощь будет качественной. НО!
"Минвет создал реестр поставщиков услуг, но те люди, которые пользовались их услугами, отмечали, что это были очень низкокачественные услуги. Психологам нельзя было дозвониться или они бросали трубки… Не все, но такое было", - говорит "Апострофу" военный психолог Андрей Козинчук.
Во-вторых, реестр начал формироваться аккурат перед большой войной. Сейчас в нем всего 23 субъекта на всю страну, да и то, не во всех регионах. Например, в Черниговской области обратиться за бесплатной психологической помощью просто не к кому. Такая же беда в Одесской области, Черновицкой, Харьковской, Черкасской, Черновицкой, Днепропетровской. В реестре просто нет субъектов, которые предоставляют услуги в этих регионах. Конечно, помощь может быть оказана и удаленно (законом это предусмотрено), но это выход далеко не всегда.
Можно, конечно, обратиться к волонтерам, но по словам экспертов, это не лучший вариант.
"Если человек идет к психологу бесплатно, то он потом не сможет от этого психолога хоть чего-то требовать. У психолога нет никакой ответственности, кроме разве что этической. А если попадется психолог непрофессионал, то сделать ничего нельзя, он же волонтер, что от него потребуешь?", - говорит Козинчук.
В-третьих, представим себе человека, реально нуждающегося в психологической помощи.
"Хочу попросить помощи, кто подскажет куда повести ВСУшника, он запил и у него срывает "крышу". Нужно его прокапать от алкоголя и после повести к психологу", - пишет в соцсетях пользователь Даниил Шеколенко.
Что предлагает государство такому ветерану? Обратиться в "собес" с заявлением, к заявлению приложить копии удостоверения УБД, копию документа, подтверждающего участие в боевых действиях. Эти документы "собес" направляет субъекту из Реестра, а там… могут и отказать, если нет свободных мест, и тогда придется выбирать нового субъекта предоставления услуг. Если не откажут, то после письменного подтверждения нужно будет заключить договор в трех экземплярах – один для "собеса", другой для психолога, третий для ветерана.
"Экземпляры договора выдаются получателю услуг под расписку в журнале учета обращений получателей услуг на прохождение психологической реабилитации с одновременной выдачей направления получения услуг по психологической реабилитации по форме согласно приложению 3", - значится в тексте постановления правительства.
Уже запутались? А каково человеку, испытывающему психологические трудности? Ему явно не до того, чтобы возиться с тоннами бумаг, заявлений, договоров и обращений. Хорошо, если есть родственники, которые помогут с оформлением. А если нет?
Так что же делать?
Как изменить систему
По словам экспертов "Апострофа", прежде чем менять систему неплохо было бы для начала ее создать.
"К сожалению, сейчас не существует единой системы реабилитации. Причины разные: организационные, институциональные. Плюс, ветеранами опекается Министерство по делам ветеранов, но до того, как стать ветераном, человек служит и им опекается Минобороны и психологические вопросы начинаются уже там, а когда ветераны возвращаются на фронт, они снова становятся военнослужащими и выходит разброс функций", - поясняет "Апострофу" глава Украинского ветеранского фонда Наталья Калмыкова.
Для создания эффективной системы психологической реабилитации, по мнению экспертов, необходимо определить потребности и ресурсы громад, организовать учебу психиатров, психологов, социальных работников, врачей первичного и вторичного звена, разработать карту услуг, открывать ветеранские пространства. В общем, проводить огромную ежедневную работу, ведь пока что государственная забота напоминает разобранный автомат.
"Адаптация для ветеранов должна быть системной, - добавляет Козинчук. – Это не может быть только психолог, или только врач или только льготы. В Минвете этой системы нет. Хоть десяток психологов дай ветерану, если ему негде элементарно жить, то все это не имеет смысла. Ветеран должен найти свое место в обществе, а для этого ему нужно понимать: где он будет жить, чем он будет заниматься, какую нишу в социуме ему занять. А сейчас ветеран приходит, например, в центр занятости, а ему предлагают курсы повышения квалификации. Но даже если бы он и хотел на них пойти – состояние здоровья не позволяет. Или если обратится в "собес", ему дадут какие-то льготы или в музей бесплатно отправят или психолога дадут. Но все эти компоненты между собой не связаны. Это все равно, что дать разобранный автомат, да еще и без патронов, а собирать его не научили – инструктора нет. Поэтому нет эффективной дорожной карты восстановления ветерана".
