В Нацгвардии пригрозили, что никто не придет: семью бойца АТО шокировали проблемами с его похоронами

Бойца батальона "Донбасс" Игоря Туркова, пропавшего без вести во время боя в селе Логвиново Донецкой области зимой 2015 года, искали почти три года. В то, что он находится в плену, верили и его близкие, и боевые побратимы. Ведь об этом свидетельствовали многие факты: от снятых сепаратистами видео и свидетельств очевидцев до обнародованных нардепом Надеждой Савченко в январе 2017-го года списков пленных и даже соответствующего заявления со стороны так называемой ЛНР. Однако чуда, которого так ждали жена и трое детей Туркова, не произошло: в конце сентября этого года экспертиза ДНК поставила точку - поисковики нашли в Донецке тело неопознанного защитника Украины, позже идентифицированное как тело пропавшего без вести 49-летнего нацгвардейца Игоря Туркова.

Правда, после того, как тело бойца было идентифицировано, уже в 2017 году, у его семьи возникла неожиданная проблема, - с организацией похорон. "Апостроф" разбирался в сложной ситуации.

"Каким был Игорь? Хорошим, очень хорошим… Неимоверно любил наших троих детей. Старался проводить с ними как можно больше времени. Он научил их, какие фильмы смотреть, какие книги читать, привил им любовь к чтению – это ведь такая редкость в наше время... Он научил наших детей разбираться в людях. Он вкладывал в них самые лучшие качества. И то, что его больше нет – это невероятная потеря для нас…", – говорит "Апострофу" супруга погибшего Надежда Туркова.

В ответ на просьбу рассказать о муже Надежда долго и с пронзительной нежностью вспоминает, как Игорь – большой любитель путешествий – вытаскивал всю их большую семью в походы в Крым, в поездки по городам Украины. Как он учил их преодолевать жизненные трудности. Как воспитывал детей. Как благословлял старшую дочь и ее избранника на брак по Скайпу и как так и не увидел свою маленькую внучку, родившуюся уже после его исчезновения. Как мечтал написать картину, но не успел этого сделать, потому что началась война…

Несмотря на то, что экспертиза ДНК с предельной точностью подтвердила, что Игорь Турков погиб, его супруга Надежда практически не говорит о нем в прошедшем времени. Чувствуется: ни сухие цифры анализа, ни даже увиденное собственными глазами тело не смогли полностью убить в ней надежду на то, что все происходящее – какая-то чудовищная ошибка.

"Дети до сих пор верят, что это может быть ошибкой. Мы все так ждали его домой живым. Поэтому у нас остается какой-то процент надежды, на то, что – может быть... А если он действительно погиб... Мы – люди верующие и знаем, что в таком случае он рядом с Богом. Одно утешение: что ему там лучше, чем нам здесь. Так я себя убеждаю. Но никак до конца не могу свыкнуться с мыслью, что его больше нет. И понимаю все, и вижу, и делаю все, что нужно делать, а вроде как во сне это все. Вроде не со мной это все происходит", - говорит Надежда.

Игорь Турков – пастор религиозной общины христиан веры евангельской "Путь домой" и директор благотворительного фонда "Воскресение" – был настоящим патриотом Украины, несмотря на то, что родился и вырос в Беларуси, а в Днепр переехал уже взрослым и состоявшимся человеком. И когда в Украину пришла война, то сам Игорь и его жена Надежда сразу активно включились в волонтерство, начали собирать деньги, продукты, вещи, медикаменты и передавать все это на фронт. Надежда до последнего думала, что этим участие ее мужа в противостоянии агрессору и ограничится.

"Он намекал, но я как-то всерьез это не воспринимала. Хотя видела, что он собирает вещи… То, смотрю, брюки купил военные. Позже – уже и курточка у него появилась, и ботинки… Но как бы невзначай все. А как-то он мне говорит: мне нужно рюкзак военный купить – пойдем выберем? Когда я спросила, зачем ему рюкзак, он отшутился. Мы, мол, любим ведь семьей в походы ходить… Купили. А Игорь потом и говорит: теперь у меня все есть, чтобы ехать… "Куда ехать?", – спрашиваю. А он: "Как – куда? Ты же видишь, что делается в стране… Я не могу в стороне оставаться…"

Мы сели и начали разговаривать. Мы вообще никогда не ругались. И, знаете, я сама патриот Украины, поэтому не могла его удерживать. Помню, сказала ему: это твое решение, и я его уважаю…", – вспоминает Надежда Туркова.

Последней каплей для Туркова стали события в Иловайске. Сразу после расстрела российскими войсками украинских военных в так называемом "зеленом коридоре", он отправился записываться в батальон "Донбасс", который в то время находился в Днепропетровской области, на полигоне в Черкасском. После был полигон в селе Старе под Киевом, а 15 декабря 2014 года так называемый "второй набор" батальона "Донбасс" отправился в зону проведения АТО.

"Игорь был надежным, уравновешенным, доброжелательным, интеллигентным человеком. С ним никогда не было никаких проблем. Если ему что-то поручали, то можно было не проверять выполнение задания: он выполнял все. Был не то что ответственным, а сверхответственным. Крайне щепетильно ко всему подходил. Очень надежный человек… Ему ведь уже под 50 было. И даже только то, что он в таком возрасте решил идти на войну – уже заслуживает уважения. И он ведь шел не просто на блокпосту сидеть, он шел на реальную войну", – так отзывается о своем погибшем бойце командир взвода, где служил Игорь Турков.

В последний раз Надежда разговаривала с мужем накануне его исчезновения, 11 февраля 2015 года, всего через несколько дней после дня рождения мужа: "Даже когда Игорь был на войне, мы умудрялись созваниваться утром и вечером, а если получалось, то и в течение дня. Пусть всего на два слова – узнать, как дела, все ли в порядке… Тем вечером, накануне его исчезновения, мы созвонились уже после отбоя. Разговаривали долго, час или полтора. Обо всем – о детях, о нас… Помню, он мечтал, как вернется с войны, и мы все вместе поедем куда-то…

Игорь тогда мне сказал, что 12 февраля их посылают на какое-то сложное задание. Предупредил, чтобы я не переживала, если он в течение дня не будет отвечать. Я и не звонила тогда весь день. Первый раз набрала уже часов в 8 вечера. Он не ответил. Звонила через два часа, три – и ничего. Уговаривала себя: может, поздно вернулись, может, уставшие… Но сердце чуяло: беда случилась. Сердце – оно всегда ведь чувствует…

А наутро мне позвонил его друг. И сказал, что с Игорем случилась беда. Что он был ранен. И что он остался там, на поле боя. И они не знают, что с ним".

Логвиново. Последний бой "Партизана"

В феврале 2015-го небольшое село Логвиново вдруг приобрело огромное стратегическое значение. Буквально за неделю до того, как украинские военные вынуждены были покинуть Дебальцево, в районе Логвиново российско-террористические войска перерезали дебальцевскую трассу. И группа украинских военных, в которой был и Турков, выдвинувшаяся для патрулирования Дебальцево, вместо этого дважды пыталась штурмовать Логвиново. Но когда противник подбил оба танка, прикрывавших группу, украинские военные отступили. Чтобы вернуться сюда 12 февраля.

В этот день взвод, в котором служил Турков, выдвинулся в Логвиново в качестве приданного 30-й бригаде подразделения. Ведь у 30-ки, в отличие от "Донбасса", была тяжелая техника – вещь, незаменимая при штурме. Впрочем, в тот день танки в Логвиново не выезжали. Ведь людей отправляли не на штурм села, а на его зачистку.

"Тогда у нас танков не было, только шесть БМП. Когда до Логвиново оставалось с полкилометра, мы сформировали три атакующие группы, три боевые машины пехоты по десять человек – две группы из 30-й бригады, одна наша. Эти три группы и зашли в село. Остальные же наши остались на месте, в резерве",– рассказывает "Апострофу" участник боя в Логвиново, боец батальона "Донбасс" с позывным "Афон".

С Турковым они пришли в батальон практически одновременно – и сразу же подружились. Попросились, чтобы их определили в один взвод. И дальше старались держаться вместе.

О том, что село, вопреки информации командования, отправившего бойцов "Донбасса" и 30-й бригады на зачистку Логвиново, оставалось под контролем боевиков и российских военных, участники операции узнают позже. Как и о том, что утром этого же дня Логвиново уже пытались штурмовать подразделения 79-й и 95-й бригад, но вынуждены были отступить, потеряв там технику. А пока зашедшие в Логвиново 30 человек обнаружили, что попали в западню.

"Как только мы зашли в село, по нам сразу ударили пулеметы, СПГ… Наши боевые машины тупо развернулись и уехали, а мы остались посреди улицы под прицельным огнем, который по нам вели из одного из домов метрах в 60-ти… Вот так вот. Мы шли зачищать эту улицу, а получилось, что зачищали уже нас, а не мы", - вспоминает "Афон".

Он рассказывает, что в первые же минуты боя на его глазах погибло сразу три побратима – "Вован", "Санта" и "Впевнений": колеса подбитого "Урала" не защитили пытавшихся скрыться за ними украинских военных от пуль калибра 7,62. Уцелевшие участники группы отползли к тянувшейся вдоль дороги канаве. Когда туда добрался "Афон", он увидел, что его друг "Партизан" (такой позывной выбрал себе Игорь Турков) уже был ранен в правую руку.

Бой продолжался около двух часов – без явного перевеса одной из сторон. Перевес появился позже в виде танка противника, из которого по украинским военным открыли огонь из пулемета. Тогда Игорь Турков и получил ранение в ногу.

"Как его ранило, видел наш боец "Тромс", Алексей Шустер, который сам к тому моменту был ранен. Я же видел только, что Игорь дернулся, когда пулеметная очередь вдоль дороги прошла", - рассказывает "Афон".

Он уверяет: до последнего они ждали подкрепления. Но связи с резервом не было – все рации остались на телах тех, кто уже погиб. И добраться до них у уцелевших бойцов не было возможности.

"Последнее, что мы слышали из рации, которая была у убитого "Вована", – команду "Отходите". И мы не понимали, почему нет поддержки, почему мы должны отходить", – вспоминает боец и добавляет, что уже после выхода из Логвиново он узнал, что оставшийся перед селом резерв был обстрелян из танков – и поэтому отступил.

Когда практически стемнело и надежда на подкрепление исчезла – группа решила выходить из села.

"Влево, откуда мы заходили со стороны трассы, мы выйти не могли – там голая площадка. Били по нам так, что головы поднять нельзя было. А рядом со мной – двое раненых, Игорь и Шустер. Я пытался было убедить ребят из 30-й бригады, что нужно попробовать прорваться к нашим, что там метров 300-500 всего, но так у нас есть шанс вытащить раненых… Но у бойцов из 30-й бригады, как потом выяснилось, рация была и они знали, что основные силы отступили. И настояли на том, что нам следует попробовать пройти через село по их территории и обойти Логвиново с востока…

Я спросил у Игоря: сможешь, опираясь на мое плечо, хоть как-нибудь двигаться? Он ответил, что нет... У него был автомат. А еще он попросил у меня гранату на случай, если плен. И я оставил, как ни тяжко это было. Честно говоря, учитывая, как нас встретили в самом начале села, я был уверен, что дальше будет еще хуже, и не очень-то верил, что мы выйдем. Но обещал Игорю: если пробьемся, если выйдем – сообщим своим, что в селе остались наши, и еще раз попробуем, может быть, с другой стороны штурмовать… То есть Игорю или плен оставался, или, если штурм продолжился бы, его наши забрали бы", - объясняет "Афон". И добавляет, что вместе с "Партизаном" отходящая группа оставила еще одного раненого – бойца 30-й бригады.

В тот день в Логвиново вошли 30 человек. Выходило же меньше половины – 11 бойцов 30-ки и двое нацгвардейцев.

"Когда мы прибыли к нашим, я рассказал замкомбату "Свату", что видел, как погибли трое наших. И что там остался раненый "Партизан", что его надо как-то вынести, вывезти... Но тогда уже была информация, что на полях стоят десять российских танков. А у нас не было ни одного. Так что вернуться тогда за Игорем попыток не было. У нас не с чем было идти против танков", – рассказывает "Афон".

Сама Надежда Туркова никого ни в чем не винит. Лишь по крупицам собирает рассказы о последнем сражении Игоря. В мысли, что ее муж погиб как герой, отказавшись уходить, чтобы не стать обузой для побратимов, она черпает хрупкое, но утешение в своем горе.

"Как мне рассказали, Игоря ранило в ногу один раз, потом – второй. У него был, как я узнала, открытый перелом. Ребята предлагали ему идти, опираясь на них, а он сказал, что идти не может. И отпустил их всех, а сам прикрывал их отход… Я знаю, что мой муж только так бы и сделал – он никогда бы не стал ни для кого обузой! Последний, кто был рядом с Игорем – боец 30-й бригады, "Моряк". Он даже песню моему мужу посвятил – в интернете есть видео с какого-то фестиваля, где он ее пел. В этой песне есть слова, что они, отходя, долго слышали еще, как работал автомат "Партизана", который прикрывал их отход… Ребята говорят, что обязаны Игорю жизнью. И я считаю, что мой муж – герой", - говорит Надежда.

Поиски длиной в 30 месяцев

Все время, пока Игорь Турков числился пропавшим без вести, никто не допускал даже мысли, что он мог погибнуть. Тем более, что вскоре после исчезновения бойца его семья нашла записанное сепаратистами видео, где они говорили о взятом в плен украинском военном, по описанию удивительно похожем на "Партизана". В частности, они упоминали о снайперской винтовке – такой же, как та, что была в последнем бою у Туркова. Это видео стало стартом долгих и изнурительных поисков человека, в чью смерть все просто отказывались верить.

"2 года 7 месяцев мы так жили. Не передать, как это - ждать. Каждый звонок, каждый стук в дверь, и меня подбрасывало: а может, это он?.. Может, он?.. Все время в ожидании – это невыносимо… Мы ждали, что он вернется в 2016-м. Откладывали свадьбу старшей дочери, потому что нам все время говорили, что видели его в плену. А в сентябре 2015-го та сторона, Луганск, даже подавала его в списках на обмен. И он пленным числился с того времени. А я каждый раз всем надоедала, когда в Минске по обмену пленных переговоры были. А мне отвечали, что его там нет и никогда не было… К кому я только ни обращалась! Все обещали помочь – и нигде ничего", - рассказывает Надежда Туркова.

Ей вторит и "Афон". Он рассказывает, что через неделю после боя удалось договориться с той стороной, чтобы дали возможность забрать тела, но Туркова среди погибших не оказалось. Тогда командир взвода, в котором они служили, даже выходил на связь с боевиками и предлагал обменять его и еще одного пропавшего в том бою бойца, дончанина Виталия Запорожца ("Робина"), на кого-то из пленных боевиков. Однако на той стороне ответили: никого похожего на Туркова у них в плену нет.

"Афон" признается: поначалу в батальоне утешали себя мыслью, что Туркову и "Робину" удалось спастись, выбраться. А через пару месяцев поползли слухи, что "Партизан" находится в плену в Луганске. Такую информацию озвучивало, в том числе, и командование "Донбасса".

"Где-то через год мне позвонила волонтер, крымская татарка Гайдэ Ризаева. Я до сих пор не знаю, откуда она взяла мой номер телефона. Гайдэ сказала, что, когда была в плену, одновременно с ней в подвале были и наши ребята. По описанию она вроде бы узнала Игоря. Говорила, что он уже не хромал, был худой, измученный, но живой. Поэтому вплоть до момента, когда тело идентифицировали, мы были уверены, что Игорь жив. Что он в плену", - рассказывает "Афон".

Возвращение домой

Кто знает, сколько бы еще семья Туркова оставалась в неведении относительно судьбы их отца и мужа, если бы не работа поисковиков. О том, что Игоря Туркова уже нет в живых, первыми узнали сотрудники гуманитарного проекта ВСУ "Эвакуация-200".

Вот как об этом рассказывает "Апострофу" координатор проекта подполковник Михаил Котелевский: "В конце 2016 года мы, наконец, достигли договоренностей с так называемым "Министерством обороны "ДНР" о том, что и у них, и у нас есть определенное количество пропавших без вести военнослужащих. И что мы перешлем им, а они нам прижизненные фотографии ребят, которые пропали без вести, а также их индивидуальные показатели идентификации: шрамы, родинки, вставные зубы… Именно так, перебирая свои базы, они нашли Туркова. И выслали нам фотографию его тела, сделанную еще тогда, в феврале 2015-го. Мы посмотрели на это фото - и человек, запечатленный на нем, действительно был очень похож на Туркова. Но чтобы удостовериться окончательно, мы вышли на связь с женой Туркова. Объяснили, кто мы и какую работу делаем. И дождались, пока она сказала, что готова посмотреть эти фото… Когда она ответила, что мужчина на фото очень похож на ее мужа, мы начали переговоры относительно заезда уже на оккупированную территорию, на кладбище, где он был похоронен под их учетным номером. Провели эксгумацию, и та сторона передала нам останки. Мы подтвердили, что это наш военнослужащий и забрали тело. А после передали его в Днепр следователям, для проведения следственных действий и идентификации".

Сама Надежда Туркова признается: когда 1 августа ей из "Эвакуации-200" прислали фотографии предположительно с телом ее супруга, то ей понадобилось все ее мужество, чтобы решиться открыть письмо.

"Я пару часов ходила - и не могла к компьютеру даже подойти. Но пришлось набраться сил и посмотреть… Я искала любую зацепку, только бы это был не он. К сожалению, это оказался мой Игорь. Даже на тех фотографиях я узнавала каждую морщинку, каждый волосок, которые я так хорошо знала… И дети, как только увидели, сразу начали рыдать. Олежка, младший сын, вообще не мог успокоиться. Потом собрались, поговорили и решили, что еще ж ДНК-анализ может показать, что это какая-то страшная ошибка".

Но чуда не случилось. И экспертизы, которые проводились в Днепре, подтвердили: привезенное поисковиками тело принадлежит именно бойцу батальона "Донбасс" Игорю Туркову. Идентификацию проводила следователь из Днепра Ольга Жатовецкая, благодаря которой десятки неопознанных защитников Украины за последние три года были идентифицированы и вернулись домой.

"Я была следователем по делу без вести пропавшего Туркова с февраля 2015 года. Все это время мы искали его на нашей стороне. Но безрезультатно. Пока ребята из "Эвакуации-200" не нашли и не забрали его…

К нам в морг тело привезли 8 августа. И мы проводили не только "генетику", но еще и судебно-медицинскую экспертизу – вскрытие трупа, причина смерти. Исследовали характер повреждений… Все экспертизы заняли около 30 дней. И, знаете, людям, которые потеряли близких, иногда сложно объяснить, что эксперт несет уголовную ответственность за достоверность своей экспертизы. Особенно если люди уже давно ищут и свыклись с мыслью, что их близкий человек в плену. А Надежде ведь кто-то еще и говорил, что ее мужа видели живым… Поэтому в этом конкретном случае я вообще провела независимую экспертизу, не в системе МВД.

Когда пришли результаты, то я до последнего не знала, примет Надежда их или нет. Мы проговорили с ней тогда, наверное, часа три. Я ей рассказывала о том, как проводится анализ ДНК, объясняла, что у нас нет заинтересованности навязать идентификацию, потому что дело от этого не закроется. Оно будет в производстве, пока не будет установлен виновный в убийстве и дело не передадут в суд. И что у нее есть право выбора – принимать эти результаты или нет. Но свидетельство о смерти может оформить только близкий родственник. В данном случае – она", - рассказывает об идентификации останков Туркова Жатовецкая.

Сама следователь не может раскрывать подробности дела, поскольку ограничена тайной следствия.

"Нам удалось выяснить, что во время дебальцевских событий Турков был то ли ранен в ногу, то ли со сломанной ногой остался. Представители Нацгвардии отошли, а его взяли в плен... Я думаю, что 12 февраля он и погиб. Потому что уже на следующий день его тело привезли в донецкий морг", - рассказывает Котелевский. Как стало известно "Апострофу" из других источников, на голове нацгвардейца были обнаружены пулевые ранения, что может свидетельствовать о том, что его добили.

Впрочем, и это еще не все. По некоторым данным, у Туркова была проломлена грудная клетка, что может свидетельствовать о том, что "Партизана" перед смертью пытали. Возможно, из-за того, что сочли его снайпером (из-за снайперской винтовки, по чистой случайности записанной на Туркова за день до выезда в зону АТО). Тем более, что, по словам "Афона", "Партизан", собираясь на последнее в своей жизни задание, зачем-то взял с собой все документы…

Испытание на прочность: как похоронить героя

О том, что ДНК-экспертиза доказала, что привезенное поисковиками из Донецка тело принадлежит ее мужу Игорю, Надежда Туркова узнала от следователя в понедельник, 23 сентября. Но она и не догадывалась, что самое большое испытание у нее еще впереди. И что у нее попытаются отобрать право провести мужа так, как она того хочет.

Уже после идентификации Надежде позвонили из столицы и уверили, что Нацгвардия Украины возьмет на себя все затраты по захоронению Игоря Туркова. И что сделано все будет в точном соответствии с пожеланиями вдовы. Был назначен и день похорон: 7 октября. Именно на этой дате сошлись Надежда и ее собеседники из НГУ.

А через день Надежде позвонили. "Я не буду называть фамилий, скажу только, что звонил один волонтер, от имени Нацгвардии. Начал мне говорить, мол, вы ж понимаете, что 7 число - это суббота. А в субботу Нацгвардия выходная. И обладминистрация выходная. И к вам никто не придет. Вы ведь хотите, чтобы его с почестями похоронили, а никого не будет. Максимум пришлют из военкомата каких-то хлопчиков, они постоят возле гроба и все… А я сидела, слушала все это, и даже не сразу врубилась, что мне говорят. А в трубке тем временем продолжали говорить о том, что 6 октября будут хоронить какого-то МЧСника, и я должна перенести похороны с 7-го на 6-е, чтобы Игоря и этого МЧСника похоронили вместе. Я говорю: я не понимаю – почему? Я 2 года и 7 месяцев ждала своего мужа, и я не могу его достойно похоронить?! Наши родственники из Беларуси уже взяли билеты и приедут 7-го – я что им должна говорить? Сдавайте билеты, потому что мы перенесли похороны, или что?! Я ничего не имею против этого МЧСника, но у него есть свои родственники, пусть хоронят, как они хотят, а я хочу похоронить так, как я хочу! В ответ мне сказали, что в таком случае вообще ничего не будет. И это меня уже раздраконило не на шутку. Потому что мой муж – герой. Он за Украину погиб. И он достоин, чтобы его похоронили по-человечески", – жалуется Надежда.

Через какое-то время женщине снова позвонили. На сей раз уже из Нацгвардии. Сообщили, что похороны переносить не нужно, они, как и было запланировано, пройдут 7 октября. Вот только вместе с Турковым будут хоронить и этого самого погибшего сотрудника МЧС. И ни слезы, ни просьбы вдовы никто во внимание не принял.

В довершение ко всему, Надежде еще и отказали в просьбе организовать прощание с мужем в городе. Сказали, что нет места.

"Мало того, что и так переживаем, так еще со всех сторон такая давка, что просто слов нет!.. В конечном итоге я заручилась поддержкой пастора одного, волонтера, который с администрацией как-то связан – и мы начали вместе воевать. А еще я позвонила генералу НГУ в Киев. Он сначала мне говорил, что не может ничего сделать, что это наши местные чиновники решают. Сказал мне одну очень неприятную вещь, которая меня вообще добила, честно говоря… И только когда я разрыдалась в трубку, пообещал решить вопрос. И, как я понимаю, решил. Потому что на следующий день мне позвонил уже наш местный полковник, Макаренко, и говорит: вы не звоните больше никуда. А если какие-то вопросы будут возникать, будем решать их на месте", - рассказывает Туркова "Апострофу".

Теперь Надежда полна решимости организовать для мужа самые лучшие похороны: "Меня тогда довели до такого состояния, что я просто рыдала постоянно. А потом взорвалась. Высказала все. В конце концов, говорю, мой муж за Украину положил жизнь, не за себя. И я просто так теперь не оставлю ни одного вопроса. Все, что положено – всего буду добиваться. Не для себя, для него. И добьюсь, чего бы мне это не стоило. Даже если мне будет очень плохо, даже если все ополчатся против меня. Но я сделаю для своего мужа достойные похороны. Ведь последнее, что я могу для него сделать – это вот это, понимаете? Теперь я все записала. По пунктам. И буду выбивать все. Хотя мне не хочется вот так вот делать. Мне хочется спокойно жить, понимаете?".

Но больше всего женщина боится, что многочисленные "доброжелатели" окажутся правы, и попрощаться с человеком, отдавшим жизнь за Украину, придут лишь его близкие.

"Я очень переживаю. Не знаю, как все пройдет. Придут люди или нет. Мне ведь говорили: "Ну, вот что ты делаешь? Зачем это на площади? Ты думаешь, что кто-то придет? Лучше бы где-то тихонечко, для своих только… А я отвечаю: слушайте, да даже если только одна наша семья придет, и слава Богу! Мы скажем добрые слова. А я буду во все микрофоны кричать, чтобы все слышали, какой у меня был муж!".

Прощание с Игорем Турковым состоится 7 октября в 11.00 возле Днепропетровского Академического театра оперы и балета (проспект Дмитрия Яворницкого, 72-А).