Статья полковника ГЛЕНА ГРАНТА, которая вышла на английском языке в издании Kyiv Post, а на украинском была распространена в Facebook, вызвала большой резонанс и привела к довольно основательной дискуссии о проблемах украинских Вооруженных сил. Изначально же и в немного другой редакции британский офицер, который сейчас является военным экспертом и ранее работал советником в Министерстве обороны Украины, написал ее как письмо президенту Петру Порошенко. Отметив невероятные достижения украинских военных, Грант, впрочем, подчеркнул, что ВСУ нужно еще многое сделать, в частности обновить высшее военное руководство. "Апостроф" пообщался с британским полковником о его письме, перспективах украинской армии и возможных планах России относительно широкомасштабного наступления.
- Полковник, это письмо, которое вышло как статья в Kyiv Post, вы написали два года назад, но решили передать и опубликовать только сейчас. Почему?
- Два года назад я написал основу этого письма, не само письмо, ведь, конечно, за два года многое изменилось, особенно на фронте: теперь ребята умеют значительно больше, чем два года назад. Но нет никакого сравнения между тем, какими они являются сейчас и какими могли бы быть на передовой. Для меня достаточно очевидно, что среди всего, что происходит в целом в Украине, в армии, до сих пор нет понимания, что все это серьезно, что мы столкнулись с окрепшей Россией, которая не намерена останавливаться.
Взгляните хотя бы на последние дни: они поддерживают использование химического оружия в Сирии, бомбардировки больниц (после сообщений о новых химических атаках США 5 февраля внесли на рассмотрение Совета Безопасности ООН проект заявления с осуждением применения химического оружия; Россия отложила рассмотрение документа, – "Апостроф"). По правде говоря, мы в крайне скверной игре.
Моей мотивацией написать его как предупреждение было то, что время истекает. Настаивать, что война идет на Донбассе и будет только на Донбассе – это очень наивный взгляд на вещи. И если они решат расширить войну за пределы Донбасса, вы должны иметь возможность двигаться быстро, быстро перебросить силы и встретить врага. А я не думаю, что Вооруженные силы уже настолько искусны. Надо начинать практиковаться, поскольку на создание мобильных бригад уйдет много времени. Бригад, которые на самом деле могут проехать в темноте 200 километров, занять оборонительные позиции, окопаться и быть готовыми уже где-то до семи часов следующего утра. Именно поэтому я и написал его.
- Получали ли вы какие-то отзывы от украинской власти? Вы их ждете?
- На самом деле не очень жду. Я получил одно сообщение от Генерального штаба с вопросами от имени командующего Вооруженными силами. Пока я на него не ответил. Но больше ничего от представителей власти я не получал. Однако было огромное количество комментариев от общественности, военных, их мужей и жен, которые писали, что это было нужно и что то, что я написал, - правда.
Если вспомнить 2014 год, когда я был в Министерстве обороны – после начала войны меня пригласили стать первым советником в Министерстве обороны – и работал как волонтер, тогда я написал много мыслей, которые изложил и сейчас, я также озвучивал их и тогда. И я знаю, что тогда их передали министру. Поэтому меня беспокоит и огорчает, что руководители, кажется, не хотят прислушиваться к более неприятным советам. Не знаю, волнует ли их это или не нравится им.
Глен Грант на встрече с чиновниками Минобороны Украины
- В статье сказано, что Владимир Путин непременно вторгнется в Украину, то есть организует широкое наступление, но пока он к этому не готов. Можно ли сейчас прогнозировать какие-то сроки этой готовности?
- Нет, но он до сих пор делает много вещей. В российской прессе было сказано, что им понадобится еще три года, чтобы подготовиться на западе, получить достаточно вооружений и натренироваться. В других сферах они, например, строят новые железнодорожные линии к старым складам, чтобы иметь возможность вытащить наружу все свое старое вооружение. Украина эту активность недооценивает.
Не знаю, какими могут быть временные рамки, однако мне кажется, что они еще не готовы. Также вполне возможно, что они и не будут нападать. Что все, что они сделают, это разместят свои вооружения вокруг и будут угрожать стране, просто заявляя: "Мы можем разбить вас завтра". Это набор вариантов, которые имеет Россия. Потому что у нее есть, среди прочего, ракеты, которых пока нет у Украины, больше авиации, подготовленные в Сирии пилоты, а теперь и солдаты. Поэтому у россиян есть ряд вариантов, к которым они могут прибегнуть. Кроме того, Россия абсолютно непредсказуема.
- Как вы видите вторжение России? Какое оружие она может применить?
- Наиболее разумное, что они сделают, это разместят как можно больше войск на Донбассе, другими словами, оставят их там, чтобы атаковать по всему фронту. И делать они это будут, я уверен, преимущественно сепаратистами и наемниками. А основную армию используют уже для чего-то другого. Я не могу предсказать, где и как они это будут делать. Но если вы взглянете на передовую, вы уязвимы с севера, по всей границе с Беларусью, на северо-востоке, с моря в районе Одессы. У России есть выбор, если она захочет что-то сделать.
- Где может остановиться наступление россиян, если оно произойдет?
- Не имею представления. Можно вспомнить вторжение в Чехословакию в советские времена. По большому счету, оно было только на столицу... Конечно, если вы потеряете Киев, это будет уже другая игра, не так ли?
- Да, конечно. При каких условиях западные страны, страны НАТО будут воевать на стороне Украины, возможно ли такое в принципе?
- О, это политический вопрос, я не могу на него ответить. Вы должны взглянуть на историю, на то, какие страны исторически были готовы воевать за своих друзей. Однако в большинстве случаев, когда это происходило, – до Второй мировой войны – было какое-то соглашение [об обороне].
- Что нужно сделать Украине, чтобы предотвратить российское военное вторжение?
- Стать как можно сильнее, просто и в дальнейшем становиться как можно сильнее. Каждый раз, когда вы можете изготовить что-то лучше, надо это делать – и не обязательно на фронте, но непременно чтобы Россия могла видеть, что она противостоит чему-то качественному.
Лучше всего – это подготовка. Вы не можете спешно сделать кучу новых вооружений. Однако у вас есть мощности в сфере обороны, которые сейчас отнюдь не работают на Украину надлежащим образом. У вас есть возможность производить собственные противотанковые вооружения. Вы продемонстрировали, что можете производить ракеты. Я уверен: если бы вы должным образом привлекли большую часть общественности, могли бы производить значительно больше, например, дроны и роботов – быстрее и лучше, чем у России. Но это вовлечение общества не происходит правильно. На самом деле Генеральный штаб скорее противится инновациям, чем пытается применить их на пользу страны.
- Насколько меняет расклад сил американское летальное оружие, которое получит Украина?
- Зависит от того, как его использовать. Если вы говорите о противотанковых ракетах Javelin, такое оружие довольно сложно в применении. Нужно научить бойцов использовать его правильно. Если ракеты просто раздать, враг узнает об этом и сможет обойти. Поэтому надо удостовериться, что они в подразделении, которое может быстро передвигаться по полю боя. Чтобы от них была какая-то польза, если Россия решит массово использовать танки (чего сейчас нет). Потому что не будет иметь смысла, если вы их распространите и каждый батальон будет иметь один, два или три, а россияне бросят в одном направлении 60 танков – один, два или три Javelin не будут иметь никакого значения.
Если вы повышаете качество оружия, должно повышаться также и качество подготовки, командования и управления, тактического мышления. Это когда у вас есть действительно хороший автомобиль: если добавить к нему шины для "Формулы-1", лучше не станет. На самом деле, может быть даже хуже.
- Возможно, вы слышали, что британский нейрохирург и писатель Генри Марш недавно сказал, что Украина – это Trabant, который пытается быть Ferrari...
- Ха-ха! Это интересная мысль, но я не вижу Украину как Trabant. Можно сказать, что части структуры – это до сих пор Trabant, но к нему пристраивают новые сиденья, шины и все остальное. Но это не сработает. Я всегда говорю, что нельзя на велосипед поставить двигатель от Porsche – вам нужно сделать весь Porsche. А это именно та стадия, на которой сейчас [украинская] армия.
Это естественно и понятно. Но когда против вас Россия, эту стадию надо пройти быстро и изменить остальные части системы, которые до сих пор не изменили. И самая большая из них – это руководство и стиль управления, процессы управления человеческими ресурсами, которые до сих пор архаичны и никоим образом не поддерживают современные силы.
- Сколько времени нужно Украине, чтобы реформировать армию, в частности, чтобы обновить кадровый состав? Вы верите в реальность такой замены командного состава?
- Вопрос времени открыт, поэтому вы никогда не прекращаете совершенствовать любые силы обороны, не должны прекращать совершенствовать. Изменения должны быть постоянными, их надо вырастить в каждом офицере, сержанте и старшине – жажду улучшать все день за днем, не потерять и часа. Каждый час надо проводить за учебой, стремлением сделать людей лучше и лучше. Потому что враг всегда имеет голос. Вам не нужно связывать себя с НАТО – следует ориентироваться на проблемы, с которыми вы, вероятно, столкнетесь. Не на те, с которыми вы уже столкнулись, потому что в значительной степени на Донбассе вы уже их преодолели, а на те проблемы, с которыми можете столкнуться.
Поэтому речь идет не о трех или пяти годах, а о постоянном улучшении. Чем масштабнее оно будет и чем быстрее начнется, тем лучше вы будете на каждом временном отрезке и тем быстрее оно произойдет.
Можно ли заменить высшее руководство? Да. Много хороших людей ушли, но вернутся, если реформировать Вооруженные силы. И также есть множество людей в районе передовой, которых стоит назначать на лучшие позиции и повышать по службе, а не мешать улучшению системы.
- Каковы перспективы других простых изменений, которые вы предлагаете?
- Прежде всего, если вы хотите быть мобильнее, все Вооруженные силы, всю страну надо прочесать в поисках транспортных средств и систем вооружений, которые не используются по назначению. Вот пример: Национальная гвардия имеет слишком много хорошего оружия, которое они не собираются использовать и не должны бы иметь права использовать. Его стоит передать армии. Это одно простое изменение. Другое – это подразделения, которые не используют как следует оборудование, которое имеют.
Нужно также посмотреть на все умения, которые нужны в подразделениях, и удостовериться, что люди им обучены – например, техническому обслуживанию транспорта, приготовлению пищи, которое, как я знаю, улучшается. Все это можно улучшать просто, изо дня в день.
Но наибольшее, пожалуй, из нужных изменений – это понимание уроков, полученных на фронте, это удостовериться, что их передали подразделениям, которые готовят к отправке на фронт.
- Эти меры помогут Украине вернуть Донбасс и Крым?
- Это политический вопрос. Понятия не имею. Я анализировал то, как Россия может действовать в будущем, как не создать ситуацию, при которой станет хуже – чтобы они не могли напасть еще раз в ситуации, когда вы не можете ответить достаточно быстро.
- Украинская власть часто называет украинскую армию одной из сильнейших в Европе. Прокомментируйте это утверждение, пожалуйста.
- Если взглянуть на тактические действия на передовой, она очень хороша. Но до сих пор есть вопиющие дыры вне фронта в вопросе логистической поддержки, бригады до сих пор хорошо не структурированы. Есть пробелы в командовании и управлении, связи, подготовке. Если вы оцениваете силу по способности воевать с сепаратистами, ребята справляются очень хорошо. Если же смотреть на то, как они справляются с чем-то более общим и более опасным, будет неправильно говорить, что они в этом сильны.
- Власть говорит о возвращении Донбасса и Крыма дипломатическим путем, а не военным. Это также политический вопрос, но я хочу, чтобы вы поделились своими мыслями о перспективе этого.
- Дипломатия всегда работает лучше, когда у вас есть танки за вашей спиной. Вы не можете заниматься дипломатией, если вы слабы, мы все это знаем. Именно поэтому, если вы хотите иметь ситуацию дипломатии, тогда вам нужна как минимум сила, чтобы Россия понимала, какие действия будут разумными.
До сих пор есть много работы, которую Украина может сделать на международной арене, чтобы быть сильнее. Но и вы, и я знаем, что настоящая международная сила в поддержку дипломатических шагов появится лишь тогда, когда люди будут понимать, что в Украине ведется настоящая борьба с коррупцией. Если же с ней не борются, предоставлять полную поддержку в других странах опасаются.
- Вы советуете украинской армии быть активной. Не будет ли это угрожать обвинениями в адрес Киева в нарушении Минских соглашений?
- Нет, потому что Минские соглашения очевидно не работают. Если другая сторона нарушает Минские соглашения и атакует вас, вы имеете международное право самообороны – дать ей отпор. Скажем прямо, большинство атак идут с той стороны против Украины, а не наоборот. Каждый раз, когда вас атакуют, вы должны бить в ответ. Потому что если этого не сделать, вас просто будут бить. Именно так ведут себя хулиганы во всем мире.
Это совсем не международный договор, а просто бумажка из сумасшедшего дома, если враг может вас атаковать, а вам нельзя отбиваться.
- Люди, которые читают только заголовки, подумали, что вы предлагаете Украине потопить Черноморский флот РФ. Вы, конечно, только советовали Киеву подготовиться и к таким мерам. В каких условиях они будут оправданными?
- Первое, о чем я говорил, это то, что Военно-морские силы как структуру надо воспринимать крайне серьезно. Вы уже потеряли свой главный порт и нефтяные скважины, то есть огромную часть национального достояния. И ваша уязвимость с моря больше, чем где-либо. Хотя нет, она такая же значительная, как и с любой другой стороны.
Поэтому флот надо воспринимать серьезно. Его также нужно активизировать стратегически, обдумывая эти вещи. Как я уже неоднократно говорил, можно достигать целей и не имея крейсеров. Вам просто нужно взглянуть, как иранцы атаковали американские линкоры на малых лодках, чтобы понять, что основное – это инновации. Но самое важное, чтобы Военно-морские силы начали планировать, что и как они могут сделать, если придется. Потому что это планирование заставляет людей думать, а это очень нужно.
Когда к этому можно прибегнуть? Когда Россия нападет на вас. Простите, но в вопросе российского Черноморского флота надо быть готовым к безжалостным шагам. Вы не можете продолжать позволять России откусывать у вас куски, не забирая ничего взамен.
- Каковы, по вашему мнению, перспективы так называемых ДНР-ЛНР?
- Как военные организации это – часть России, усиленная призывом на местах. В этом плане это просто часть России, у них нет военных перспектив. Думаю, то же самое и в случае их шансов на выживание как организаций. У них нет никакого голосования, никакой легитимности организаций. Поэтому они исчезнут. Ведь если у вас нет легитимности среди собственного населения, вы не можете долго существовать как организация.
Россия просто пытается сохранять давление на украинское правительство, чтобы создать раскол в Украине. И в определенном смысле ей это удается. Это же, наверное, обходится России очень дорого. Однако это одна из причин, почему я думаю, что Россия еще с этим не закончила: она до сих пор усиливает эти две "республики", присылает оружие, снаряжение и людей. Они бы не делали этого, если бы не имели дальнейшей цели.
