Уже почти три месяца украинские моряки, которые были захвачены в плен во время российской атаки в Керченском проливе, незаконно сидят в тюрьме. О том, как освободить моряков из российского плена и каким образом Кремль может их использовать, "Апостроф" поговорил с адвокатом Николаем Полозовым, который защищает интересы наших ребят в российских судах.
Единственный способ освобождения украинских моряков - добиться того, чтобы Кремль принял политическое решение их отпустить. Никаких других оснований, кроме как политического решения Кремля, для их удержания на территории России не имеется. И если бы российские власти придерживались норм международного права, в том числе третьей Женевской конвенции (Женевская конвенция (III) об обращении с военнопленными, - "Апостроф"), в соответствии с которой задержанные военнослужащие являются военнопленными, то этот вопрос бы в принципе не стоял, потому что сразу после завершения вооруженного конфликта по нормам этой конвенции моряки были бы возвращены домой.
Их удерживают на основании политического решения. Путин сказал, что следствие будет доказывать провокационный характер действий украинских моряков - этим они и занимаются.
Для того, чтобы моряков освободить, необходимо сформировать надлежащее давление, прежде всего со стороны Запада, с требованием соблюдать нормы международного права, в частности, третью Женевскую конвенцию. Потому что это не вопрос украинских моряков и даже не вопрос проблематики прохождения Керченского пролива и милитаризации Азовского моря – это вопрос коллективной безопасности Европы. Дело в том, что на третьей Женевской конвенции фактически держится вся архитектура послевоенного мироустройства. И если одна из стран начинает расшатывать эти устои, то ни к чему хорошему это не приведет. Сегодня мы видим нарушение Женевской конвенции, завтра мы увидим нарушение конвенции на запрет химического оружия, а послезавтра кто-то нарушит запрет на нераспространение ядерного оружия.
Запад достаточно долго раскачивается, но это обусловлено тем, что фактически украинские моряки были захвачены в плен в конце политического года, буквально перед рождественскими каникулами, поэтому у Запада не было возможности молниеносно отреагировать, не считая Дональда Трампа, который совершил демарш по отношению к Владимиру Путину в ходе саммита G-20 и не стал с ним встречаться, обуславливая это необходимостью освобождения украинских моряков.
Что касается последующих событий, то, напомню, что Парламентская ассамблея Совета Европы приняла резолюцию, потребовав немедленного освобождения моряков, соблюдения к ним необходимых условий и норм, предусмотренных Женевскими конвенциями, то есть обращения с ними как военнопленными. И уже идет разговор о введении санкций за действия российской власти непосредственно в керченском конфликте и применительно к военнопленным, особенно раненым.
Поэтому главный вопрос состоит в возможности украинской власти консолидировать Запад для формирования давления на российские власти. Другого пути нет, потому что в России суда нет. На протяжении последних пяти лет мы в десятках дел украинских политзаключенных наблюдали полное отсутствие правосудия и абсолютно заказной характер тех решений, которые принимались. Поэтому не надо питать иллюзий. Следствие и суд будут делать ровно то, что им говорят в Кремле. И именно от Кремля необходимо требовать освобождения моряков.
Акция в поддержку украинских моряков и военнопленных во Львове
Хочу отметить, что все предыдущие случаи освобождения украинских заключенных были обусловлены принятием Кремлем соответствующих решений. Почему сейчас должно быть иначе? Другой вопрос – чем сильнее будет давление, тем быстрее Кремль станет договороспособным, а моряки вернутся домой.
Мы видим, что уже на фоне грядущих санкций предпринимаются попытки организовать какую-то схему с привлечением людей Медведчука, реанимацией Януковича, заявившего, что он хочет быть переговорщиком в этом вопросе, привлечением бывшего омбудсмена Украины Нины Карпачевой, которая является фигурой, близкой к Медведчуку. То есть сейчас Кремль пытается искать пути, чтобы ослабить то давление, которое создается вокруг этой проблемы. К примеру, Карпачевой, в отличие от официального омбудсмена Украины Денисовой, почему-то предоставили доступ к раненым морякам в Лефортово. Выходит, частному лицу Кремль предоставляет доступ, а официальному украинскому лицу - нет.
Главный вопрос - насколько эффективно украинские власти смогут ориентировать своих союзников на формирование давления на Кремль.
Зачем апелляции?
Деятельность адвокатов в таких делах преимущественно паллиативная. Во-первых, это возможность видеться непосредственно с военнопленными в СИЗО. Хоть эта возможность и ограничена, но им не предоставляют свиданий с родными и близкими почти три месяца. Ребята видят только консулов (раз в месяц) и адвокатов (несколько раз в месяц). Во-вторых, необходимо формирование юридической основы, на которой будут приниматься политические решения. Это инкорпорирование норм международного права непосредственно в ход следствия и судебных заседаний. То есть адвокаты не играют в процессуальную игру со следствием – заявляется четкая позиция, что ребята являются военнопленными согласно третьей Женевской конвенции, и согласно статьи 15 Конституции РФ эта конвенция имеет приоритет над внутренним российским законодательством. Но на это российские власти не идут. В-третьих, участие в судах необходимо для того, чтобы адвокаты могли проходить процедуры для последующего обращения в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ), поскольку для обращения с индивидуальной жалобой требуется прохождение минимум двух судебных инстанций в России. В ЕСПЧ Украина уже подала межгосударственную жалобу (7 января), а адвокаты готовят первый пакет индивидуальных жалоб совместно с украинскими юристами. А уже на решениях Европейского суда будет базироваться принятие последующих политических решений в виде резолюций международных органов, национальных парламентов, после которых последуют конкретные политические шаги санкционного характера.
Вообще на сегодняшний день не существует отлаженного алгоритма освобождения политзаключенных или военнопленных. Каждый случай - это индивидуальная история. Есть наработанные алгоритмы, способствующие принятию соответствующих политических решений, а точнее, формирование атмосферы, в которой эти политические решения могут быть приняты. Но это длительный процесс, которым мы занимаемся каждый день.
Пленные украинские моряки Юрий Будзило, Сергей Чулиба, Юрий Безъязычный и Богдан Небылица в зале суда, в Москве, 13 февраля 2019 года
Предвыборный инструмент
Кремль не оставляет попыток вмешательства в украинские выборы. И если с президентскими выборами остается все меньше времени и достаточно сложно процессуально сделать так, чтобы моряки были использованы как рычаг для вмешательства, то с парламентскими выборами совершенно другая ситуация. Учитывая, что в Верховную Раду будут баллотироваться и пророссийские силы, в том числе и движение Виктора Медведчука, а также учитывая, что человека Медведчука фактически запустили в СИЗО, не исключаю, что в Кремле готовят какие-то действия политического характера с использованием военнопленных и с прицелом на выборы в Верховную Раду.
Здесь могут быть различные варианты. Например, дадут кому-то из оппозиционных деятелей к украинской власти несколько моряков и скажут: "Вот, смотрите, они смогли вернуть моряков домой, а власть – нет".
Кремль будет оценивать ситуацию в динамике и уже тогда будет принимать те или иные решения.
