Только 15,6% украинцев регулярно уделяют время физической активности, в то время как в странах Евросоюза этот показатель держится на уровне 38%. Однако в последние годы спорт приобретает особый вес в Украине. Прежде всего – из-за его способности помочь ветеранам адаптироваться, почувствовать себя активным членом общества.
Вместе с тем спорт является сферой, где Украина ведет войну против России, в частности, добиваясь запрета ее спортсменам под триколором представлять свое государство на международных соревнованиях.
"Апостроф" поговорил с министром молодежи и спорта Украины Матвеем Бедным об инклюзивном ветеранском спорте, реформе поддержки спортивных заведений, а также о подготовке к XXV Зимним Олимпийским играм, которые пройдут в Италии с 6 по 22 февраля 2026-го, и о (не)участии в них россиян.
– За годы независимости министерство, которое занимается спортивной сферой, имело разные названия - было Министерство Украины по делам семьи, молодежи и спорта, Министерство образования и науки, молодежи и спорта, Министерство культуры, молодежи и спорта Украины. Как вам действующая конфигурация ведомства – Министерство молодежи и спорта?
Сочетаются ли молодежная политика и спорт?
– Наше министерство называется Министерством молодежи и спорта Украины, но мы занимаемся тремя направлениями политики - это спорт, молодежная политика и политика утверждения украинской национальной и гражданской идентичности. Здесь есть логическое сочетание. Мне кажется, что все то, что касается гуманитарной сферы, к сожалению, было очень недооценено в нашем государстве в течение всего периода нашей независимости.
И я считаю очень положительным шагом, что Татьяну Бережную назначили вице-премьер-министром по гуманитарной политике. Ведь именно гуманитарная сфера способствует восстановлению Украины и дает надежду на будущее украинской государственности.
В гуманитарной сфере важно, чтобы были четко построены политики по каждому направлению, как культура, молодежная политика, формирование национальной и гражданской идентичности, спорт (как модель воспитания, сплачивания), чтобы каждый имел лидеров-экспертов, которые могли бы внедрять изменения и строить основу для развития современного украинского государства.
– 28 августа вступил в силу документ, разрешающий выезд за границу молодежи от 18 до 22 лет во время действия военного положения. У ГНС нет данных, свидетельствующих об оттоке молодежи из Украины, однако на проблему указал канцлер Германии Мерц, когда попросил президента Украины обеспечить, чтобы молодые мужчины из Украины не приезжали в Германию во все большем количестве, а служили в своей стране.
Отток молодежи из некоторых отраслей фиксировал и украинский бизнес. Как думаете, молодежь покидает Украину, потому что боится службы?
– Я думаю, что нет. Мы видели исследование приоритетов молодежи, в том числе и тех молодых людей, которые пока что за границей. Первый приоритет, конечно, это безопасность. Второй приоритет – это жилье. Третий приоритет – это самореализация: работа или обучение. И так, компонент безопасности, в этом случае, является доминирующим. Мы производили замеры и видим, что нет драматического оттока. Конечно, определенное количество молодежи воспользовалось возможностью уехать за границу.
Особенно после того, как они 3,5 года не имели такой возможности. Кое-кто, конечно, ищет новую жизнь за границей. Но мы делаем все, чтобы они все равно держали в фокусе внимания Украину. Очень важно понимать и тех, кто еще до начала полномасштабной войны был за границей на учебе, например, и упустил возможность вернуться в Украину без риска не уехать потом обратно. Большое количество молодежи не имело возможности приехать к родителям, близким и друзьям на каникулы с гарантией, чтобы когда начнется учебный год – вернуться к учебе.
Мы общались с молодежью за границей, в европейских городах и действительно такой вопрос поднимался. Но мы видим, что многие ребята 18-22 лет, которые въезжают в Украину, привозят с собой опыт и навыки, которые они приобрели за границей.
Думаю, решение об упрощенном выезде за границу докажет свою эффективность в более длинной в перспективе. Мы работаем, у нас есть ряд проектов, направленных на взаимодействие с молодежью за границей. И мы рассчитываем, что они с новыми знаниями, новым опытом, новой экспертизой все же станут во главе восстановления Украины.
– Возросла ли заинтересованность молодежи к спорту с начала войны?
– У нас нет свежих статистических данных, но так, по динамике наших мероприятий, видим, что молодые люди приходят к пониманию, что здоровый образ жизни, оздоровительная двигательная активность является сегодня неотделимым компонентом психологического здоровья. Мы все в Украине чувствуем выгорание, но спорт - это ведь не просто физические упражнения. Спорт – это общение, это сообщество, общие цели, качественно и полезно проводимое время вместе.
Это такой инструмент единения и обновления. Мы видим, что сегодня ветеранские сообщества очень активно объединяются вокруг спортивных клубов. У нас также есть несколько проектов, доказывающих: спортом можно заниматься повсюду. В частности, проект "Активные парки - локации здоровой Украины" (сеть бесплатных спортивных площадок под открытым небом в парках и скверах по всей Украине - "Апостроф").
Только в рамках этой программы есть проекты для разных целевых групп, от ветеранов и семей с детьми до молодежи и людей старшего возраста. Ветераны, например, объединяются и выбирают спорт как фундамент для своих новых сообществ. И это очень важно.
– Мы поговорим еще о ветеранском спорте, а возвращаясь к молодежи, расскажите, пожалуйста, как реформа спорта, в частности, заложенная в министерском законопроекте "О спорте", поможет в популяризации спорта среди молодежи и не только и сделает спорт более доступным в регионах? И собственно что будет с привычными для нас ДЮСШ?
– Пока этот законопроект мы опубликовали для общественного обсуждения. То есть мы еще ждем предложений общественности по его усовершенствованию. Дело в том, что мы подняли статистику и оказалось, что сетью ДЮСШ в стране охвачено только 8,3% детей. Кроме того, мы исследовали, что 30% посещающих ДЮСШ получают предложения записать ребенка в группу, которую они не посещают. То есть делаются приписки или удваивания: ходишь в одну ДЮСШ и тебе предлагают еще записаться в группу в другой ДЮСШ, существующую только формально, на бумаге.
Хотя эта группа идет в отчетность, в статистику, на самом же деле там ничего нет, кроме зарплатной карты для человека, который якобы тренирует эту группу. Это так называемые мертвые души, на которые списывают деньги налогоплательщиков. Я предполагаю, что только около 6-7% наших детей действительно охвачены сетью ДЮСШ. Остальные же дети занимаются в других клубах, секциях, частных заведениях. Это неплохо, но у государства и у общин нет никаких инструментов, чтобы такие организации поддержать, возможно, направить, чтобы их деятельность больше отвечала приоритетам государства и общины.
Поэтому в основу законопроекта собственно закладываем создание дополнительных возможностей для общин по поддержке таких организаций, чтобы они попали в поле нашего регулирования, наших предложений. Это касается финансирования, предоставления спортивных сооружений и других форм поддержки.
В очередной раз подчеркиваю, что мы не собираемся закрывать ДЮСШ, тем более, когда их основывают общины. Но мы предлагаем инструмент, чтобы, кроме ДЮСШ, они могли также выделять ресурсы, чтобы поддерживать других субъектов в области спорта. Если в обществе считают, что ДЮСШ работают эффективно – хорошо, но мы хотим создать прозрачную систему, чтобы общины видели, сколько на самом деле денег тратится на конкретную ДЮСШ и какова эффективность ее работы.
– В законопроекте говорится и о прозрачности и автономности федераций, внедрении цифровизации всей спортивной инфраструктуры. Есть ли сопротивление реформе со стороны руководства федераций, например? Есть ли готовность стейкхолдеров к переменам?
– Мы ощущаем сопротивление от представителей унаследованных от Советского Союза институтов. Я знаю, что некоторые физкультурно-спортивные общества недовольны тем, что их названий нет в законопроекте. Хотя мы их не вычеркивали как субъектов. Мы просто хотим, чтобы они попали в единое конкурентное поле со всеми другими организациями, сегодня готовыми реализовывать государственную политику.
Когда нет конкуренции, когда название твоей организации отдельно прописано в законе – совершенно непонятно, какие у тебя стимулы развиваться, придумывать что-то новое, предлагать новые форматы, трансформироваться. Поэтому, конечно, мы ощущаем сопротивление, которое в основном концентрируется в социальных сетях, а не в конкретных предложениях.
К примеру, сейчас на сайте был опубликован законопроект для общественного обсуждения. Я уже видел, что несколько комментаторов написали по сто постов по законопроекту, однако до сих пор мы получили всего пять реальных предложений. Хотя законопроект на сайте уже больше недели висит.
О ВЕТЕРАНАХ И СПОРТЕ
– В Украине уже работают 160 адаптивных спортивных клубов "Активные Парки: Безудержные", где ветераны и люди с инвалидностью могут бесплатно заниматься спортом. Какие самые большие препятствия для развития инклюзивного спорта в Украине?
– Если мы говорим об инклюзивном спорте, то инфраструктура – это проблема, которую сейчас труднее всего решить. Капитальное строительство – очень дорогое дело, и деньги во время войны нужны на другие приоритетные для государства направления. А инфраструктура, которая у нас есть, обычно не отвечает требованиям безбарьерности.
Вторая проблема, как я уже отмечал, – нет институциональной формы, которая может обеспечить ветеранов услугами по оздоровительной двигательной активности. К примеру, ветеран вернулся с войны, прошел реабилитацию, если у него есть ранения, – куда он пойдет заниматься спортом? Если он травмирован, если у него есть инвалидность и он передвигается на колесном кресле, – не всегда ближайший фитнес-клуб отвечает его потребностям, и не всегда он там может чувствовать себя безопасно.
Ветерану важно быть в кругу равных, имеющих такой же или похожий опыт. И в этом отношении клубная система – лучшая институциональная форма. Ветераны собрались, организовали свой клуб, сделали определенные взносы, сформировали фонд, избрали руководителя, возможно, привлекли спонсоров или министерство, чтобы, например, нанять работающего с ними тренера.
Ведь работать с ветеранами, особенно с ампутациями, – это отдельная специальность. И мы сегодня учим этому тренеров на наших программах повышения квалификации.
И собственно такой адаптивный клуб должен иметь возможность получать поддержку от общества. Чтобы ветераны могли обратиться: "Смотрите, вот наш клуб, наша организация объединяет, например, 50 ветеранов из общества. Окажите, пожалуйста, нам поддержку, чтобы мы могли арендовать, например, школьный зал".
И это абсолютно нормальный европейский подход, когда они сами организуются, сами выступают движущими изменениями, а община и государство эти изменения поддерживают.
– Это очень важно не только с точки зрения восстановления ветеранов, но и с точки зрения их вовлеченности в гражданскую жизнь, процессы принятия важных решений и ощущения себя частью общины и полноправными членами общества.
– Удается привлекать международную поддержку в эту сферу?
– Конечно. Нам помогают и международные организации, и доноры внутри нашей страны. Нам очень помогает UNDP, проводящий обучение для наших тренеров, работающих с ветеранами. Они помогают специалистам с прифронтовых территорий пройти обучение на базе нашего Университета физического воспитания и спорта, получить дополнительные навыки и дополнительную профессию.
Среди доноров внутри страны мы очень благодарны МХП Громаде, Фонду имени Федора Шпига. Сейчас работаем, чтобы приобщить еще несколько больших доноров к программам.
– Программа "Ветеранский спорт" (Минветеранов) предусматривает возможность для ветеранов получить ежеквартальную выплату в размере 1500 гривен для оплаты спортивных занятий.
Это хорошая инициатива, но не маленькая ли сумма? Помогает ли как-то ведомство, чтобы клубы шли навстречу ветеранам и, возможно, снижали финансовый порог участия ветеранов?
– Здесь очень многое зависит от местных властей. Минмолодежьспорт, например, не имеет спортивных сооружений, на которых можно было бы обеспечить повседневный тренировочный процесс. Поэтому там, где есть активный руководитель на местном уровне, там обычно есть разные инициативы.
Вообще я не сторонник каких-то специальных скидок и преференций, но мы должны оказывать большую поддержку организациям, чтобы они были способны. Например, когда спортивная федерация приходит и говорит: "Мы хотим сделать какое-то большое социально-важное мероприятие и нам нужен Дворец спорта."
Мы как министерство не можем приказать государственному предприятию сделать скидку на аренду здания. Ибо цена едина для всех и это залог прозрачности. Как центральный орган исполнительной власти мы должны по-другому поддерживать. Мы должны этой организации оказать поддержку, чтобы она могла по рыночной цене арендовать этот объект и провести мероприятие.
Так же должно происходить и на региональном, на местном уровнях. Никто не должен сдавать зал в аренду за одну гривну в год. Все понимают, что этих средств не хватит на содержание и постройка будет разрушаться. Тем более, этих денег не хватит на ремонты и модернизацию.
– Закрывая тему военных в спорте, скажите пожалуйста ваше отношение к посещениям ТЦК, спортклубов: ок или не ок?
– Ввиду сегодняшних потребностей нашей страны здесь не может быть никаких исключений. Я считаю, по меньшей мере, нужен качественный военный учет каждого из нас, чтобы понимать, какие специалисты, какие резервы есть в стране. Мне кажется, что мы все должны осознавать необходимость воинского учета. Мы все должны быть готовы идти и защищать Родину.
– А сколько спортсменов так не считает – сколько уехали за границу, потому что не хотят служить и сменили гражданство?
– Думаю, ошибочно здесь применять формулировки, что "они уехали, потому что не хотят служить". Например, спортсмены национальных сборных команд имеют бронирование и регулярно выезжают за границу на тренировки или соревнования и возвращаются домой. Сейчас только 343 атлета нарушили свои сроки пребывания за границей.
Но я всегда говорю, что важно сравнивать это количество, например, с более чем 3000 спортсменов и тренеров, которые с первых дней полномасштабной войны ушли добровольцами на фронт. К сожалению, погибли уже более 600 наших спортсменов и тренеров. Это не идет ни в какое сравнение с 343 лицами, нарушившими сроки возврата. Думаю, что лучше говорить все же о примерах, которые достойны подражания.
ЗИМНИЕ ОЛИМПИЙСКИЕ ИГРЫ
– Влияет ли война на подготовку к Олимпийским играм-2026? Какие ожидания от участия наших спортсменов на Зимней Олимпиаде-2026?
– Прежде всего следует понимать, что зимние виды спорта у нас традиционно не столь хорошо развиты, как летние. Потому что нет соответствующих погодных условий. Сложно, живя в наших широтах, соревноваться в горнолыжных видах спорта со спортсменом, который с детства по 100 дней в году находится на склонах у дома.
Конечно, украинские спортсмены тренируются за границей, и государство обеспечивает им все условия для этого. Но очевидно, ездить на сборы за границу и жить у горнолыжной трассы – это несколько разные вещи. Кроме того, подготовка в зимних видах спорта достаточно дорогая. В условиях войны очень сложно говорить о том, что мы можем, например, содержать дорогостоящую инфраструктуру. В условиях перебоев с электроэнергией лед становится просто "золотым".
– То есть война влияет даже на такой неочевидный аспект…
– Конечно, война оказывает влияние на подготовку. И не только в проблемах логистики. Спорт высших достижений – это концентрация вообще всех усилий, всех ресурсов организма спортсмена. Вот вы сегодня сколько часов спали?
– Около часа, из-за массированной российской атаки (интервью записано 25 ноября после российской массированной атаки на Киев – ред.).
– Видите. А как бы вы готовились к соревнованиям? Вы бы сегодня не могли пойти на тренировку, вынуждены были бы ее пропустить, потому что она вам навредила бы, поскольку вы не возобновились после вчерашней тренировки. Кроме того, что спортсмен находится под вражескими атаками, он может переживать за близких, находящихся в прифронтовых территориях, на фронте…
Конечно, это вредит качественному восстановлению. Я уже не говорю о дороге. Когда спортсмен едет на соревнования или сборы, то должен проехать в ближайший аэропорт более тысячи километров.
– Тем не менее, наши спортсмены показывают неплохие результаты…
– Конечно! Наши спортсмены сегодня демонстрируют невероятную волю к победе. Они являются важной составляющей нашей стойкости.
– В каких видах спорта Зимней олимпиады наши самые большие надежды?
– Сейчас продолжаются квалификационные соревнования, где спортсмены борются за лицензии на Олимпиаду. Ну а на Олимпийских играх мы рассчитываем на медали. Мы понимаем всю сложность, но и понимаем, что у нас есть традиционно сильные виды спорта как фристайл. Также у нас очень перспективная команда по биатлону. Есть еще несколько видов спорта, где спортсмены могут превзойти себя.
Олимпиада - это соревнование, где каждый может перепрыгнуть через голову, сделать сверхусилия и показать результат, которого не ждешь даже сам от себя. Мы болеем за каждого из наших спортсменов.
– На данный момент на соревнования отобрались три представителя РФ, которые будут выступать в нейтральном статусе: ски-альпинист Никита Филиппов, фигуристы Петр Гуменник и Аделия Петросян. К ним уже есть вопросы: Филиппов подписан на страницы Росгвардии во ВКонтакте, в 2024 году соревновался в футболке российской подсанкционной компании "Лукойл"; Петросян и Гуменник внесены в базу "Миротворец"...
Почему у Международного олимпийского комитета до сих пор нет понимания, что быть в РФ известным и вне политики невозможно? Почему некоторые международные федерации закрывают глаза на данные о поддержке войны российскими спортсменами, находящихся в публичном пространстве?
– Нет, международные федерации все же не закрывают глаза на российские преступления. Если бы они закрывали глаза, то россиян на Олимпийских играх было бы не 3, а 133, как минимум. В Токио на Олимпийских играх (2021 г.) было 330. А в Париже – всего 15 (2024 г.). Да и они выступали в нейтральном статусе при полном запрете русской символики.
Это очень важная часть нашей борьбы, потому что Россия всегда, в том числе и через спорт, лелеет культ силы. Мол, смотрите, наш флаг всегда на самых высоких ступенях во время Олимпийских игр, нас боятся в мире. Сейчас, когда их флаг запрещен, они лишены такой возможности.
Русские очень большие усилия прилагают, чтобы вернуться в международный спорт. Они концентрируют огромные ресурсы, нанимают дорогих адвокатов, которые путем разной юридической казуистике пытаются восстановить присутствие на международных спортивных аренах.
Пока нам удается сдерживать их. Россияне откровенно злоупотребляют лозунгами автономии спорта, очень часто влияют на международные спортивные федерации разным неформальным способом, а иногда и формальным.
Я, например, разговаривал с президентом Международной федерации хоккея Люком Тардифом. И он говорит, что для хоккея запрет россиянам выступать во всех соревнованиях стоил около 30-50% общего бюджета международной федерации.
Если у определенной международной спортивной федерации есть ограниченные ресурсы, то большие спонсоры, как “Газпром”, могут умножить весь бюджет организации в два - три раза.
Тогда функционеры десять раз подумают, как далеко можно развести спорт, политику и справедливость. Они хотят прилетать на конференции бизнес-классом, жить в пятизвездочных гостиницах и т.д. Это большой соблазн. И мы благодарны спортивным федерациям, которые отстаивают справедливость и отказывают искушению российских кровавых денег.
– Видимо, такие мнения возникли у руководства Международной федерации дзюдо (IJF), которая на днях объявила о возвращении национального флага россиянам. Планирует ли министерство принимать меры, чтобы заставить IJF пересмотреть решение?
– Мы сразу отреагировали с украинской федерацией дзюдо и Национальным олимпийским комитетом. Мы осуждаем такое позорное решение международной федерации дзюдо, хотя оно нас не удивило. Россияне оказывают существенное влияние на международную федерацию дзюдо, ведь у них даже почетным президентом международной федерации был российский диктатор путин.
Очень показательно, что даже когда Россия начала полномасштабное вторжение в 2022 году, международная федерация дзюдо лишь временно приостановила полномочия путина в статусе почетного президента. Приостановила, а не отозвала этот статус. Конечно, мы будем продолжать борьбу и объяснять всем федерациям, включая дзюдо, что российский флаг залит кровью украинцев, которых россияне ежедневно убивают. И это знамя заслуживает только позора.
– Как вы думаете, теоретически может быть нейтральный спортсмен в РФ?
– Конечно нет, российский спортсмен ни при каких обстоятельствах не может быть нейтральным. Как только он проявит нейтральность или осудит войну против Украины – он лишится возможности выезжать за границу и, скорее всего, лишится возможности свободно передвигаться по своей тоталитарной стране.
Тем не менее, международные спортивные организации пытаются создать определенную видимость какого-то баланса и пытаются делать вид, что верят в нейтральность отдельных россиян. В свою очередь, россияне пытаются приравнять свое военное преступление к ситуации на Ближнем Востоке. В некоторых организациях они смогли восстановиться, к сожалению.
– То, что русским спортсменам не удается вернуться с флагом, влияет на моральный дух простых россиян, как вы думаете?
– Конечно, россиян удручает и раздражает, что они не могут полноценно вернуться в международный спорт. Для вклада в наше сопротивление, в нашу борьбу, очень важно лишить российское общество возможности удерживать "фасад нормальности", будто война где-то далеко и обычные россияне не имеют к этому отношения. Сейчас россияне лишены международной спортивной жизни, им не за кого болеть. И я считаю, что это очень важный элемент борьбы, который мы должны продолжать держать.
